Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)

Твенжан

Без всякого энтузиазма смотрю на предлагаемое к поеданию. Твенжан — тёмно-коричневая, густо сделанная паста из сои. Вид у неё — ну совершенно не к столу! Да и на мой вкус, тоже… Не к столу.

— Ачжумони, — обращаюсь я к женщине, — а у вас есть — рамён? Просто рамён? Без всяких соусов и приправ. Просто рамён. Можно немного добавить сливочного масла.

— Да что же это такое?! — всплёскивает руками тётушка, — Ничем тебе не угодишь! Посмотри, сколько вкусной еды, а ты просишь голый рамён! Без всего! Что с тобой такое?

— Диета у меня такая, тётушка, — в третий раз печально вздохнув, отвечаю я, — для очистки кожи. Нельзя ничего острого и пряного. А европейская пища вся такая… пресная… Поэтому, я её и спрашивала…

— Вон оно, в чём дело! — поняв, кивает тётушка, — Так бы сразу и сказала! Погоди, я сейчас схожу, возьму на кухне рамён…

Сердечно поблагодарив женщину, принёсшую мне с кухни тарелку макарон «без всего» я двигаю свой поднос дальше, подхватывая по дороге известные и «безопасные» для моего вкуса блюда. Беру компот, кусок курицы, ляпаю кусочек масла в макароны, беру булку с изюмом и иду со всем этим своим «бохатством» от раздаточной в зал, ища, куда сесть. Замечаю посреди зала свободный стол, рулю к нему, сажусь, занимаю. Начинаю размешивать в макаронах тающий кусочек жёлтого масла.

— Это наш стол! — недовольно сообщают мне справа.

Поднимаю голову — рядом, с подносами в руках, всё те же — ЁСыль с подругами.

— На нём это где-то написано, сонбе? — вежливо интересуюсь я.

ЁСыль нахмуривает брови.

— Мы всегда тут сидим! — возражает в ответ она, как будто этот факт является неоспоримым основанием для сваливания меня в туман.

— Стол общий, сонбе, — пожав плечами, отвечаю на это я, — я пришла первая, значит, теперь он мой.

— Мы старше! — секунду подумав и не придумав ничего умнее, достаёт свой последний козырь ЁСыль.

— Я уважаю старость, — киваю я и предлагаю, — пожалуйста, сонбе, присаживайтесь. Столик рассчитан на четверых, я одна, вас — трое. Всем места хватит!

— Как ты сказала? — не веря своим ушам, переспрашивает одна из подружек ЁСыль, — Старость?

— Не кажется ли тебе, что ты слишком наглая? — спрашивает у меня ЁСыль и решительно требует, качнув подносом, — А ну-ка, живо уступила нам место!

— Ачджума будет сидеть на двух стульях? — вскинув брови, делано удивляюсь я, и уточняю, — У старушки такая большая задница?

— Ах, ты… мелкая! — двигается в мою сторону ЁСыль, держа поднос в руках.

— Понятие старший предполагает наличие у него большего ума, чем у младшего, — громко говорю я, чтобы соседям за столиками не приходилось прислушиваться, — сонбе, драться, держа поднос в руках — очень глупо, потому, что неудобно. Драться без подноса — просто глупо, поскольку за драки из школы Кирин отчисляют. А драться со мною — совсем глупо. ЁСыл, неужели ты и правда думаешь, что школа, которую я бросила, мечтала о том, чтобы я в ней осталась?

Пауза. Народ переваривает информацию и осмысляет завуалированный намёк.

Оппонентка таращится на меня из-за подноса, как онемевший фашист из амбразуры дота. Я внимательно смотрю в ответ, словно диверсант, примеряющийся кинуть ему подарок в виде гранаты. Секунды три смотрим друг на друга.

— Присаживайтесь, сонбе! — улыбаясь, громко приглашаю я и, откидываясь назад, на спинку стула, делаю приглашающий жест правой рукою, — Всем места хватит!

— Пф! — презрительно фыркает ЁСыль, вернув контроль над языком.

— Вот ещё! — говорит она, — Очень нужны приглашения от неудачницы! Следующая неделя будет неделей твоего позора. После батла, над тобою, будут смеяться все! А я — громче всех!

