Папой будешь? Катюша против всех!

— Я, — буркнула Саша и похолодела. А ведь она и правда не болела ветрянкой, но тут же отбросила эту мысль. Ну переболеет, поваляется пару недель и очухается.

— Зашибись, — вынесла приговор Стейш. — Ладно, бывай. Постараюсь вернуться как можно скорее. Не свались раньше времени.

— Не свалюсь. Ты меня знаешь.

— Вот поэтому и не свались! Эй, Антипов, у тебя вместо ног щупальца что ли? Напрягай мышцы, головоногое! — рявкнула так, что Саша мгновенно проснулась и на всякий случай встала у окна по стойке смирно. Но подруга тут же смягчила тон, — Прости, это не тебе.

— Стейш, и как они тебя терпят?

— Удовольствие получают. Слышь, рабы, ноги в руки и на пробежку. Шесть кругов! Держим темп! Кто не любит тетю Настю, тот бежит еще четыре круга сверху.

Однажды Саша пыталась ходить на тренировки к Стейш, но быстро поняла, что бдсм от лучшей подруги — это не её. Хотя парням вот нравится. Особенно им нравятся перспективы, ведь уже троих спортсменов она направила в сборную страны и они что-то там активно выигрывали.

Подруга понизила голос и добавила:

— Слушай, мне тут мама звонила…

— Да, — хихикнула в трубку Саша. — Ты можешь переночевать у нас с Катюхой вместо свидания с очередным женихом. Без проблем.

— Спасибо, ты — настоящий друг!

Да. Парням нравился спортивный бдсм от Стейш, но романтические отношения у прямолинейной и чуть грубоватой подруги традиционно не складывались. Вынести её характер непросто, а соответствовать критериям, которые она сама вывела для будущего мужа, еще сложнее. Когда мама подсовывала Стейш очередного жениха, у той автоматически активировался протокол СУДАК, согласно которому идеальный мужчина должен быть:

С — спортивный

У — успешный

Д — добрый

А — “Афигенно” любвеобильный

К — кривенький

Последнее обязательно, потому что красавцев Стейш не признавала, считая всех ветреными мерзавцами. Кстати, Каверин, по её мнению был идеальным СУДАКом, вот только оказался на букву М.

Именно этот человек на букву М пока она пила кофе позвонил трижды. Дважды не ответила, а на последнем все-таки взяла трубку и полчаса объясняла в самых цензурных выражениях, где хранятся данные для создания отчета. Да, Троицкая умело напрягла босса лепить злосчастный отчет. Как ей это удалось? Много криков, щепотка папиного влияния и один карьерист, готовый на все, чтобы выслужиться перед высоким начальством.

— Шурочка, — уже мягко спросил Каверин, когда решил рабочие вопросы. — Можно я к тебе заеду? Думаю, между нами осталось недопонимание.

— Зачем? — устало выдохнула Саша и глянула в кофейный осадок на дне кружки. Он каким-то причудливым методом сложился в два колечка. Её передернуло, а предсказание она беспощадно смыла водой.

Жаль, Каверина смыть было сложнее.

— У тебя было время подумать. Я все понимаю, в прошлый раз ты была на эмоциях, злилась на меня, но за несколько недель…

— Ничего не изменилось, Антон. Я по-прежнему не хочу за тебя замуж.

— Но ты мне нужна! — возмутился босс. — Мы идеальная пара, ты тоже это понимаешь!

— У меня дочь. Ей я нужна больше. А идеальная пара нужна только носкам, чулкам и ботинкам.

— Я приеду, и мы поговорим! — заявил Каверин и прервал разговор.

“Надеюсь, ты не болел ветрянкой,” — ответила Саша мысленно, швырнула телефон на круглый деревянный стол и невольно залюбовалась.

Он идеально встал рядом с окном в просторной кухне. Четыре стула вокруг, светлая салфетка на темном дереве и резная ваза с фруктами. Много лет назад, закрывая глаза, она часто представляла именно этот натюрморт. Вот только в мечтах на стол падал солнечный луч и рисовал на нем причудливые тени от занавесок. А сегодня, как назло, шел дождь. Нет предела совершенству.

