Третья жизнь

Глава 1: Верхний мир.

— Эх, — потянулся Ярослав, и отложил планшет в сторону.

Он любил книжки про попаданцев. В этом мире они не ужились. Зато в другом они разворачивались на всю катушку. «Вот бы и мне стать попаданцем» — мечтал он иногда. Однако ему совершенно не нравится мысль о том, что, по сути, нужно было умереть. И да — ещё его не смущал тот факт, что все те, к кому он стремится, были состоявшимися личностями. Тогда как он сам — типичный московский школьник. Низкорослый, худощавый, в беленькой рубашке, чёрных брюках. Волосы короткие, светлые. В общем — такого в толпе пятиклассников сразу и не вычислишь. Была вторая половина мая, уже всё растаяло. Солнце ярко светит, птички поют, трава зеленеет. Там, где ей положено быть. Ничего не предвещало беды. Однако по пути в школу ему попались его одноклассники. И всё бы ничего, если бы конкретно эти его не унижали.

— О, Виннер! Привет, привет. Да куда же ты так заторопился? — окликнул его Димка Шевчук и схватил за шиворот. — Ты что, не слышишь, что к тебе обращаются? Или ты меня не уважаешь?

Как по мановению волшебной палочки рядом нарисовались ещё трое его подельничков. Они, как бы невзначай, встали вокруг него. «Всё, опять будут издеваться. Ну ничего, я вам как-нибудь позже отомщу» — успокаивал он себя такими мыслями. Но тем как-то было безразлично его мнение. Им нравилось его унижать.

— А помнишь, ты как-то у меня занимал пять рублей?

— Я же тебе отдал?

— И что? Проценты идут, а ты не платишь. Некрасиво!

— Да мы же с тобой не договаривались ни о каких процентах! Я тебе вернул сразу же, в этот же день! — отчаяние Ярослава росло в геометрической прогрессии.

— Короче: есть что? Вынимай! И завтра ещё принесёшь. И послезавтра. И вообще — всю жизнь.

— Так нечестно! — решил попытать своего счастья Ярик.

— Кто тут о честности говорит? — ответил ему Кипятков. — Ты что ли? Раньше надо было думать!

У Ярослава не было денег — столовую ему родители проплатили заранее, карманных денег у него не было. Да и утащить у родителей он не мог — в их семье наличности не было. Только на картах. Он понимал, что драка неизбежна. И, вспомнив последнюю прочитанную книгу, ударил Шевчука в челюсть. Ну... Как сказать — ударил? Попытался. От его резкого удара Шевчука отбросило на пару метров. На него сзади набегал Кипятков. Но реакции Ярослава можно было позавидовать: немного сместившись в сторону он ловко подставил ему подножку. И когда он начал падать добавил ему с ноги. С криком «Ааа!» Кипятков упал на пытающегося встать Шевчука. С грохотом они упали на асфальт обратно. Осталось двое. Как их там — Петькин и Федькин? Или Хохлов и Петров? Не важно: оборачиваясь, Ярослав увидел, что они сбежали. Однако суровая реальность не рассматривала мечты Виннера всерьёз. И поэтому, вместо знатной плюхи получился лёгкий тычок. Как говорится — размах львиный. Однако Шевчуку только этого и надо было — он рассвирепел, и ударил в ответ. Ярик упал, а затем вся кодла начала его пинать. Ровно до того момента, когда Кипятков ударил его тяжёлой урной по голове. Урна отозвалась как колокол — «Бомм». Но ненадолго.

— Кипяток, ты идиот?

— Не, ну а чё? Он же на тебя напал?

— Не, ты внатуре идиот — чтобы этот дрищ мне сделал?

— Не, ну...

— Ты его убил!

И только тут до остальных дошло, что череп у Ярослава, мягко говоря, сломан. И как-то незаметно, чтобы он дышал. От осознания произошедшего все сначала были шокированы, а затем Шевчук со всей силы зарядил Кипяткову в нос. Он от неожиданности сел, а двое оставшихся товарищей начали его колотить.

— Пацаны, не надо! Хватит! Пожалуйста! Нет!

