Близнецы от босса. Моя маленькая тайна

Глава 21. Тоня

Отключаю будильник, смотрю на часы, и меня охватывает паника. Впереди мой первый рабочий день, а я не готова! Одежда не глажена, вещи раскиданы, дети… А-а-а-а!

— Просыпаемся! — бужу свою малышню. Включаю в комнате свет, не даю детям продолжить спать спокойно.

Чищу зубы, завариваю кашу, складываю необходимое для сада с собой. Делаю одно, сама думаю о другом, а глаза смотрят на третье. Кажется, никогда прежде я не собиралась так быстро.

Ношусь по съемной квартире, как хомяк в колесе. Нужно успеть так много всего! А времени нет. Точнее, есть, но его катастрофически мало!

— Мам, ты чего? — удивленно смотрит на меня Настя.

— Малышка, пожалуйста, нам пора просыпаться, — пытаюсь вытащить детей из кровати. Но те подниматься с теплой и мягкой постели не хотят.

— Я спать хочу, — хнычет Ваня.

— Вам в садик пора, — объявляю им.

— В садик? — Малышня округляет глаза. — Мы не хотим! — пищат.

— Вашей маме нужно работать, — пытаюсь объяснить деткам свои проблемы. Но они еще слишком малы, понимать не хотят.

Не знаю как, но все-таки мне удается уговорить сына и дочку одеться. Детский сад вроде как хвалят, я на форуме почитала вчера. Пожалуй, это единственное, что успела сделать из запланированного на вечер. Потом меня забрал в свои объятия Морфей.

Выходим из дома, на улице зябко. Ежусь. С сожалением понимаю, что тех курток, которые мы с Антоном купили перед отъездом, хватит ненадолго. Стоит температуре снизиться на пару-тройку градусов, так дети замерзнут.

Придется покупать новые. Сегодня.

На автобусной остановке толпа людей. Кто в нетерпении топчется на месте, кто не вылезает из смартфона, кто просто стоит с наушниками в руках.

Подходим к будке из стекла и металла. Иными словами не могу назвать то, что придумали. Это ж надо было так изуродовать остановку общественного транспорта!

Вместо одного стекла уже зияет дыра. Держу детей подальше от этого места. Удивительно, как остальные стекла до сих пор целы! Я была уверена, что их тут же снесут.

Подъезжает автобус. Толпа координируется, уплотняется, распределяется по разным дверям.

Стоим с детьми чуть в стороне.

Конечно, мы могли бы залезть в самую гущу и брать общественный транспорт на абордаж, но я так делать не стану. К подобному не привыкли ни я, ни они.

— Мамочка, мы тоже так будем толкаться? — поднимает на меня невинные глазки Настя.

— Нет, малышка, — приобнимаю ее. — Не будем.

Забитый до отказа старенький автобус отъезжает от остановки. Чья-то куртка приплюснута в окне двери, рядом вытянутая в поисках опоры рука уже другого человека. Кошмар!

Я никогда прежде не видела настолько забитый автобус. На родине такого в принципе нет! А может, просто с подобным не сталкивалась?

Автобус переполнен настолько, что к нему не подходит известное выражение. У селедок в банке и то место есть.

Смотрю на средство передвижения и прихожу к выводу, что уж лучше пешком. Безопаснее.

— Но если не толкаться, мы не влезем, — заключает с умным видом Ванечка.

— Зайки, я сейчас вызову такси, — объясняю детям. — Сегодня на мамину работу и в садик поедем на нем.

Денег в кошельке немного, но я лучше месяц без сладкого буду, чем с детьми штурмовать общественный транспорт. Их там задавят!

Добираться на автобусе не вариант.

Сегодня же озадачусь поисками квартиры поближе к работе. Нам по большому счету все равно, где снимать.

Открываю приложение, заказываю машину. Через несколько минут она уже красуется на остановке.

— Пойдем. — Под осуждающие взгляды людей с остановки веду детей к ожидающему такси.

Подходим к автомобилю, открываю пассажирскую дверь, но не успеваю сказать детям, чтобы залезали, как из салона выскакивает водитель.

— Только один ребенок! — возмущенно размахивает руками. — Только один!

Я удивленно смотрю на него.

— В смысле — один? — искренне не понимаю. — Второго что, на остановке оставить? — вспыхиваю, крепче прижимая деток к себе.

