Танцуй для меня, девочка

Глава 32

Этери вернулась, спустя десять дней, накануне их так и не отмененной свадьбы. Ураганом ворвалась в кабинет в момент, когда Тенгиз на ноутбуке изучал очередной отчет о поставке новых строительных материалов. На губах против воли растянулась довольная улыбка.

Все-таки не выдержала.

Впрочем, мужчина в этом и не сомневался.

Ее дальнейшее требование это лишь подтвердило.

— Верни мне Ильяса! — заявила с порога, громко хлопнув дверью, закрыв ту.

— Выходи за меня и Ильяс в тот же миг выйдет из тюрьмы, — отозвался с самым невозмутимым видом, не отрываясь от дела.

— А давай лучше ты пойдешь куда подальше? — съязвила девушка, подходя ближе.

Ахалая едва не рассмеялся. И вместе с тем устало вздохнул. Потому что он бы с удовольствием пошел, да вот беда, стоящая перед ним не давала этого сделать. И ведь не объяснить ничего. Не до того, как он разыграет до конца свою партию. Потому что если кто-то узнает, что он задумал, обязательно предотвратят. Да и в принципе достаточно того, что тот же Ильяс уже знает обо всем. К слову, это была его идея, не говорить его жене правду.

— Она не сможет достоверно сыграть отчаяние, если ей сказать, — недовольно скривился он на их встрече.

И Тенгиз не мог с ним не согласиться.

Это вот его Валентинка бы отыграла роль на все десять звезд, а Этери для такого слишком простая и открытая. И как это раздражало, кто бы знал. Хотя сегодня девушка явно достигла пика смирения, напоминала настоящую фурию, готовую вонзить в него свои клыки и когти, чтобы получить желаемое. Даже почти забавно. Если бы не все происходящее.

— И почему я все еще с тобой вожусь? — вздохнул, поднялся на ноги, поправил на себе пиджак и, обойдя стол, приблизился к ней вплотную. — Знаешь, я, честное слово, восхищаюсь твоей верностью, но мне надоело ждать, когда ты перестанешь упрямиться и придешь ко мне сама, а потому не обессудь, ладно?

И прежде чем она могла продолжить, поднял и перекинул ее себе через плечо.

— Тенгиз! Ты что творишь?! — почти завизжала она от неожиданности.

— Уподобляюсь твоему мужу, — охотно пояснил Ахалая. — Кажется, я начинаю понимать, почему он решил тебя похитить, а не пойти законным путем. С тобой по-другому просто нельзя, — направился на выход.

— Да ты с ума сошел! — продолжила возмущаться девушка. — А ну поставь меня обратно! Сейчас же! Я никуда с тобой не пойду! Пусти меня! — принялась колотить еще и по спине кулаками.

Тенгиз на это только усмехнулся и вышел из кабинета. Чтобы тут же замереть перед незнакомой девушкой. Он ее видел раньше лишь издалека — жена старшего брата Этери.

— Ирина, да? — обратился к ней. — Передай Дамиру, что его сестра у меня. Верну завтра, после церемонии.

Не дожидаясь ответа, направился дальше.

— Тенгиз, не дури! Поставь меня на пол, сейчас же! Тенгиз! — продолжила ругаться его ноша.

Можно подумать, Ахалая это могло остановить. Не тогда, когда он так близок к цели.

— Диана, отмени на сегодня все оставшиеся встречи, перенеси на, — призадумался на мгновение, — через неделю. У меня с завтрашнего дня медовый месяц намечается. Пока в сокращенной версии, позже будет полноценный.

Когда он убедит одну вредную ведьму выйти за него. А он убедит. Непременно. Надо будет, тоже украдет и дома запрет, не выпустит, пока она не скажет ему долгожданное “да”. В конце концов, он девять лет этого ждал, имеет право на компенсацию. А пока в его доме на эту ночь поселилась чужая жена.

— Сама разберешься, — бросил Тенгиз девушке, прежде чем уйти в кабинет и созвониться с Валентиной.