— Смех продлевает жизнь, — философски пожимаю я на это плечами.

— Ты станешь рабыней!

— «Am-kiss» месяц будут делать мне массаж пяток два раза в день! — обещаю я.

— Тссс, ты пожалеешь, — зашипев змеей, обещает мне в ответ ЁСыль и, развернувшись, гордо уходит, держа перед собой поднос с едой. Подружки её, кинув на меня многообещающие взгляды, тянутся за ней.

Я уже жалею, — думаю я глядя им вслед, — что питаюсь в этой столовой, рядом с такими соседями…

По батлу мы договорились с лидером группы «Am-kiss» до следующих условий. Общее время выступления — максимум час. По четыре песни от каждой стороны. Если брать среднюю продолжительность композиции в пять минут, это будет: пять на четыре — двадцать, двадцать на два — сорок, ну и плюс-минус туда-сюда, выйти, уйти со сцены, что-то сказать зрителям, если захочется. Как раз около часа и выходит. Произведения — два собственного сочинения, плюс два на выбор — либо свои, либо чужие. Минимум — один вокальный номер обязательно. Короче, мне чё-нить нужно будет спеть. Поскольку с голосом у меня никак, это проблематично. Исполнять в таких условиях что-то крутое, смысла не вижу. Всё одно — фигня выйдет, только зазря «засвечу» какую-нибудь хитовую вещь, на которой потом, когда у меня появится голос, я смогу заработать неплохих денег. Зачем мне такое нужно? Не нужно… Нужно что-то попроще. Есть тут у меня перевод из российской попсы на корейский язык, который я сделал в качестве пробы. Не невесть что, конечно, но для такого случая вполне пойдёт. Не зря же я с ней возился, время тратил? Ещё с двумя композициями определился раньше, остаётся решить с последней. Может, что-то из «местного фольклора» использовать, раз можно? Что-нибудь, из популярного? Взять, обработать на Корге да и всё. Такое людям нравится. Тем более, время ещё есть. На следующих выходных у нас посвящение в ученики, батл администрация провести не разрешила, перенесли на следующую неделю. Можно будет за это время что-то выбрать и подготовить.

Задумываюсь, припоминая всё, что слышал здесь за последнее время. Неожиданно в голову приходит интересная мысль.

О! А ведь у меня под боком есть популярная группа — «Am-kiss»! Уж тут-то они точно, пусть в размерах школы — популярны! Возьму их самую топовую вещичку, да запилю её Коргом под панк-рок или, хаус, какой-нибудь. Нормально должно будет получиться. Кстати, хауса я тут как-то и не слышал. Нужно посмотреть, что вообще за репертуар у «Am-kiss»? Чтобы неожиданностей не было…

(школа Кирин. Танцевальный класс)

Сегодня у меня первое занятие танцами в школе. В спортивной форме, построившись рядком вдоль стены, наблюдаем за прохаживающимся перед строем господином Ки ДжуБоном — учителем танцев. Господин Ки ДжуБон невысок, толстоват и в моём понимании совсем не подходит под типаж танцора. Нет, я помню, конечно, пропорции фигуры легендарного Псая, но…? Тут же вроде школа? Неужели не могли никого получше найти? Странно…

Господин ДжуБон в данный момент производит «мотивационную накачку» своих учеников. Требует отдать все наши силы, кровь пот и слёзы на овладение искусства танца.

— И не смейте даже думать о любви! — рявкает на нас ДжуБон в конце своей речи, — Противоположный пол вы должны рассматривать, словно это камни! Ясно?!

Строй кланяется и блеет «да, сонсен-ним…» я тоже, кланяюсь и блею вместе со всеми, хотя на язык просто просится что-то вроде немецкого: Яволь, майн фюрер!! И щелчок каблуками сапог.

— Итак, — произносит ДжуБон, закончив «мотивировать мясо», — будем считать, что ваша учёба у началась. Говорю вам всем ещё раз. Вы — редкие везунчики, которых наша школа зачем-то каждый год принимает из толпы бездарностей, осаждающих её стены. Будь я директором, я бы давно прекратил бессмысленную трату времени и средств на ваше обучение. Но, вам опять везёт, я — не директор. Я всего лишь Ки ДжуБон, который пытается научить вас хоть каким-нибудь элементарным вещам. Начнём с проверки вашей физической подготовки. Хочу посмотреть, насколько вы способны к физическим усилиям. Упор лёжа… принять! Девочки двенадцать раз, мальчики — двадцать пять! Я считаю. И… раз!