Он зарыдал. Только после этого Дима остановил избиение. На Кипяткова было жалко смотреть — кровь, шедшая из носа, испачкала всю его когда-то белоснежную рубашку. Слёзы из его глаз оставляли грязные полосы на лице, запачканном дорожной пылью. Дима посмотрел на него с нескрываемым презрением, а затем плюнул ему в лицо. После чего ударил его с ноги в подбородок.

— Чмо! Ты его убил — ты и от трупа избавляйся.

— Д-д-дииим! — сквозь слёзы произнёс Кипятков.

— Что?

— Прости, я... не хотел.

— {Неважно!}, избавься от трупа.

— К-к-куда?

— {Да мне абсолютно не важно} куда! Вон хоть в ту помойку!

— Да, да, да, — раболепно поклонился Кипятков.

Он схватил труп Ярослава и побежал к мусорному баку. Затем он выкинул его туда и направился в сторону своих друзей.

— {Вон отсюда, псина шелудивая}! Не пали нас!

***

Как же мне надоело пресмыкаться перед ними. Как там говорил этот, как его? А, «Если драка неизбежна — бей первым!». И тут я представил — Диму с правой в нокаут. Кипятку, который кинется его спасать, подножку и пендаля. А эти сами разбегутся. Ну что же, попробуем. Разбег, прыжок, замах правой, удар! Ааааа! Больно! А ему всё равно. И тут он заорал, а затем меня начали бить. Было больно, обидно. И как назло — никто не поможет. А потом — мощный удар, сопровождаемый хрустом. И темнота. А затем я открыл глаза. Да кто это так орёт? Ох, моя голова!

— Вы что творите, идиоты! — верещала какая-то девчонка. — Вы же его сейчас убьёте!

— Ой, да ладно тебе, Миронова, он выживет. Правда, Ярик?

А ты ещё кто такой? Что за уроды вокруг собрались? Шевчук посимпатичнее был. Куда ты руки свои тянешь со своей сальной ухмылкой.

— Отстань!

— О, я же говорил, — заржал этот урод, а за ним и его дружки.

А затем они ушли. Рядом оказалась какая-то девчонка — светлые волосы, стриженые по плечи. Глаза карие, носик маленький, аккуратный, губы пухлые и ярко красные. Как будто накрасила. Одета она была в розовое платье с кружевными рюшами.

— Ярослав, ты как?

Беспокоится. Серьёзно?

— А ты кто?

— О, понятно...

Она встала, поправила огромный белый бант на поясе, а потом сказала, что меня хорошо побили. И поэтому она сопроводит меня до больницы. Мне было плохо, и отказываться от помощи было глупо. После пары минут ходьбы меня осматривала врач.

— Хм, ну сотрясение присутствует, но не критично. Жить будет.

Тем не менее таблетку от головной боли она мне дала. Мне стало полегче. Эта же девчонка решила меня сопроводить до дома.

— Так, завтра оставайся дома.

— А школа?

— Поговори с мамой. Пусть она тебя отмажет на завтра. Отлежишься.

— Спасибо...

— Мария Миронова, — она улыбнулась.

И вот, я — дома. Вот только дом — не мой. Я живу на сороковом этаже в стоэтажном доме. А здесь — она повела меня куда-то вниз. На пять уровней. И... все строения были, почему-то, металлические. Странно, такое ощущение, что это всё — мой родной дом. Вот только я не вижу ничего такого, что доказывало бы, что я — в Москве.

— Давай руку, — она приложила мою ладонь к какой-то панели.

Дверь открылась. На пороге стояла какая-то женщина. Подсознание говорило, что это — моя мама. Но она не была похожа на неё. На ту маму.

— Ярик, опять ты подрался? — всплеснула она руками.

— Мам... — хотел было я ей возразить, но...

— Я тебе сколько раз говорила, что драться — нехорошо! Нужно все конфликты решать словами! Вы же цивилизованные люди, а не как те — ниженцы!

— Светлана Николаевна, — опять заступилась за меня Маша. — Его чуть не убили.

— Потому что надо было договариваться! Ладно, Маш, спасибо тебе! Пойду, займусь этим оболтусом.

