Одна в мужской компании

В Будапеште Фердинанд сошел с поезда и протянул мне руку, чтобы помочь спуститься по крутым ступенькам на платформу. Я улыбнулась ему своей самой неотразимой улыбкой, он улыбнулся в ответ, крепко сжал мою руку, и мы двинулись по платформе к выходу. Мы успели пройти всего несколько шагов и тут увидели его.

Фрица.

Самый жаркий огонь бывает не красным, не оранжевым, а белым. Таким же пугающе белым, как тысячеградусное пламя, было сейчас лицо Фрица — такого я до сих пор не видела ни у него, ни у кого-нибудь еще. Не красное от негодования, а белое от невыразимой ярости.

Мы с Фердинандом разжали руки, но никто не произнес ни слова. Что мы могли сказать? Что все это не то, чем кажется? Что на самом деле я не собиралась спать с братом Эрнста, а просто хотела сбежать?

— Ты едешь со мной домой, Хеди, — произнес Фриц зловеще спокойным голосом.

— Конечно, — дрожащим голосом проговорил Фердинанд, хотя Фриц делал вид, что не замечает его присутствия. Мой муж говорил только со мной.

Фриц повернул обратно к выходу со станции, где его ждал черный роллс-ройс. Не оглянувшись на Фердинанда, я пошла за ним. Шофер захлопнул дверцу машины и покатил в сторону Вены. Мы сидели молча, пока Фриц не повернул ко мне белое от ярости лицо.

— Ты что же, в самом деле думала от меня сбежать, Хеди? Мне пришлось лететь сюда самолетом, чтобы успеть перехватить твой поезд, — прошипел он так, что брызги слюны летели мне на щеки.

Как же он узнал, думала я. Может, Ада каким-то образом наконец добыла ценную информацию и донесла Фрицу? Или кто-то из слуг рассказал ему о звонке якобы из больницы? Мама наверняка выдала бы меня, если бы он стал расспрашивать об этом звонке и о моей поездке к ней.

Он ударил меня по лицу, а затем вдавил в сиденье. Сорвал с меня платье и овладел мной. Я знала, что он чудовище. Всегда знала. Но когда он властно брал меня снова и снова, я могла в этом убедиться воочию. Что намного страшнее.