…

— Эй, ты! Которая лежит на полу! Как тебя зовут?

— ЮнМи, — придушенно отвечаю я с пола.

Восемь с половиной раз оказалось моим пределом.

— Я сказал — отжимаемся, а не лежим!

— Да, сонсен-ним… ээээ…

— Минус пять баллов!

— Да, сонсен-ним…

Вот зараза!

…

— Делаем приседания! Мальчики — тридцать пять, девочки — двадцать пять. Начали!..

— ЮнМи, я сказал, приседаем, а не сидим на полу!

А чё сразу — ЮнМи?

— Ещё минус пять баллов!

… да блинн…

…

— Делаем шаги! Все повторяем за моим помощником, я за вами смотрю… ЮнМи, повторяем, а не путаемся в ногах! Ты что, кальмар в море? Минус пять баллов!..

Пфф… Препод ко мне явно не равнодушен!

…

— А теперь все на улицу! Будем бежать кросс.

Я щас сдохну…

…

— … Вы не столь плохи, как выглядите на первый взгляд. За исключением Пак ЮнМи, все допускаются для дальнейших занятий. Пак ЮнМи — самостоятельно решить вопрос с господином Пак ДонХё о дополнительных физических занятиях. Тестирование — через две недели. Всё! Все свободны!

Яду мне! Яду! И пистолет!

…

(школа Кирин. По коридору из танц-класса, в направлении раздевалок устало идут отзанимавшиеся ученики)

— Ну, ты даёшь, — говорит парень, обращаясь к оказавшейся рядом с ним ЮнМи, — такая плохая подготовка, — Как ты сюда вообще попала?

— Сдуру, — подумав и разлепив ссохшиеся губы, с усилием отвечает ЮнМи.

Время действия: следующий день

Место действия: школа Кирин. В группе ЮнМи идёт урок — «Нравственное воспитание»

Блии-ин, еле сижу. Препод по танцам — садист! Устроил вчера натуральный концлагерь. Я думал — помру, когда кросс по лужам бежали. Силы кончились и пришлось четверть дистанции пройти пешком, наплевав на начавшийся дождь. Все остальные в группе — реальные лоси. И отжались и отпрессовали, и кросс пробежали. ЮнМи — хуже всех. В итоге набрал за занятие — минус двадцать баллов. Крандец какой-то, а не результат. Как я дальше буду — непонятно. Ладно, вскрытие покажет…

Сегодня всё болит. Руки, ноги, тело. И бесконечно хочется спать. Позавчера выдали книжонку, называется — «эмоциональный журнал». Нужно перед сном записать в него все свои эмоциональные впечатления, полученные за день. Абсолютно дурацкая затея. Граф для заполнения на листах много, а писать требуется развёрнуто. Пока заполнишь — стабильно получается второй час ночи. Ещё у меня есть тесты от доктора и «Волшебник Изумрудного города» для онни. А спать-то когда? Пфф… сейчас бы всхрапнуть… часика три…

— Сегодня у нас практические занятия! — энергично объявляет препод.

Шо, опять?! Опять улицы мести?! Итак, после вчерашнего всё болит, так ещё и мётлами махать?! Не пойду!

— Сонсен-ним, — говорю я, поднимая руку, — Я не пойду мести улицы.

— Почему? Ты заболела?

— Нет. Я просто отказываюсь.

После моих слов в классе наступает мёртвая тишина.

— Ты не пойдёшь вместе со всеми выполнять моё задание? — уточняет учитель в этой мёртвой тишине.

— Да, сонсен-ним, — подтверждаю я.

— Пожалуйста, объясни причину своего отказа.

— Я пианистка, — говорю я, — а у меня, после ваших занятий, на руках — мозоли! Такое недопустимо для музыканта, сонсен-ним.

— Ты ещё не пианистка. Ты только школьница, — говорит учитель и обращается к классу, — Кто-нибудь ещё натёр руки?