Горничная для тирана

Глава 9

Демьян

Глаза у девочки огромные, синие, испуганные. Кожа идеально белая, ресницы длинные, губы пухлые, алые, круглолицая, как кукла. Маленькая, милая, хрупкая кукла, невинная Белоснежка из сказки. Красивая девочка. И кто-то очень хорошо это просчитал. Внешность, молодость, невинность и где-то даже женская глупость - очень мощное оружие. Мне хочется верить ее огромным испуганным глазам, но я давно никому не доверяю, даже таким милым созданиям.

Ну не бывает таких совпадений. Слишком много этой куклы за последнюю неделю. По камерам видно, что девочка ничего не украла, не подменила и не сунула свой нос в важные вещи. Хочется верить, что она и правда идиотка. Но что-то мне подсказывает, что нет. Хорошо отыгрывает куколка, гениально. Быть такой искренней, откровенной дурой - тоже надо уметь. Слишком много глупости, чтобы я в нее поверил.

Сжимаю ее скулы, впиваясь пальцами в нежную кожу, заглядываю в глаза, а там выступают кристально чистые слезы. Девочка всхлипывает, закусывая прелестные губы. Только меня не разжалобить. Во мне давно атрофировались чувства. Они мешают жить, и я их вытравил из своей реальности. Нет внутри ни тепла, ни любви, ни жалости.

– Пожалуйста, отпустите меня. Я говорю правду, – чистые слезы все-таки скатываются из ее красивых синих глаз. Смотрю, как одна слезинка ползет по щеке девочки вниз по скулам и падает на грудь, оставляя мокрое пятно на платье. Ловлю себя на мысли, что хочу слизать эти слезы и попробовать ее страх на вкус.

Испуг отыгрывает правдоподобно. А может, это все большая манипуляция, расчёт на то, что обращу на девочку внимание. Я уже это делаю.

Согласен, я параноик. Не спорю. Но такая паранойя несколько раз спасла мне жизнь.

– Тихо, куколка. Я верю тебе. Верю, – смягчаю тон, насколько могу, ослабляю хватку на ее скулах, уже поглаживая кожу пальцами. Такая нежная, бархатная. Склоняю голову и изучаю куклу более внимательно. Есть что-то в этой невинности, наивности и глупости,

Ладно, пусть будет так: я купился. Окей. Что дальше? Понятно, что девочка всего лишь актриса. Мне же интересен режиссёр и цель этой постановки.

Есть два варианта. Первый – подвал, несколько дней допросов с пристрастием, и кукла – уже животное у меня в ногах. Второй - более щадящий. Я делаю вид, что купился, и продолжаю играть. Правильный был бы первый вариант, но я выбираю второй. Потому что хочу оставить куколке шанс. Никому и никогда его не давал, а ей хочу.

– Ты просто растерялась в этом огромном доме. Так бывает, – успокаиваю ее. – Род моей деятельности специфичен, я должен был проверить, – отпускаю девочку, отхожу к столу, упираюсь бедрами в стол, сжимая пальцами края столешницы.

– Теперь я могу уехать домой? – всхлипнет девочка, обнимая себя руками.

– Конечно, можешь. Завтра утром. Возьми выходной.

– Нет. Я хочу уволиться!

Ах, какая жертва. Теперь моя очередь просить? Допустим, я ее отпускаю. Кто знает, чем мне это обернётся?

– Утром все покажется не таким черным, Дарина. Тебе нужна эта работа, и я ее даю, а все, что сегодня случилось, мы забудем, – улыбаюсь. Девочка открывает рот, чтобы возразить, но я не позволяю. – Все! Иди отдыхай, – настойчиво давлю на нее.

Кукла поднимается с места, кидает на меня настороженный взгляд и быстро выбегает из кабинета, словно попала в клетку к зверю. Я не жесток к тем, кто этого не заслуживает. В моей голове еще остались границы. Только я еще не определился, на какой стороне эта куколка.

Плескаю себе еще коньяка, сажусь за рабочий стол, продолжая листать досье. Хорошая девочка Дарина, безупречная биография. Папа - простой рабочий на заводе, умер от инфаркта. Мама - воспитатель в детском саду. Даже парня у этой девочки в ее двадцать лет нет. Так не бывает, кто-то подчистил ее биографию. Я уже давно не в том возрасте, чтобы доверять написанному. Сам себе порой не доверяю. Вот такая профдеформация.

Я скрытый параноик. С виду спокойный, уверенный в себе, а внутри постоянная борьба с собой. Устал так жить. Но другой жизни у меня не будет.

В дверь стучат.

