Близнецы от босса. Моя маленькая тайна

Глава 38. Саша

Кручу в руках фотографию и не могу поверить глазам. Как подобное вообще могло произойти? Шанс один из миллиона! И он выпал на нас.

Вновь возвращаю взгляд на черно-белое фото. На нем изображены два дорогих мне человека. Тоня и Тоха. Брат и сестра.

— Я изучил, — показываю на папку. Не выказать бушующих в груди эмоций удается с трудом. — Откуда это у вас? — обращаюсь к Константиновой. На протяжении всего времени, что мне потребовалось на изучение предоставленной информации, она находилась рядом.

Сидящая напротив женщина тут же напрягается. Явно не ожидала подобного вопроса в свой адрес.

— Какая разница? — пытается увильнуть от ответа. — Содержимое папки гораздо важнее.

— Разница есть. И очень большая, — подаюсь вперед, изучаю реакцию. Константинова нервничает. — Откуда у вас эта информация, Надежда Владимировна? — намеренно по-деловому обращаюсь к ней.

— Александр Алексеевич, вы же не выдаете свои связи. Так почему это должна делать я? — произносит играючи. Видит, что не ведусь, и продолжает — Скажем так. Эту папку любезно предоставил один хороший знакомый, который пожелал остаться в тени.

— Не Анатолием ли зовут этого самого «хорошего знакомого»? — ухмыляюсь. С виду я расслаблен и совершенно спокоен, на самом же деле ни на мгновение не теряю бдительность. Слежу за реакцией собеседницы.

И она есть!

По расширенным от испуга зрачкам без труда понимаю, что оказался прав. К полученным документам Баженов имеет непосредственное отношение.

— Ладно, не принимайте близко к сердцу, — меняю тактику игры. Константинова тут же расслабляется и облегченно выдыхает. — Можете идти, — отпускаю ее. — Я подумаю, как распорядиться вашей информацией. — А еще как быть с вами. Меня не устраивает работник, якшающийся с конкурентом. Особенно кадровик! Который подбирает кандидатов на вакантные должности.

Константинова уходит, а я вновь открываю папку и принимаюсь более тщательно изучать содержимое папки. Ухожу с головой, не отвлекаясь ни на звонок сотового, ни на пиликанье рабочей почты, ни на бесконечные звуки от доставленных сообщений. Ни на что.

— Саша. — С порога моего кабинета раздается робкий, неуверенный голос. В ту же секунду поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Тоней. Она перепугана до смерти и дрожит.

На девушке нет лица. Глаза мокрые от слез, губы покусаны. Тоне явно нехорошо.

— Что-то с детьми? — поднимаюсь с кресла, подхожу к девушке. Она стоит на месте не двигаясь, глаза на меня не поднимает.

Тревожно. Подобное поведение мне ни разу не нравится.

— Тоня, — говорю более строго. — Что случилось? — бережно приподнимаю ее подбородок, заставляя на меня посмотреть.

— Все плохо, — выдыхает и плача утыкается мне в грудь. Сердце заходится от скорости ударов.

— Не переживай ты так, — прижимаю к себе хрупкое девичье тело. — Все решим, — заверяю ее. Закрываю дверь на ключ, нажимаю на кнопку, и опускаются жалюзи. Лишние глаза нам ни к чему.

— Неа, — крутит головой в разные стороны. — Не получится, — и продолжает плакать.

Милая, да что ж такое-то? Что могло так сильно тебя расстроить? Малышка моя…

Отвожу Тоню подальше от входа, сажаю ее в кресло, сам опускаюсь напротив. Беру нежные ладошки в свои.

На фоне моих руки Тони выглядят миниатюрными и нежными. Такими, какими и должны быть руки любимой женщины.

— Я точно не смогу помочь, если ты мне обо всем не расскажешь, — пытаюсь убедить девушку открыться.

Конечно, можно поставить перед фактом, что я друг ее брата, которого тот считает погибшим. Что в свое время помогал ему решать проблемы ее родителей. Что я знаю про Тоню и ее семью гораздо больше, чем она сама.

Только будет ли от этого толк? Да никакого! Скорее, снова попробует убежать.

— Что случилось? — надавливаю.

Молчит.

Смотрит на меня огромными перепуганными глазами, из которых то и дело капают слезы, кусает губы до крови и ни слова не говорит.

Я начинаю закипать. Ведь сама пришла за помощью. Сама! Я не заставлял. Так чего мяться теперь?

Если проблема есть, а она есть, я же вижу, нужно ее немедленно решать.

— Саша, прости меня, пожалуйста, — плачет. — Но мне не оставили выбора, — и начинает рыдать.

Нет. Так дело не пойдет!

Поднимаюсь на ноги, подхожу к рабочему месту, достаю из шкафа пузатый бокал на маленькой ножке и коньяк. Наливаю.

— Пей, — сую Тоне в руки.

— У-у, — отрицательно мотает головой.

— Пей, я сказал! — произношу с нажимом. Она тяжело вздыхает и делает несколько глотков.

Кривится, морщится, задерживает дыхание. А я продолжаю стоять над ней цербером и безотрывно смотреть.

— Допивай, — киваю на бокал, в ответ получаю полной мольбы взгляд. Но хотя бы уже рыдать перестала. Это уже хорошо. — Допивай давай, — повторяю.

Тоня подчиняется и опустошает бокал.

Жаль, у меня нет ничего зажевать. Даже банальной шоколадки или лимона. Знаю, что все есть в холодильнике, что стоит в столовой, но из кабинета лучше не выходить. Уверен, Тоня сбежит, как только я переступлю порог помещения.

— Отпустило? — спрашиваю у девушки, когда она нормализует дыхание.

— Стало легче. Спасибо, — благодарит меня, а я стою и улыбаюсь, словно дурак.

— А теперь говори, — не отступаю. Проблема есть, и она налицо.

— Обещай, что не будешь ругаться, — просит смиренно. Для нее это очень важно.

Позволяю себе пару секунд на раздумье. Сначала хочу ответить отказом, а потом смотрю на Тоню и понимаю: какойнахрен отказ?

— Обещаю. — На лице девушки застывает удивление.

— Точно? — Она словно не верит моим словам.

— Точно, — киваю. — Давай говори.