Света с нашего света. Драконы, ферма и король

Глава 60

Лишиться возможности говорить, видеть, слышать — раньше было страшно даже подумать о таком, потому что я уже привыкла ко всем своим органам чувств. Каждый раз, когда узнавала, что какой-то человек потерял зрение или слух, то мне становилось его ужасного жалко. Ведь теперь вся его жизнь поделилась на «до» и «после», и придётся заново всему учиться.

Но, оказывается, не это самое страшное. Сейчас я думала, что лучше бы лишилась зрения.

Не знала, что сделал со мной Барольд, но я оказалась заперта в собственном теле. Я чувствовала его, могла видеть и слышать, но тело мне не принадлежало. Все движения, решения и поступки принимались кем-то другим. Чем-то другим. Той самой непонятной субстанцией, которая впиталась в мою кровь.

— Вот какой должна быть примерная жена для моего короля, — мага торжествующе улыбался. — Марионетка без ссобственного мнения и возможности говорить. Всё, что от тебя требуется, это стоять рядом с ним, кивать и улыбаться. Чтобы все вокруг знали, что король Барольд в состоянии заполучить всё, что пожелает. И даже истинную пару своего злейшего врага.

Жена? О чём он говорит? Он же не имеет в виду то, о чём я подумала? Барольд бы не стал брать меня в жёны. Зачем ему я? Девчонка без приданого и родословной. Родословная? Ну конечно. Если всё правда, то у меня довольно незаурядные родственники, с которыми король-выродок имеет свои счёты.

— От тебя ничего не потребуется, — продолжал Фалигарт, удерживая меня за шею, но не сдавливая её. — Заклинание сделает всё за тебя. Драконы были уверены, что никто не сможет разрушить их истинные союзы, — он усмехнулся. — Но они просто не умели думать обширно, так, как делают это наги.

Сбоку раздался какой-то писк, и Фалигарт резко повернул голову. Мне хотелось посмотреть, но я не могла.

— Господин, — донесся жалобный женский голос. — Пожалуйста, — умоляла женщина. — Не надо. Я ведь ничего не сделала, я…

Маг вскинул вторую руку, и по комнате разнесся короткий крик, полный боли. Остальные женщины сделали вид, что ничего не случилось. Я видела одну, затаившуюся позади мужчины, и даже она не подняла головы. Что бы ни случилось с той несчастной, другие сделают всё, чтобы остаться слепыми, глухими и немыми к чужим страданиям. Даже сумей я сказать им, что нахожусь в опасности, ничего бы не изменилось.

— Жаль, что твой опальный король не увидит, как ты выйдешь замуж за его врага, — Фалигарт улыбался, довольный предстоящими событиями. — Но он почувствует каждый миг, как разрывается ваша связь. Надеюсь, ему будет настолько больно, что сердце не выдержит и разорвётся. А если он останется жив, не струсит и всё же прилетит спасти тебя, то сможет лицезреть твое падение во всей красе.

Маг подался вперёд, и его дыхание опалило мою щёку. Я слышала, как он втягивает воздух рядом с моей кожей, словно пытаясь впитать его в себя. И как женщина из современного, индустриального мира, я подвергалась некому количеству неприятных домогательств со стороны мужчин. Но ничто из пережитого в моём мире не шло в сравнение с тем, что я чувствовала, что мной уже овладели, использовали и собирались продолжить.

Музыканты снова начали играть, люди хлопать, а я медленно сползла внутри собственного тела прямо на пол. Силы на борьбу медленно покидали меня. Понимала, что нельзя сдаваться, но не могла шевельнуться. Сдаться значило подписать себе смертный приговор Мне хотелось кричать и плакать, что-нибудь сломать, но я продолжала шагать вперёд. И чем ближе подходила к Барольду, тем отчётливее становился ужас.

Мужчина схватил меня за руку и дёрнул на себя, сохраняя иллюзию торжества.

— Ты заставила меня понервничать, милая, — улыбался Барольд, поправляя ленты в моих волосах.

От его прикосновений тошнота подкатывала к горлу. Хотелось сбежать и прыгнуть в жерло вулкана, чтобы сжечь память его прикосновений с кожи. Моё отчаяние было огромно. Настолько, что я почувствовала, что дрожу.

Это ведь я дрожу?