Кстати, о совершенстве. Саша тихо подкралась к двери в комнату дочери и заглянула. Катюша тихо спала. Дышала глубоко и ровно, но даже во сне на губах играла хитрая улыбка. Что снится дочери? Очередная проказа в школе? Ох, знала бы Катя, что Каверин сделал ей предложение — точно устроила бы ему сладкую жизнь.

Мимоходом Саша глянула в зеркало и фыркнула. Да, ну и вид: растрепанная коса, бледная кожа со слегка зеленоватым оттенком и синяки под глазами. Тронула кончиками пальцев едва заметные морщинки у глаз и тут же отдернула руку. Только людей пугать. Надо что-то с собой делать, пока не пришла Валерия Леонидовна, она дама в возрасте, не дай бог инфаркт хватит.

Саша всегда вспоминала опытную седовласую женщину с улыбкой. Она лечила Катюшу фактически всю жизнь и никогда не ругалась, не давила на замученную девушку с ребенком и всегда спокойно относилась к тому, что девочка ходила в поликлинику не с мамой, а с посторонними по документам женщинами.

План спасения доктора от инфаркта был прост: контрастный душ, увлажняющая маска для лица и немного тональника. Валерия Леонидовна всегда немного опаздывала, но сегодня что-то пошло не так.

Звонок в дверь раздался, когда Саша, стоя перед зеркалом в коротком халатике, расправляла тканевую маску на лице.

— Черт! — поправив тюрбан на голове и босиком рванула к двери.

По пути заглянула к Кате, дочь все еще упорно компенсировала ночной недосып. Жаль, придется будить.

Рывком отрыла дверь и замерла:

— Это что еще такое?!

В коридор вплыла огромная корзина с лилиями, а из-за неё выглянул серьезный Каверин.

“Да что б тебя!” — подумала Саша, но вместо этого громко чихнула. Аллергия, о которой Антон, как всегда, забыл.

— Это тебе. Прости меня, Шурочка. — заявил он с порога, глядя на вмиг покрасневшие глаза. — Я пришел поговорить лично и познакомиться с твоей дочерью. Если наши отношения переходят на новый уровень, я должен представиться.

Отставив корзину в сторону, Антон втянул в квартиру огромного зайца приторно-персикового цвета с сердечком в руках и надписью “Пушистик”. Перед глазами Саши тут же промелькнула картина живодерского четвертования Пушистика и последующей уборки.

— Антооон, — протянула она. — Что ты не понял в слове “нет”? И...ты болел ветрянкой?

— Нет, — мужчина бегло огляделся, но разносчика заразы не заметил и продолжил. — Ну Шурочка, мы быстро поговорим и я уйду. Сейчас свободен потрясающий ресторан с видом на город. Мы не должны его упустить!

— Еще раз повторяю. никакой свадьбы не будет. Я не выйду за тебя замуж! И не называй меня Шурочка!

— Ну Саш, хватит дуться. Ты обиделась, я извинился. Давай жить дальше и не разрушать три года прекрасных отношений. Хочешь я еще раз на колено встану, ну? — достал из кармана коробочку и замер в позе идиота, то есть принца из ванильной мечты.

Тут же из-за его спины раздалось деликатное покашливание, а следом мужской голос тихо так, вкрадчиво заметил:

— Я, кажется, помешал.

На секунду Саше показалось, что… Нет, просто показалось.

В дверь мимо Пушистика протиснулся плечистый мужчина с бородкой и такими голубыми глазами, что у Саши мурашки пробежали по спине. Такие же были у варвара! Такие же! Одернула себя…

Нужно перестать видеть в каждом встречном того самого мужчину. Сначала загадочный босс Z, теперь вот незнакомец, который только что ввалился в её прихожую.

Ой, черт! Только сейчас поняла, что стоит босиком в неприлично коротком халате и с маской на лице. А в доме сразу два мужчины. Один из которых, кажется, сошел с ума, а второй…

Под его взглядом хочется покраснеть и прикрыться. Или наоборот раздеться? Идиотизм.

