Ликвидация враждебного элемента. Националистический террор и советские репрессии в Восточной Европе

«ДОКЛАДНЫЕ БЕРИИ» И ПРОБЛЕМА ДОСТОВЕРНОСТИ СТАТИСТИКИ СОВЕТСКИХ РЕПРЕССИЙ

Изучение репрессивной политики советской власти невозможно без привлечения достоверной статистической информации. Только располагая соответствующей статистикой, мы можем проследить масштаб, динамику и направленность репрессий, делать предположения об их целях и задачах. Без статистики исследования советской репрессивной политики оказываются лишены фундамента, превращаются в конъюнктурные спекуляции «на заданную тему».

Однако выявление достоверной статистики — дело не столь легкое, как может показаться. В российских и зарубежных архивах отложилось большое количество внутренних документов органов НКВД-МГБ, содержащих статистические данные по репрессивной политике этих ведомств. Количество этих документов огромно; здесь есть и первичные данные, собранные территориальными органами внутренних дел и госбезопасности, и их обобщения, подготовленные уже в центральных аппаратах соответствующих ведомств, и итоговые справки, направлявшиеся руководству страны.

Первичные данные, разумеется, являются наиболее достоверными источниками. Сфальсифицировать огромный массив первичных данных невозможно, да и не нужно — ведь каждая из этих многочисленных докладных записок и информационных сообщений сама по себе мало что значит; она является лишь крошечным фрагментом общей картины.

К настоящему времени, однако, далеко не все первичные данные рассекречены, и не все рассекреченные — введены в научный оборот. Таким образом, воссоздание полномасштабной картины советской репрессивной политики на основании первичных данных оказывается невозможным из-за фрагментарности источниковой базы. Именно поэтому историки, изучающие советские репрессии, обращаются к итоговым справкам о деятельности органов НКВД-МГБ, содержащим столь необходимые исследователям статистические данные.

Однако итоговые справки должны подвергаться гораздо более тщательной источниковедческой критике, чем первичные материалы. Как минимум некоторые из итоговых справок готовились не столько в информационных, сколько в политических целях; следовательно, в содержащихся в них данных могут быть заложены серьезные искажения. Отказ учета этой возможности может привести к использованию ложных данных, а это, в свою очередь, ставит под вопрос достоверность выводов исследователя.

Именно такую ошибку совершил вполне добросовестный исследователь, эстонский историк Тыну Таннберг, в 2005 г. опубликовавший статью «Новый курс Л. Берии по подавлению движения сопротивления в Балтии и в Западной Украине весной 1953 года»[1112]. В качестве достоверного источника в данной статье использованы так называемые «докладные Берии» — комплекс докладных записок о положении в западных республиках СССР, подготовленных по заказу Л. Берии в мае — июне 1953 г. Таннберг использовал эти записки не только в качестве источника по истории «нового курса Берии», но и в качестве источника по советской репрессивной политике в республиках Прибалтики и на Украине. На основании «докладных Берии» Таннбергом была составлена следующая таблица:

Таблица 1. Масштабы репрессий в республиках Прибалтики и на Украине в 1944–1953 гг. на основании докладов Л. Берии[1113]

Аналогичные данные на основании все тех же докладных приводит российский историк Елена Зубкова в своей монографии «Прибалтика и Кремль» [1114].

К сожалению, следует констатировать, что как минимум часть данных советских репрессий из «докладных Берии» не является достоверной и не может быть использована при исследовании советской репрессивной политики в Прибалтике и на Украине.