Горничная для тирана

Глава 27

Демьян

Она пьяная и смелая. В любой другой ситуации отшлепал бы. Но пока не трогаю. Боюсь спугнуть. Куколка и так боится даже моего взгляда.

Да, у меня были планы на эту ночь...

Очень велик соблазн. Понимать, что девочка совсем рядом, и не трогать - выше моих сил.

Конечно, я хотел ее вменяемую, чтобы чётко понимала, кто ее первый мужчина, и осознавала, что происходит. Я не консервативен в сексе, само скучное место для интима - это кровать, но куколку хотел в своей постели. Первый секс очень важен для женщины, он определяет ее дальнейшее поведение и психологию. Но девочка капризно надувает губы, не желая идти в постель, и требует взять ее пьяную. Под действием алкоголя человек не меняется, он вытаскивает из глубины самое сокровенное, то, что в трезвом виде блокирует наш разум.

Отказать ей нереально. Меня подбрасывает от желания, особенно когда летит на пол ее одежда.

Пусть сегодня будет так, как она хочет. Сегодня ее ночь. Наверное, хорошо, что она пьяна. Алкоголь притупляет стеснение и боль. Девочка расслаблена, и все для нее пройдёт легче, уговариваю себя. На самом деле просто не могу сказать ей нет.

Дарина подходит к столу и не понимает, что делать. Ее руки не находят места и постоянно порываются прикрыться. Есть своя прелесть в этой неопытности и невинности. Ей можно управлять и подчинять себе. Девочка ведома, чиста, на которой я могу нарисовать все, что хочу. Это будоражит.

– Присаживайся, – подхватываю Дарину за талию и сажаю на стол. Двигаюсь в кресле ближе, обхватываю ее щиколотки и ставлю ноги себе на колени. Рассматриваю Дарину, медленно расстегивая рубашку, мы никуда не торопимся. Хотя очень хочется поторопиться.

Девочка открыто следит за моими движениями, начиная дышать глубже.

Если честно, я и забыл, как это - медленно, аккуратно и нежно...

Веду ладонью по ее ноге, выше, к внутренней стороне бедра.

– Очень красивые ножки, – голос садится и хрипнет, выдавая мое нетерпение. Кукла прикрывает глаза. – Нет, смотри на меня, – немного сжимаю ее колени и развожу ноги шире, раскрывая перед собой. Кукла распахивает глаза, пытаясь свести ноги. Не позволяю, силой удерживая. – Дарина! – давлю голосом. – Только посмей еще раз закрыться от меня! – слегка шлепаю ее по. бедру. Пока девочка растерянно хлопает ресницами, наклоняюсь и вожу губами по ее коленям, глубоко вдыхая, чередуя грубость с лаской, обезоруживая девочку. – Ты очень чувствительная. Не жди боли, – шепчу ей в кожу. – Ее не будет. Просто чувствуй.

И девочка послушно выдыхает, немного откидываясь назад, доверяя мне себя. Вот и хорошо.

Обхватываю стройные бедра и под ее вскрик дергаю на себя. Дарина теряет равновесие, что-то со звоном падает со стола.

– Ой, – пытается рассмотреть, что упало.

– К черту все! Запомни, в момент близости ничего не имеет значения, кроме нас. Скинь все, что тебе мешает, и ложись на стол, – велю ей, одновременно обхватываю бедра, дергаю к себе ближе, закидывая стройные ножки себе на плечи.

Вспоминая о том, что давно не целовался, я имел в виду все губы на теле женщины. Но эту чистую, гладкую девочку хочется облизать везде, подарив ей наилучшие впечатления о первом сексе.

Покрываю поцелуями низ ее живота, лобок, слегка прикусываю. Хочется зарычать от возбуждения, член болезненно ноет, упираясь в ширинку. Сдерживаюсь, стискивая ее бедра.

– Что... – всхлипывает девочка. – Вы... ты делаешь, – глотает воздух, пытаясь сжать ноги.

– Дарина, не нужно меня расстраивать и обламывать нам кайф, лежи смирно, – снова шлепаю ее упругое бедро. – Разрешаю стонать, кричать, царапать столешницу и получать удовольствие. Запрещаю сопротивляться и отказывать мне.

Девочка замирает, а я снова наклоняюсь, целуясь с ее нижними губами.

Кукла стонет, а по моему телу несется обжигающая волна. Раскрываю языком складочки, облизываю, посасываю клитор. Сильно, не отпуская. Ноги Дарины дрожат, тело прогибается, И это нереально хорошо. Это уже секс, можно кончить только от ее вкуса и бьющегося тела. Отпускаю сладкую вершинку, кружу по ней языком, уже нежно целуясь. Долго, мучительно для обоих. Девочка то вскрикивает, то стонет, кусая губы, впивается в мои руки на бёдрах, царапая их, содрогаясь в сладкой судороге.

Так быстро?

Очень чувствительная.

Нереальная.

Дрожит, пытаясь отползти, упираясь ногами в мои плечи, когда я продолжаю вылизывать ее, чувствуя языком, как сокращается в сладких судорогах.