– Да! – отзываюсь, а сам зависаю на фотографии девочки. Правда куколка. Глаза такие выразительные, наивные, волосы шёлковые, щеки круглые, и пахнет от нее чем-то сладким и ванильным.

Куда ты лезешь, кукла?

Зачем?

Приблизить тебя?

Никогда не играл в куклы.

Может, время начать?

В кабинет входит Андрей и садится напротив в ожидании моего решения.

– Нарыть мне информацию по девочке. Всю! От момента, когда родилась, заканчивая сегодняшним днем.

Андрей кивает.

Можно сказать, что он единственный человек, которому я доверяю. Если бы ни тот факт, что я никому не доверяю.

– Глаз с девочки не спускать, поставить человека, который будет отслеживать каждый ее вздох и движение.

– Хорошо, – кивает Андрей. – Но я не думаю, что она способна на...

– Думать здесь буду я, – обрываю его поток предположений.

– Безусловно, – сдержанно соглашается Андрей. Он верен мне и еще никогда не подводил. Можно. сказать, что он пожертвовал своей личной жизнью ради службы у меня. Я бы и рад его отпустить, только он тоже в системе, как и я. На самом деле свободы не существует. Она иллюзорна. Мы все рабы своих пороков и системы.

– Савелий, – продолжаю я.

– Что Савелий? – удивленно выгибает брови Андрей.

– За ним тоже последите, на всякий случай, не нравится мне эти совпадения.

– Хорошо. Вас ожидает Нелли, – сообщает он мне.

– Нелли? – посматриваю на часы - поздно уже. Но мое удивление - оно не про время. Я не приглашал ее. Очень не люблю вот такие сюрпризы. Тем более не люблю встречаться с женщинами в собственном доме. Это моя граница, мое личное пространство, и я никого в него не впускаю.

– Да, она ожидает в гостиной. Проводить сюда?

– Нет. Я встречу ее в гостиной, – поднимаюсь с места.

Выходим из кабинета. Андрей замечает на заднем дворе Василису и идет туда. Запал он на горничную. Не осуждаю, я не делю людей на сословия. Только девушка его не жалует. А как говорится, мужчин тянет на все запретное и недосягаемое. Пока он не сломает ее сопротивление, не успокоится. Я в его возрасте сделал бы так же. Нет непокорных женщин, есть недостаточно убедительные мужчины.

Выхожу в гостиную, замечая Нелли у окна. Красивая женщина, не худая, как сейчас модно, все при ней. Она похожа на Клеопатру. Брюнетка, длинное каре, восточный разрез глаз, родинка над губой, идеально ровная осанка. Медленно иду к ней. Нелли не оборачивается, кажется, вообще меня не замечает, уходя в себя.

Подхожу к ней сзади, останавливаюсь, тоже всматриваясь в окно.

– Чем обязан? – интересуюсь я. Нелли вздрагивает, но не оборачивается.

– Соскучилась, – усмехается.

– Хорошая попытка, – сжимаю ее плечи. – А если честно?

– Мне нужна твоя помощь.

– Чем могу, – отхожу от нее. Иду к бару, наливаю Нелли ее любимого белого вина, возвращаюсь, протягивая бокал.

– Устал?

– Есть немного.

– Может, помогу тебе расслабиться? – строит мне глазки и хватает за ремень.

– Может, сначала расскажешь, чем я могу тебе помочь? – наблюдаю, как ее наманикюренный пальчик царапает кожу моего ремня.

– Не-е-е, – смеется. – Ты нужен мне удовлетворённый.

Ловлю ее руку, сжимаю запястье и веду за собой наверх.

В моей спальне Нелли снимает платье, отшвыривает его на пол, оставаясь в одних трусиках. Рассматриваю, как она опускается на колени, замирая в позе, подхожу ближе, поглаживаю по волосам, перебирая пряди.

– Расстегни, – велю ей, указывая глазами на ремень. Нелли быстро расстёгивает ремень, ширинку, выпуская наружу уже твердый член. – Поиграйся пока сама, – разрешаю ей. Наблюдаю, как женщина умело проводит кончиком языка по члену, сжимая его ладонью. Собираю ее волосы в кулак, чтобы не мешали, и сжимаю их. Прикрываю глаза, когда горячие губы всасывают головку, и неожиданно для себя представляю на месте Нелли Куклу. Никогда никого не представлял во время секса, меня всегда устраивал мой выбор, а сейчас представляю девушку и завожусь с пол-оборота. Острое, жгучее возбуждение прокатывается по телу, когда представляю пухлые губы Дарины.