Которая не брала трубку. Ни на первый, ни на второй, ни на третий раз. А на четвёртый абонент вовсе стал недоступен. И хотел бы Тенгиз сказать, что это ничего не значило, но грудную клетку сдавило нехорошее предчувствие, поэтому следующий его вызов стал Арсению.

— Где твоя сестра? — поинтересовался без предисловий, когда тот ответил.

— А мне откуда знать? Я ее со вчера не видел, когда к родителям заходил. Ей вроде как не очень хорошо было. А что?

— Да звоню, а она трубку не берет.

— Сейчас звякну предкам, спрошу.

— Спасибо, — поблагодарил Ахалая, первым сбрасывая вызов.

Дальнейшие минуты ожидания показались ему вовсе вечностью. Так что, когда друг перезвонил, он не стал заставлять себя ждать. Ответил тут же.

— В общем, отравилась она там чем-то. Со вчерашнего дня из постели не вылезает. Сейчас спит. Проснется, перезвонит.

Не перезвонила. Ни через час, ни через два, ни вообще этим вечером. Как и телефон так и не включила. Не осложняйся ситуация присутствием в его доме Этери, он бы давно уже был у своей Валентинки, а так приходилось сидеть на месте и следить, чтобы дражайшая недоневеста не сотворила ничего на фоне буйства гормонов. Не хватало еще, чтобы завтрашняя задумка сорвалась из-за его беспечности. Потом он обязательно вымолит прощения за свое бездействие у своей ведьмы, а пока нужно было поработать на это будущее.

Утро прошло в сборах с обеих сторон. Никто не должен догадаться. Ни о чем. Поэтому Тенгиз надел на себя национальный костюм, ухватил под руку свою невесту и направился навстречу судьбе.

Надо сказать, девушка выглядела великолепно в своем одеянии и уложенными в высокую прическу волосами. Он на мгновение даже малодушно представил на ее месте Валентину. Пожалуй, ей бы пошли их одежды. Куда больше, чем самой Этери.

К тому времени, как они приехали в церковь, та оказалась уже заполнена гостями. Пока поднимались по короткой лестнице, его спутница начала дрожать, напряжение считывалось невооруженным взглядом, того и гляди закатит истерику или хуже — сбежит.

— Как ты вообще собираешься провести обряд, если по законам церкви я жена Ильяса? — остановилась она, не выдержав.

Тенгиз тоже вынужденно притормозил.

— Не переживай, все предусмотрено, — потянул ее дальше, к дверям.

Заиграла торжественная музыка. Все гости собрались по края прохода, устланного красной ковровой дорожкой, в конце которой нас ждал служитель церкви. Этери заметно побледнела. И Тенгиз не выдержал.

— Не думай о них, — произнес он едва слышно, уложив ладонь поверх ее, покоящейся на сгибе его локтя.

В ответ девушка одарила его презрительным взглядом.

Вот и помогай потом всяким…

Впрочем, оно того стоило, когда он на вопрос о согласии ответил отказом.

— Нет, — выдал громко и четко.

В помещении воцарилась тишина. Даже музыка играть перестала.

Тенгиз на такую реакцию только усмехнулся уголком губ. Заметил в толпе хмурые лица родителей: своих и несостоявшейся жены, и заулыбался еще шире.

— Нет? — уточнил священник.

— Прошу меня простить, — обернулся он к нему, — но я только привёз девушку на обряд, а жениться на ней будет другой мужчина.

На лице Этери при этом так и читалось недоумение пополам с надеждой.

— Он, — обернулся Ахалая себе через плечо.

Из толпы вышел Асатиани. Ради такого его даже приодели. Выглядел не хуже, чем сам Тенгиз. Разве что куда более напряженно. Но оно и не удивительно. Ситуация не располагала к спокойствию. Как только все отойдут от случившегося сюрприза, в церкви станет жарко. И Тенгиз надеялся, что эти двое заключат союз раньше, чем их прервут. Нет, конечно, на такой случай он тоже подстраховался, все тот же Вениамин помог, но лучше бы до такого было не доводить. А Этери, как назло, сотню вопросов решила задать.

— Но я не понимаю. Что происходит? — посмотрела она на него.