— Одно кресло, один ребенок, — объясняет на ломаном русском. — Второй кресла нет.

— Вы отказываетесь нас везти? — уточняю.

— Один ребенок, одно кресло! — стоит на своем.

В этот момент к остановке подъезжает автобус, ожидающие начинают кучковаться в районе открывания дверей. Нас оттесняют в сторону.

Такси уезжает, освобождает место для общественного транспорта.

Крепко сжимаю детские ладошки. Мне дискомфортно, но я ободряюще улыбаюсь своим малышам.

Автобус останавливается так, что прямо напротив открывается дверь. Толпа стремительным потоком несется прямо на нас. Такое чувство, что я стою посреди дороги во время гона быков.

Если я немедленно что-то не предприму, то нас раздавят!

Хватаю детей на руки, заскакиваю в салон автобуса. Вижу свободные кресла, в два шага достигаю их, сажаю Ваню к окну, сама сажусь на соседнее и сажаю Настю к себе на колени.

О чудо! Мы спасены! Можно выдохнуть.

Транспорт трогается с места и медленно, покачиваясь, движется вперед.

— Мам, да ты силачка! — восхищенно говорит Ваня. — Смогла нас поднять.

— Поверь, ваша мама и не такое может, — слегка посмеиваюсь, нервы начинают пошаливать. Так обычно бывает после выброса адреналина, когда опасность уже миновала и организм сбрасывает напряжение.

— Сама нахалка, так и детей таких же воспитывает! — Над ухом раздается сварливый старушечий голос.

— Это вы мне? — спрашиваю у нее, удивленно выгибая бровь.

— Тебе, тебе! — продолжает бурчать бабка. Иначе эту женщину язык не поворачивается назвать. — Место уступи! Видишь, места для инвалидов! Нахалка! Заняла все места!

— Эти места предназначены в том числе и для пассажиров с детьми, — показываю на соседнюю картинку. — На них сидят дети, — показываю на свою малышню.

— Они уже большие! Постоять могут! — говорит пренебрежительно.

— Чтобы их задавили ненароком? — ухмыляюсь. Я держу себя в руках, только истерический смех начинает пробиваться наружу.

С подобными людьми нет смысла спорить, они все равно будут до последнего стоять на своем. В автобусе есть места, где сидят вполне здоровые люди, которые могут постоять. Но нет же! Бабка решила достать именно нас.

— Женщина, садитесь. — Сидящий на кресле за нашим мужчина поднимается, освобождает место.

— Вот! Воспитанный человек нашелся! — говорит мне с чувством собственного превосходства. — А ты… — тычет пальцем.

Так и хочется сказать, что сломаю. Антон научил. Вовремя успеваю прикусить язык, нечего провоцировать скандал с новой силой.

— Бескультурщина! И детей такими же вырастишь! — отходит от нас. — Понарожают, а нам расхлебывай, — продолжает возмущаться. — Мать, называется! Нахалка!

Дыши, Тоня. Просто дыши! И не обращай внимания на старых, обиженных жизнью сварливых бабок.

— Мама, а почему та бабушка так ругалась? — интересуется Настенька, когда мы выходим на своей остановке. — Мы сделали что-то плохое? — печалится малышка.

— Нет, ну что ты, — успокаиваю дочку. — Она просто встала не с той ноги.

— Это как? — спрашивает Ваня. От вопроса сына я аж опешиваю.

Придумать ответ на вопрос удается не сразу. На это мне требуется некоторое время.

— Так говорят про людей, которые проснулись в плохом настроении, — поясняю любознательному мальчишке. — Если с самого утра злой и не знаешь причины, так и говорят. Встал не с той ноги.

— А-а-а, — протяжно произносит. — Понятно.

Весь дальнейший путь дети то и дело вспоминают дни, когда вставали не с той ноги. Рассуждают, с какой правильно вставать, и начинают переживать. Вдруг сегодня не с правильной с кровати подскочили.

Слушаю их и умиляюсь. Все же какое это счастье — иметь детей.

Подходим к зданию сада, нас без проблем пропускают внутрь. Завожу детей в группу.

Особо задерживаться нельзя, иначе я точно опоздаю.

Целую свою малышню, обещаю сразу после работы их забрать. И с тяжелым сердцем иду в офис.

Сегодня мой первый рабочий день. Мне нужно зарекомендовать себя отлично!