Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)

«Андрогин»

Ну да, и то и то есть, — соглашаюсь я, рассматривая новый слайд, предложенный для ознакомления преподавателем, которая продолжает «давать» дальше нам свой материал.

— … Это достаточное недавно появившееся направление, но, повторюсь, уверенно набирающее популярность. Всем вам, новичкам, следует внимательно следить за всеми появляющимися новинками в мире моды, поскольку на рынке лиц конкуренция очень велика, а новые, не захваченные ещё никем, направления, дают возможность быстро найти себе в них место, а значит, и реальный шанс присоединится к когорте высокооплачиваемых звёзд…

— … А теперь, перейдём к практическим занятиям. Возьмите стоящие на ваших столах зеркала и попробуйте самостоятельно определить к какому типу относится ваше лицо… Затем, мы обсудим результат вашей работы с каждым индивидуально. Обращаю ваше внимание на то, что в мире есть очень немного людей обладающих ярко выраженным типажом. Человеческое лицо обычно является некоторой смесью. Поэтому, выполняя задание, вы должны указать как минимум два типа, которые присутствуют в вашем лице… Приступайте.

Так-с, — с энтузиазмом хватаюсь я за небольшое круглое зеркало на подставке, стоящее на моём столе и, заглядываю в него, — а ну-ка, применим только что полученные знания! Кто там у нас? Выходи!

(несколько позже, сразу после занятия)

Пфф… Мда, кругом облом, засады и махновцы! Похоже, нужно что-то делать со всем этим. Хватит это терпеть, как говорится!

После пристального исследования отражения в зеркале лица ЮнМи уверенно записал в соответствующие графы — «Baby face» и «Commercial face». А вот нифига! Не угадал оба раза! Преподаватель, со своей помощницей, посмотрели, посмотрели, голову мою на шее покрутили, покрутили и припечатали: Андрогин! Причём, без сопутствующих типов. Чистого разлива, так сказать. «Слеза», пропущенная через угольный фильтр с золотыми нитями! Чёрт и так, жизнь не сахар, так они меня ещё в гермафродиты записали! Глянул в интернете точное значение слова андрогин. Оказалось, сие толкуется как — «мифологическое существо, соединяющие в себе мужские и женские признаки». Блинн… Ну что за жизнь? Даёт, что не надо, нужное — отбирает. Соседка на занятии, похоже, мне откровенно позавидовала, что у меня редкий и выраженный типаж, а я вот иду, после «диагноза» и не знаю, то ли плакать мне, то ли смеяться. Вообще-то да, попадание, если подумать — стопроцентное. Существо я, как ни крути — мифическое, таких, как я, наверное, в мире больше нет. Создан богиней с помощью магии, самая мифическая мифичность и есть. Душа у меня мужская, а тело — женское, соединяю в себе «мужские и женские признаки». Всё, как написано.

Эх! Может, это у меня душа проступает сквозь тело, поэтому так и получается? Два в одном, считай. Не может не сказываться… Наверняка.

Так, не вешать нос, гардемарины! Там что-то говорили про большой спрос на фейсы подобные моему. И куда нужно бежать, чтобы продаться? Наверное, для начала всё же в агентство. Хотя бы для того, чтобы политесы соблюсти. Сегодня звонил весьма недовольный СанХён, права качал. Не понравилось ему, что я не показал ему композиции, которые на батле исполнял. Ну да, договаривались о таком, он в полном праве, мой «косяк». Пришлось извиняться. Поэтому, если я хочу торгануть своим фейсом, то лучше ему его сначала показать, чтоб обид потом не было…

Вообще, интересно… Раньше я деньги получал за то, что что-то делал. Музыку играл, переводы строчил, колбасой, как-то даже торговал… Всегда эта была — работа. Какой-то результат был. А тут можно продавать свою внешность. Не нужно что-то куда-то таскать, складывать, распечатывать листы с результатом… Нужно просто стоять спокойно пока тебя фотографируют, а потом за это получить деньги…