А вот повадки моей нынешней «мамы» почти полностью совпадают с повадками моей мамы. Она меня повела в ванную, чтобы умыть. А это ещё что там твориться? Так, похоже, это зал. А там, похоже, лежит мой «отец» на диване с пивом в руке. Ещё раз — да. Так и есть.

— Ярик, наказание моё! Вот когда ты наконец перестанешь решать все проблемы кулаками?

Ох, а это больно — она что, специально по лицу елозит чуть ли не сухим полотенцем?

— Ну мам!

Всё, водные процедуры были закончены. Мама меня повела в спальню. По пути опять проходили мимо зала, в котором отец отдыхал.

— «Доброго времени суток, дорогие наши зрители, мы начинаем наше шоу „Место под Солнцем“! Именно сегодня мы узнаем город, в который полетит наш победитель. Итак, крутим колесо Фортуны, и... Это город Краснолётск! Именно Краснолётску в этом году повезёт принять на борт победителя!»

— Не смотри туда, — мама меня одёрнула.

Хм, Краснолётск... Это что ещё за прикол такой? Так, всё — я в спальне. Мама ушла, прилягу-ка и я. Всё вроде знакомое. И всё вроде какое-то... не такое. За этими мыслями я уснул.

— Ты кто? — передо мной сидел какой-то тип, очень похожий... на меня?!?!

— Я — это ты. То есть ты теперь хозяин моего тела.

— А ты — моего?

— Не совсем. Твоё тело было чересчур повреждено. Для перемещения не подходит.

— А где мы?

Вокруг были какие-то не очень высокие здания, справа виднелась какая-то огороженная стеклянной стеной площадка с какими-то, очевидно, летательными аппаратами. Всё это находилось под одним огромным прозрачным куполом. Очень странно.

— Ну, конкретно ты — в Аэромосе.

— А ты?

— Ну так-то я — эфемерный. Поэтому я тебе только помочь хочу.

— Чем?

— Поделиться с тобой знаниями. Чтобы меньше внимания привлекал. Готов? Слушай!

Когда я родился, война закончилась. И мне повезло родиться в Аэромосе — городе, который летал выше облаков. Таких городов — много: недавно у нас были гости из Флайорка, недавно мы пролетели мимо Паньгу... Ой, да много их — Сидвинг, Техас, Люфария.

Мой отец — техник: благодаря ему Аэромос не падает. Мама — учительница. Мы не жили богато, как некоторые из моих сверстников. Но мы не ощущали себя каким-то ущербными. Наоборот — я был горд тем, что от моих родителей зависит дальнейшая жизнь города.

— Всё понял?

— А что за война была? И почему мы — здесь?

— Ох, — он закрыл лицо рукой. — Ладно, упустил. В общем...

Десять лет назад, оказывается, была страшнейшая война. Которую впоследствии прозвали «Последней Великой Войной». Из-за применения атомного оружия огромное количество пепла не может осесть до сих пор. Поэтому богатые умудрились построить летающие города. И назвали из в память о городах, которые им пришлось покинуть. Только с приставкой, обозначающую, что этот город — летает. К примеру, Аэромос — летающая Москва.

— А, понял.

— Однако, как я уже сказал ранее, есть те, у которых просто названия городов. Без воздушной приставки. Ладно, моё время вышло. Дальше сам. Пока!

И исчез.

***

Сегодня опять в школу. Ух, скорее бы это всё закончилось — улечу куда-нибудь в Парапари или Люфарию — зря, что ли, иностранные языки учим? Мне здесь уже всё надоело: и одноклассники-идиоты, и родители вечно что-то требуют... А там — сам по себе! Эх!

— Итак, дети, — стала говорить учительница, Елена Петровна, — сегодня у нас контрольная по математике. Достаём листочки, задания на доске. Решайте. После звонка листочки мне на стол.

Не, математика — это тема! Так и вижу себя эдаким инженером-конструктором. «Пап! Зацени новую разработку!» И папа, который, возможно, будет моим коллегой... Или начальником, подойдёт и скажет «Ух ты, Ярослав Сергеевич, какую классную штуку ты придумал! И как мы раньше без неё жили?»

— Виннер! Ты всё решил?

— Ой, простите, Елена Петровна, немного задумался.