Покаяние. История Кейса Хейвуда

– Как ты, Кейс, – спросила Лайла, вырывая меня из размышлений.

– Хорошо, – ответил я, не уточняя.

– Тоже покупаешь что–то?

– Ищу подарок, – ответил я.

Она кивнула.

– Ну, полагаю, я оставлю вас на вашем свидании.

Свидании? Ох, черт.

– Это не свидание, – я и Пеппер ответили одновременно.

Лайла улыбнулась.

– Ой, не притворяйтесь.

А потом она ушла. Я наблюдал за ее отступлением, ее короткие шорты опасно подпрыгивали на ее ягодицах. Я хотел вырвать ее из толпы и заблокировать обзор каждому мужику поблизости. Я ненавидел то, что она выставляла свое тело на показ всему миру. Я ненавидел, что она работала в чертовом стрип–клубе, где мужики могли увидеть то, что принадлежит мне.

Блядь, что должно принадлежать мне. Приливная волна мучений атаковала меня, пока я пытался успокоить свое колотящееся сердце.

– Эй, ты в порядке? – спросила Пеппер, хватая меня за руку.

– Нет, – ответил я, наблюдая за Лайлой.

Прежде чем мог остановить себя, я двинулся вперед и встал прямо позади

Лайлы.

– Лайла…

Она медленно повернулась, перехватила свою сумочку одной рукой, а другую засунула в карман, занимая обычную позу, хотя напряжение между нами было ощутимо.

– Чем могу помочь? – спросила она.

Черт, что я хотел сказать? Множество мыслей пронеслись в моей голове.

Прости меня.

Будь со мной.

Спаси меня, блядь.

Но я не мог произнести ни одну из этих истин.

– У меня нет времени на это, – сказала она, не предоставив мне много времени, чтобы собраться с мыслями. Прежде чем она успела полностью закрыться от меня, я схватил ее за руку и заставил посмотреть мне в лицо. Я заскользил рукой по ее руке, пока наши пальцы не переплелись вместе.

Ее плечи заметно опустились и крепкие стены, которые она возвела вокруг своего сердца, рухнули от одного сжатия моей руки.

– Прости, Лайла.

– За что? – спросила она, прожигая меня своими зелеными глазами. – За то, что относишься ко мне, как к шлюхе, каждый раз, берешь что хочешь, выворачиваешь наизнанку, а потом уходишь? Или извиняешься за то, что не хватает мужества быть со мной?

Мое сердце скрутило в груди. Последнее, что я хотел,– причинить боль Лайле.

Мне больше всего на свете необходимо держать ее в своих объятиях, называть ее своей, жить в ее красоте. Я никогда не хотел причинять ей боль, но именно это я и сделал.

Впустил ее в свой мир ненадолго, и нанес болезненные раны, потому что не достаточно силен, чтобы сказать «нет».

– Я не хотел относиться к тебе так, – заявил я. – Ты далека от шлюхи, Лайла, поэтому никогда не называй себя так.

– Я просто говорю тебе, как ты заставил меня чувствовать себя, Кейс. Ты думал, что я буду в порядке с твоим отношением? Ты думаешь, мне понравилось рассказывать свои секреты и получить твое отторжение?

Одинокая слеза скатилась вниз по ее щеке, и она вытащила руку из моей хватки и быстро вытерла ее.

Я схватился за шею, мой нервный тик, пока пытался придумать, как это исправить. Ни одного простого решения не посетило меня, и это заставило меня нервничать. Хоть я и понимал, что не смогу дать ей того, что она хотела, я все еще не хотел потерять ее.

Было время в моей жизни, когда мог найти женщину, как Лайла, и никогда не отпускать ее. Я бы моментально объявил ее своей и убедился бы, что каждый чертов член в городе узнал об этом. Это время в моей жизни, когда я мог бы сделать все что угодно, чтобы вернуться. Просто момент времени, где я не носил на своих плечах вес всего мира, где я мог быть Кейсом, каким однажды был, Кейсом, который знал, что такое жить, наслаждаться жизнью.

Я больше не этот человек.

Глубоко вдохнув, я отдал ей маленькую частичку своего сердца.

– Я не отталкивал тебя, Лайла. Я оттолкнул себя.

– Потому что переспал со мной? – спросила она, вглядываясь в мое лицо и игнорируя проносящуюся толпу.

Я собирался ответить, когда кто–то толкнул меня в плечо, оправляя весь мой вес на Лайлу. Мы оба попятились назад за секунду до того, как я сумел удержать наше равновесие. Я повернулся, чтобы узнать, кто нас толкнул, и встретился с извиняющимся человеком.

– Чувак, извини. Эта бешеная толпа неуправляема.

– Без проблем, – прохрипел я.

– Эй, ты Кейс Хейвуд.