Мысли метались от одного к другому и, между делом, ужасно хотелось снова чихнуть.

Вишенкой на торте абсурда стал громкий хлопок двери и крик:

— У нас гости? Идите я вас обниму!

“Подслушала,” — промелькнуло в голове у Саши, когда растрепанная дочь пулей бросилась к побледневшему Каверину.

***

Z-Захар

Сложно не узнать ноги между которых побывал раз этак несколько. Вот только какого лешего у этих ног валяется напомаженный щеголь с кольцом в руках?

“Это моя Саша!”

На секунду даже перед глазами потемнело. Этот хрен с горы претендует на его Сашу? Вот прямо сейчас? Да, Захар несколько недель упорно убеждал себя, что не нужна ему никакая Зимина. Убедил. Ровно до этого самого момента.

Рука дернулась схватить щеголя за ворот пиджака и вышвырнуть из окна четвертого этажа, а следом отправить эти вонючие лилии. Но тут в комнату влетела босоногая девочка лет десяти. Растрепанная, сонная, в длинной ночной рубашке и такая домашняя, что даже пятна зеленки на лице и руках её не портили.

“Не при ребенке. Не сейчас!” — одернул себя Креспо, который трудился педиатром под совершенно другой фамилией — Ковальчук — дабы не быть рассекреченным журналистами.

Девочка глянула на незнакомца так, будто за спиной прятала нож и собиралась прямо сейчас снять с него скальп и завопила:

— У нас гости? Идите я вас обниму!

— Ветрянка передается воздушно-капельным путем. Обниматься необязательно, — заметил Захар.

Девочка не добежала до вскочившего на ноги хмыря и затормозила, громко топнув голыми пятками по паркету. Ему показалось или на него только что глянули с благодарностью?

— Раз так, то…

Набрала в легкие побольше воздуха и явно собиралась чихнуть, как очнулась её горе-мать.

— Катя! Прекрати, — коротко одернула она дочь. — Вы вообще, кто такой?

Захар не сразу сообразил, что обращаются к нему. Он помнил её голос другим: мягким, нежным, огненным шепотом, проникающим под кожу. Сейчас же он был плетью.

— Врач из медицинского центра Креспо. Ваш доктор в отпуске, я заменяю.

— Ну я, пожалуй, пойду. Саша, подумай над моим предложением! Жду на работе, — подал голос хмырь и, сунув кольцо в карман пиджака, чуть ли не выбежал из квартиры.

В прихожей повисла тишина. Трое молча переглядывались, лилии воняли, а заяц Пушистик взирал на эту идиотию странно грустными глазами.

— Простите за это. Очень нело...ой, — женщина коснулась руками лица и нащупала пальцами белую тканевую маску. Захар мог биться об заклад, что под этой светлой тряпочкой она покраснела. — Катя, проводи доктора в твою комнату. Я сейчас приду! Еще раз извините!

Полы короткого халатика приподнялись, когда Александра Зимина метнулась вглубь квартиры, на ходу снимая с лица белую полупрозрачную ткань.

Это глупо, но Захар не мог перестать смотреть ей вслед, ловить каждое движение. Его одолевало то самое чувство, когда уже вляпался, но ещё не понял во что. А нет, понял. Несколько минут назад понял так, что чуть не полез в драку.

— Может, хватит пялиться? — нескромно поинтересовались снизу.

Девочка стояла, скрестив руки на груди, и недовольно его разглядывала. “Глаза такие же серые, как у матери”, — невольно отметил Захар и улыбнулся.

— Прости, не удержался. У тебя очень красивая мама.

— Это да, — смерила оценивающим взглядом и добавила. — Ладно, так и быть, смотри. Но руками не трогать!

Захар едва удержался от смеха и картинно поднял руки вверх. Сдаюсь. Руки под присмотром. Тем более, что он уже все потрогал и повторять прямо сегодня не собирался. Но когда-нибудь обязательно! Теперь это решено. Слишком ему нужна прекрасная Саша Зимина.