Не! Я, конечно, знаю, что фотомодели именно так и зарабатывают, но это раньше было как-то вне меня, где-то там, далеко, в Европе и за Атлантикой. А теперь выясняется, что я тоже, типа так могу. Как-то это в моей голове не укладывается. Мужик должен работать. Чтобы был результат. Что бы можно было сыну потом показать — вот, смотри, папа сделал! Чтобы жена тоже посмотрела, восхитилась. Родители, чтобы сыном могли гордится. А это? Разве это работа? Клац, клац, щёлк, щёлк и всё, — свободен! И что потом показывать? Женский журнал, со своим фото между рекламой помады и прокладок? Пфф…

А с другой стороны — работа не пыльная, деньги платят. Законы не нарушаются. Да и потом, долго такая халява не продлится, век моделей короток. «Кавалергарды век не долог, и потому так сладок он…» — прямо как про модельный бизнес написано. Чё бы и не сшибить лёгкую деньгу, если она на тебя сама решила вдруг упасть?

Наверное, чтобы без моральных мучений этим заниматься, нужно менять парадигму мироосознания в своей голове. Модельный бизнес, это же женская епархия. Мужики в нём так, с краешку подпрыгивают, трусы с носками рекламируя. Ну, они иногда там ещё в часах бывают… А всё остальное — для женщин. И работа это — чисто женская. Поэтому, на это нужно смотреть женским взглядом, например, вот так: «Классная, нетяжёлая работа, за которую много платят и на которой можно покрасоваться». С «покрасоваться» у меня, пожалуй, будет сложно, а вот «классная и нетяжёлая» — проблем никаких не вызывают. В таком ключе и нужно об этом думать…

Время действия: следующий день

Место действия: школа Кирин

К ЮнМи подходит парень, тоже учащийся, только более старшего возраста.

— Добрый день, ЮнМи, — здоровается он, и представляется, — меня зовут Кан ХаНыль. Я учусь на четвёртом курсе высшей школы Кирин, на отделении журналистики. Можно с тобой поговорить?

— Добрый день, сонбе, — отвечает ЮнМи, окинув его взглядом, — о чём вы хотели со мной поговорить?

— Я выбрал специализацией своей учёбы профессию фоторепортёра. Поэтому, у меня есть к тебе просьба. Ты не согласишься быть моей моделью?

— То есть, если я правильно поняла, вы хотите меня — фотографировать, сонбе? — подумав, задаёт уточняющий вопрос ЮнМи.

— Да. Я до этого тебя не встречал, а тут пошли слухи, что в школе появилась девушка с редким выраженным типажом лица. Вижу, что да, в тебе есть что-то особенное. Что скажешь?

— А что я буду с этого иметь? — снова подумав, перед тем как отвечать, спрашивает ЮнМи.

— Много хороших фотографий, — улыбается в ответ парень, — если они будут очень хорошими, а я буду стараться, чтобы они были такими, то, тогда, их можно будет отправить на выставки. И мы с тобой получим призы. Я — как фотограф, а ты — как модель.

— А что за призы? — с серьёзным видом, обстоятельно выспрашивает подробности ЮнМи.

— Вообще-то, это будут «выставки участия», — с улыбкой глядя на сосредоточенную малявку, объясняет парень, — это такие выставки, на которых не дают призов, только сертификаты о том, что работа принимала участие. Но на подобные вернисажи ходят люди из модельных агентств и журналов. Поэтому, главная награда там — если работу фотографа заметят и предложат поучаствовать где-то ещё. А «люди моды» могут обратить внимание на новое лицо для своей рекламы. В общем, это шанс быть замеченным…

— Понятно, — с глубокомысленным видом неторопливо кивает головою ЮнМи, — но, ведь, это тогда будет нужно — позировать?

— Нет, не нужно, — отрицательно качает головою ХаНыль, — я хочу работать фоторепортёром в отделе новостей. Знаешь, эти мгновенные репортажи с места событий?

ЮнМи кивает в ответ на его вопросительный взгляд.