Я молился, чтобы он продолжил идти, забыл, что вообще видел меня. Мне не нужно это прямо сейчас.

– Чувак, ты был таким засранцем. У тебя был самый болезненный апперкот, который я когда–либо видел, – парень выкинул пару фальшивых ударов в мою сторону.

Только он не знал, что мой апперкот мог лишить жизни.

– Спасибо, – ответил я, пытаясь намекнуть парню, что не заинтересован в обсуждении моей боксерской карьеры.

– Ты слышал, что тренера, с которым ты занимался…Джоно…арестовали за подмешивание препаратов своим спортсменам? Ты должен знать об этом, потому что, если честно, не думаю, что ты когда–либо употреблял стероиды. И это только подтвердилось.

– Угу, я проверю это. Спасибо, мужик, – я пожал ему руку и утащил Лайлу за колонну, чтобы получить унцию уединения.

– Это было немного грубо, – сказала Лайла. – Тот парень был милым с тобой.

– Я не хочу говорить о своей боксерской карьере.

– Но он определенно фана…

– Был, – я перебил ее. – Нет необходимости сохранять лицо перед фанатами. Эта карьера давно закончилась.

– Все еще, ты мог бы быть немного милым. Ты ходишь по земле, как будто люди чем–то обязаны тебе.

– Вот в этом ты ошибаешься, – сказал я, прижимая ее к колонне. – Я хожу по земле обязанный кое–кому другому.

Лайла нашла мои глаза, а когда я попытался отвернуться, она крепко вцепилась в мою челюсть, заставляя меня смотреть на нее.

– Тем есть что–то большее, да?

– Большее в чем? – спросил я, наслаждаясь ощущением ее руки на моей коже.

– Большее в твоей боли. Это не только из–за потери карьеры в боксе. Там что–то темнее, что–то глубже, – она замолчала. – Для кого подарок? Для кого ты покупаешь его, Кейс?

То, как ее глаза впились в меня, ощущение ее кожи на мне, ее близость, которая всегда заставляла меня чувствовать себя в такой безопасности, – это сломало мои стены.

Ответ появился на кончике моего языка.

– Скажи мне, Кейс. Для кого ты покупаешь его?

Я кружил с возможностью рассказать ей, когда к нам присоединилась Пеппер, с пакетом в руках.

– Купила подарок… – она затихла, когда заметила, как близко мы с Лайлой стояли. – Ой, извините, я что–то прервала?

Обеспокоенное выражение на лице Лайлы испарилось.

– Нет, я просто пойду, – сказала Лайла, пока отстранялась от меня. – Пеппер, позвонишь мне по поводу девичника, – Лайла посмотрела на меня. – Увидимся, Кейс.

Лайла ушла с печальными глазами, оставляя нас с Пеппер одних с шумным рынком позади нас.

Туристы и местные текли рекой вокруг колонн, которое удерживали крышу Французского рынка, но будто разделяя море, я четко видел удаляющуюся красотку, напоминая мне, что я не достоин того, чтобы не отпускать такую меняющую жизни девушку.

– Ты любишь ее, да? – спросила Пеппер, переворачивая мой мир с ног на голову.

Любовь – незнакомое понятие. Любви нет на моем радаре. В этом я убеждал себя.

– Нет, – ответил я, хотя подобная мысль появлялась у меня в голове.

– Чушь,– ответила Пеппер.

– Извини за разочарование, но я не знаю что такое любовь, Пеппер, – глубоко вдохнув, я кивнул на пакет в ее руке. – Что ты купила?

Отпуская момент, Пеппер полезла в пакет и вытащила зеленую Куклу–Вуду, которая была одета в фиолетово–розовое платье. Скрученная кукла выглядела ужасно.

– Я, блядь, не стану дарить ей это, – заявил я, даже не давая Пеппер объяснить причины покупки этого.

Рассмеявшись Пеппер сказала:

– Это для меня, – она протянула небольшой кулон мне. – Это для твоей подруги.

Там серый камень внутри.

Я открыл кулон и увидел небольшой, отполированный камень, закрепленный внутри. Он был простым, но красивым. Простота проходит длинный путь временами.

– Серый? – спросил я.

Пеппер схватила меня за руку и сжала ее.

– Это цвет раскаяния. Я не знаю, что ты ищешь или пытаешься достичь, но может, однажды, ты сможешь простить себя, Кейс.

Если она хотела забить кол в мое кровоточащее сердце, то она забила его, блядь, до упора.

Прощение – то, что ты заслужил, оно не предоставляется тебе. Оно достается сильным людям, которые не только простили, но и приняли прощение. Я хотел бы сказать, что достаточно силен, чтобы принять милость Линды, но знал, что слабый, сломленный и разбитый человек. Ее прощения не будет достаточно, чтобы освободить меня.