Зелёная дева и алый дракон

Девушка замолчала и по-детски глупо шмыгнула носом. Просить такое у богов? Дерзость! Хуже того — святотатство! Но ведь Рейнира же говорила, что Деймон так и не узаконил брак со своей женой. А значит, боги его не признали. И Алисенте хотелось верить, что сегодня ночью он заключил союз с нею.

«Деймон помазанный рыцарь. У него благородная душа, — твердила она сама себе. — Он вернется ко мне. Ведь после того, как он взял моё девичество, принц просто не может поступить иначе!»

— Мамочка, мама! Почему, говоря о мужчинах и женщинах, ты не сказала, что это так больно? Что в груди будет так жечь от одной лишь мысли о возлюбленном?

В этот раз едва слышный шепот безмолвствовал. Прозрачные руки не касались плеча.

— Мама, ну где же ты? Скажи, что мне делать теперь? Он ведь не может стать моим, а я его. Отец и король не позволят нам! Мама…

* * *

Алисента вернулась в свои покои, чтобы переодеться перед турниром. Деймон обещал, что выиграет его и объявит её королевой любви и красоты. Отец несомненно придет в ярость. Ну и пусть. Сделанного не воротишь. Да если бы и могла, Алисента бы не отказалась от того, что принесла ей прошедшая ночь. От его ласк, вкуса, запаха… сути. Не Рейнира, а она, Алисента, смогла познать её. И теперь… она не отступит.

Расшнуровывая платье, девушка коснулась груди и охнула. После ночи та осталась такой же чувствительной и даже слегка припухла. Но это и не плохо. Теперь она… женщина. Его женщина.

Алисента повернулась к кровати и вздрогнула. По центру, на том самом месте, где утром служанка обнаружила капли крови, лежала алая роза, перевязанная на сей раз лентой в цвет бутону.

Подавшись вперед, Алисента схватила её и прижала к полуголой груди. Сердце забилось как бешеное. Гадать, кто мог принести её сюда, уже не имело смысла.

— Деймон, — выдохнула девушка, целуя припухшими губами прохладные лепестки. Алый — цвет его дракона, его рода и её девичества, что он забрал этой ночью. — Та белая роза… так это был ты? Нельзя, чтобы кто-то узнал!

Алисента осмотрелась. Она не могла опустить розу в вазу и поставить ту на видное место. Словно сами их отношения, цветок надобно было сокрыть от взоров посторонних. Быстро подойдя к комоду, девушка достала оттуда молитвенник матери — одну из многих вещей, что перешли ей в наследство. Как часто она видела мать с ним в септе, замершую над раскрытыми страницами с улыбкой на лице.

«Кому, как не маме, я смогу доверить свой секрет?» — подумала Алисента, раскрывая книгу. Что-то было заложено между страниц. Ни разу с момента смерти родительницы Алисента не открывала эту книгу. Улыбка на губах девушки увяла, словно роза, которую она обнаружила там. Такая же алая, как и та, что она держала в руках. С точно такой же лентой, обвивавшей высохший стебель.

Девушка выронила книгу и оба цветка. На душе стало так тяжело, что, казалось, сердце в груди сейчас разорвется. Глаза наполнились слезами. Сев на край кровати, девушка пустым взглядом взирала на бутоны. Высохший и живой…

«Нет, не стану я думать об этом! Не хочу порочить память о матери. Не стану превращать воспоминание о прошедшей ночи в незаживающую рану. Я хочу остаться слепой! Сколько людей вокруг поступают так же! Почему и я не могу?»

Утерев рукавом влагу с глаз, Алисента подошла к молитвеннику и вложила засохшую розу между страниц и захлопнула книгу. Убрала её в комод.

Девушка посмотрела на свежий цветок на полу и закрыла глаза. Как оказалось — всего лишь символ, которым охотник пометил свой очередной трофей.

«Моя невинность для Деймона — всего лишь награда за труды. Месть вору, что отобрал у него прошлую усладу. Он ведь сам мне это сказал, но я не пожелала услышать».

Алисента открыла глаза и повернулась к окну. Звуки фанфар доносились даже сюда, а значит, леди Хайтауэр предстояло и дальше играть свою роль. Принц Города обещал выиграть сегодняшний турнир ради неё? Просил сохранить для себя знак её внимания? Ну что же, она даст ему этот венок, но роз в нём точно не будет. Ни сегодня, ни когда-либо впредь.