— Считай это моим свадебным подарком для тебя, — пожал Ахалая плечами. — Считаю, никакие деньги не стоят потерянной любви, — улыбнулся. — Да и жить с девушкой, которая любит другого, как и я сам — такое себе, не находишь?

Девушка растерялась еще больше.

— То есть ты специально все подстроил? — уточнила и без того очевидное. — И ты об этом знал? — перевела взгляд на Ильяса. — Знал, да? — гневно сощурилась.

— Ты злишься? — нахмурился Ильяс.

— Серьезно? Ты серьезно спрашиваешь меня, злюсь ли я? — повысила невеста голос, окончательно, похоже, растеряв все свое самообладание.

Все же в церкви находилась, а не в обычном ЗАГСе.

— Я убью тебя, Асатиани, — прошипела многообещающе, прежде чем впечатала свадебный букет в физиономию Ильяса.

Тенгиз на всякий случай отступил подальше. Уж слишком знакомой яростью горели сейчас серо-голубые глаза девушки. А когда Валентина начинала буйствовать, от нее лучше было держаться на расстоянии не ближе пяти шагов. И то мало. Но то знал Тенгиз, а вот Асатиани явно к такому не привык. И выглядел до того забавным, пока его избивали букетом, что сдержать улыбку при виде него такого не представлялось возможным.

— Гад бездушный! Я значит неделями с ума схожу, переживаю за него, а он не может предупредить меня о том, что все это фикция? — причитала при этом Этери.

— Этери, — прикрылся руками мужчина, отступая. — Давай спокойно все обсудим.

— О, мы с тобой сейчас все обсудим, не переживай! Например, как фиктивное заключение легко может перерасти в фиктивный брак! Как тебе такое, а, дорогой мой, любимый, единственный?!

И да, опять ударила.

С учетом, что от букета остались почти голые ветки, неудивительно, что на мужском лице остались следы в виде порезов. И это Ильясу повезло, что у его жены в руках всего лишь букет, а не что потяжелее. Или острее. Хотя вряд ли Этери бы рискнула напасть на него с ножом. Она ж не Валентинка.

— Да как ты вообще до такого додумался? Ладно этот… — махнула беременная в сторону Тенгиза.

— А я что? — удивился он.

— А ты вообще молчи! — бросила девушка.

А следом и остаток букета тоже полетел в его сторону.

— Не будет никакой свадьбы, понял? — обернулась обратно к Асатиани. — Сам на себе женись! Видеть тебя не желаю! Сволочь!

Вот тут Тенгиз решил, что пора сваливать. Не хватало еще, чтобы за эти слова уцепились родители. Не его, конечно, невесты. Семья Ахалая вмешиваться не станет. Не теперь, когда Тенгиз при всех сделал свой выбор. А вот Нурлан…

— Я тебе еще это припомню, Ахалая, — прошипел тот, подлетев к нему, одаривая ненавистным взглядом.

Можно подумать, Тенгиза волновали подобного рода угрозы. Угрожать надо тогда, когда точно знаешь, что сможешь воплотить в жизнь каждое из выданных обещаний, а вот так… плюнуть, растереть и забыть оставалось. И все же день сегодня прекрасный, поэтому Тенгиз решил дать мужику шанс исправить содеянное.

— Это угроза? — холодно поинтересовался, выгнув брови вопросительно. — Если да, то очень не советую. Вы и без того сейчас в невыгодном положении пребываете из-за выбора вашего сына. Уверены, что еще врага и в моем лице потяните?

— Ты пожалеешь, — не послушался его отец уже теперь точно бывшей невесты.

— Очень жаль, что вы приняли такое решение, — только и сказал ему Тенгиз, прежде чем развернуться и покинуть церковь, оставляя за спиной несостоявшегося родственника и уже целующуюся парочку.

— Тенгиз, — догнал Ахалая отец.

— Я не намерен объяснять свой выбор. Извинений так же можешь не ждать. Если не нравится что-то, просто вычеркни из завещания, мне абсолютно плевать, — сразу пресек все возможные возражения Тенгиз.