— В такой работе очень важно уметь снимать быстро, — явно с удовольствием продолжает рассказывать ХаНыль о своей будущей работе, — сразу выделять самое главное в происходящем, видеть центр сцены с наибольшей энергетикой эмоций и потом — бах! Каждый снимок — как выстрел снайпера! Раз и готово! Можно идти, получать премию «World Press Photo».

— От меня-то, что нужно? — уже с некой опаской смотря на увлёкшегося собеседника, начавшего размахивать руками, спрашивает ЮнМи.

— Просто разрешить мне тебя снимать, — с удивлением смотря на не понимающую его девушку, говорит ХаНыль, — я буду пробовать работать как фоторепортёр. Буду снимать тебя издали, в самой разной обстановке. Все твои фото буду выставлять на публичное обозрение только с твоего согласия, согласно закону защиты прав личности. Что скажешь?

ЮнМи задумывается.

— Давай просто попробуем, — начинает уговаривать её ХаНыль, — ты красивая. Фотографирую я хорошо…

— Я — красивая? — перебивая его, спрашивает ЮнМи.

— Да, — с готовностью подтверждает тот, — и фотогеничная. Я сделал на пробу несколько фотографий. Ты хорошо получаешься на снимках. Вот, смотри!

ХаНыль достаёт из папки, которою держит в руках, несколько снимков.

— Хорошо же вышло? — говорит он, показывая фото ЮнМи.

— Да, хорошо, — кивнув, подтверждает та, посмотрев на то, «что там вышло», — мне нравится.

— Вот! — довольно говорит ХаНыль, — Соглашайся! Может, нам выпадет шанс быть замеченными. Если не обоим, то хоть кому-то из нас. Пятьдесят процентов, согласись, это отличный результат по сравнению с нулём. И тебе, считай, ничего делать не нужно для этого. Ты меня порой даже не будешь замечать, когда я буду делать снимки! А потом я буду приносить тебе твои фото и всё. Заявки на выставки и всякие организационные вопросы — за мной.

— Хорошо! Я согласна, — принимает решение ЮнМи, — Но без моего согласия нигде ничего не выставлять! Окей?

— Окей, — кивает парень, — только если к тебе кто-то подойдёт с такой же просьбой, как я, говори, что работаешь только со мною. Окей?

— Окей, — не задумываясь, тоже кивает ЮнМи.

— Договорились, — с удовлетворением в голосе констатирует ХаНыль.

(за разговором ЮнМи и ХаНыля издали наблюдают три школьницы, одновременно разговаривая между собой)

Время действия: вечер

Место действия: школа Кирин. Небольшое помещение с музыкальными инструментами. Барабанная установка, электрогитары, две кряжистые, невысокие чёрные акустические колонки стоящие на полу, стойка на колёсиках с усилителями. Студия группы «Am-kiss». Хозяева студии в данный момент репетируют. В углу комнаты, в синих резиновых перчатках до локтя, присев на корточки, возится ЮнМи. С недовольным лицом сбирая мусор с пола и складывая его в чёрный пакет. Музыканты заканчивают играть фрагмент произведения. Наступает тишина.

— Хён, — обращается барабанщик к СынРи и, имея в виду ЮнМи, спрашивает, — она ещё долго будет там возиться? Я не могу сосредоточиться, глядя на то, как она там ползает.

— Чего меня спрашиваешь? — удивляется в ответ СынРи, — Спроси её сам.

— Не получится, — отвечает барабанщик, — у неё в ушах — беруши и мне придётся вставать. А мне — лень.

— Беруши?! Это зачем они ей?

— Когда она пришла до тебя, она сказала, что шум её нервирует. Поэтому, для общения, ей нужно подавать зрительные сигналы…

— Какие… сигналы?

— Руками размахивать. Или прыгать… Хён, подай ей зрительный сигнал, что бы она уже убиралась отсюда. Это ведь была твоя идея устроить батл?

СынРи оценивающе оглядывает фигурку в углу.

— А откуда у нас вообще мусор? — спрашивает он, — У нас же убирают?