Дёргаю ремень, расстегиваю ширинку, привстаю, стягивая брюки вниз. Резко поднимаю совершенно невменяемую девочку и сажаю на себя сверху.

Ее пьяные глаза смотрят на меня сквозь дымку удовольствия, её искусанные малиновые губы приоткрываются, выдыхая мне в лицо, а по. моей спине скатываются капельки пота от перевозбуждения. И мне уже совершенно плевать, что мы не в моей постели, я с трудом соображаю. Во мне просыпается что-то дикое, животное желание присвоить девочку себе. Чтобы была только моей.

Приподнимаю Дарину, вынуждая упереться коленями в кресло. Втыкаюсь головкой в ее горячее, мокрое лоно и глотаю ругательства. Она такая маленькая, что боюсь разорвать. Но назад дороги нет.

Девочка приходит в себя и испуганно всхлипывает, зажмуриваясь, хватаясь за мои плечи.

Нет, так не пойдёт.

Не надо приходить в себя.

Впечатываюсь в её губы. Вспоминая, как нужно целовать, глотаю ее вздохи, прикусываю пухлые губы, одновременно обхватываю талию и резко дёргаю вниз, натягивая на себя.

Бл*ты!

Это слишком резко для нее, слишком глубоко, грубо - в общем слишком... А для меня мало, ничтожно мало. Я совсем разучился делать это аккуратно, пытаясь тормозить свои животные порывы.

Девочка не кричит, не плачет и даже не пытается вырваться, только впивается ноготками в мои плечи и часто дышит, глотая воздух.

– Все. Все уже произошло, – шепчу ей в губы, зарываясь в шелковые волосы, – Ты моя теперь. Моя, слышишь?

Девочка кивает, прикрывая глаза, стискивая меня изнутри.

Черт! Не могу двигаться. Она такая тесная, что...

Сам хрипло выдыхаю, поглаживая ее бедра, спину, лаская губами шею.

– Расслабься, впусти меня, – уговариваю на ушко.

Твою мать!

Как же это невыносимо. Разрывает от эмоций. Очень-очень давно так эмоционально не выкладывался.

Обхватываю ее дрожащие бедра, немного приподнимаю и делаю несколько плавных толчков снизу. Ловлю нервные вскрики губами и двигаюсь быстрее, набирая темп.

Ну невозможно остановиться.

Я перешагнул грань дозволенного, и остановиться уже нереально. Я сам на грани болезненного оргазма, который обжигающей волной несется по моему телу, преодолевая точку невозврата.

В самом пике я всё-таки нахожу в себе силы остановиться, приподнять куколку, выйти из нее и с хриплым рыком залить спермой ее живот.

Надо что-то делать с предохранением. Я уже пробовал ее без резинки и по-другому не хочу.

У меня тоже все произошло слишком быстро. Никогда такого не было, мне нужно было много времени и извращений, чтобы кончить. Я давно разбалован в сексе, пресыщен. А с ней все иначе. Все, что сейчас произошло, вообще ни имеет ничего общего с привычным форматом секса для меня. Внутри будто что-то разорвалось и утопило в лаве удовольствия.

Дарина отпускает глаза вниз и шокировано смотрит на сперму с примесью крови на своём животе. А меня снова взрывает от новой волны возбуждения. Хочется размазать по ней свое семя, испачкать собой, нашептать чего-то очень пошлого и грязного, развернуть к себе спиной, вдавить в стол и трахать снова и снова. Теперь я знаю, как это хорошо, и мне мало, хочу еще, много хочу, на всю ночь. Но...

Девочке уже очень много. Ей нужен перерыв.

Словно под кайфом, перебираю ее волосы, притягиваю к себе, укладывая голову на плечо и рисую пальцами узоры по ее спине.

– Я сорвался, прости, – хриплю в ее волосы. – Больно?

– Нет, – тихо отвечает она. Аккуратно оттягиваю ее волосы, вынуждая поднять голову и заглянуть в глаза, чтобы распознать ложь. Но нет, ее чистые глаза не лгут.

– Правда?

– Ну... – закусывает губы. – Можно я не буду говорить? – смущённо улыбается, снова пряча лицо на моей шее.

– Нет, расскажи. Будь добра, подбери слова, я должен понимать.

– Было больно, конечно, но только вначале, потом... – снова замолкает.

– Потом?

– Я не знаю, как объяснить... – хнычет, как капризный ребенок.

– Дарина, если ты сейчас не подберешь слова, я воткну его в тебя еще раз, чтобы ты точно смогла сформулировать! – усмехаюсь.

– Саднит и щиплет немного! – быстро признается она.

– Пойдём в душ, это надо исправить.

– Как мы пойдём? Там же... – стыдливо оглядывается на дверь. – Ой, они все слышали, наверное? И камеры! – поднимает голову к потолку.

– Во-первых, это мой дом, и я могу здесь делать все, что хочу. Во-вторых, в моем кабинете нет камер.

Снимаю с себя рубашку, накидывая ее на девочку, в которую она кутается, прикрываясь. Несмотря на то, что я только что лишил Дарину девственности, она все равно остается невинна. И мне это нравится. Дико нравится. Нескоро я отпущу куколку, игра приобретает новые краски. Аппетит разыгрался.