Зелёная дева и алый дракон

— Убирайся, Алисента! И подумай над своим поведением. Более ты не посмеешь выйти из замка без должного сопровождения. Я не допущу скандала! Никогда! Ты слышишь меня?

Развернувшись, девушка стрелой вылетела из покоев отца.

* * *

Алисента проснулась от запаха крови. Сонно оглядевшись, девушка вздрогнула и потеряла дар речи: на краю её кровати отчетливо темнел крупный силуэт. Неизвестный сидел лицом к ней. Безмолвный, словно сам Неведомый. Ещё не оправившаяся от потрясения, Алисента открыла рот и попыталась выдавить из груди хоть звук. Но прежде чем ей удалось это сделать, огрубевшая рука легла на её губы, обрывая саму возможность позвать на помощь. Запах крови усилился. К нему добавился пот и ещё что-то. Никогда прежде девушка не ощущала подобного духа, но отчего-то разум подсказал, что так пахнут людские мучения. Силуэт склонился ниже.

— Тише, Алисента, это я.

Голос девушка узнала сразу. На миг её тело обмякло, но почти сразу Алисента вновь запаниковала. Деймон здесь? В её спальне! О Матерь, что это значит?

Верно поняв природу её нового страха, Деймон заговорил мягче:

— Не бойся. Поверь, я не причиню тебе вреда. Давай я уберу руку? Ты не будешь кричать? Хорошо?

Девушка кивнула. Почти сразу в рот хлынул приток свежего воздуха. Подобрав одеяло под самый подбородок, Алисента села в постели. Деймон не двигался.

— Что случилось, мой принц? — наконец смогла выдавить из себя девушка.

— Я сделал то, что нужно было сделать уже давно, — устало сказал Деймон, опустив голову ниже. Свет убывающей луны серебрил его длинные взлохмаченные волосы. — Я выжег гнойник на теле этого города, Алисента.

— На Караксесе? — губы задрожали и звук вышел таким жалким, что девушка замолкла. «Гнойником» она в сердцах назвала при Деймоне Блошиный конец, убивший мать. И хоть недавно отребья оттуда едва не погубили её саму, Алисента ощутила колючий холодок… Смертей она не желала.

— Нет, — в голосе Деймона прозвучала горькая усмешка. — Я сделал всё своими руками и лапами моих псов. С первыми лучами солнца твой папаша побежит к моему брату жаловаться на меня. Не бойся, я уйду к тому времени. Отто не узнает. Но для бандитов и воров эта ночь послужит хорошим уроком. Никто более не посмеет причинить вред благородной даме, пройдись она хоть голой от самого холма Висеньи до Красного замка.

Мигом холод в теле девушки сменился жаром.

— Мой принц, — прошептала она. — Но как вы узнали?

Потрясение Алисенты было тем глубже, что она проведала о намерении отца сохранить произошедшее в тайне.

А что, если все уже знают? Король, королева, Рейнира, весь двор. И хоть непоправимого не произошло, одна лишь тень сомнений мгновенно поставит могильный камень поверх её надежд остаться при дворе. Если поползут слухи… отец тут же отдаст её даже не в септы… в молчаливые сестры, как и грозился. До конца своих дней Алисента будет готовить к погребению холодные и дряблые тела мертвецов. Простится с волосами и языком. С самой жизнью…

Но кто… кто мог ему сказать? Тот рыцарь, что спас её, в присутствии отца дал обет не говорить об этом. И позже заверил, что при встрече сделает вид, будто даже не узнал её. Лиходеи мертвы. В замок она вернулась, как обычно. Неужели отец таки рассказал королю? А тот велел своему брату принять меры?

— Успокойся, Алисента, — руки принца легли на её плечи, унимая дрожь. — Даже твой отец не знает, что мой ночной рейд связан с тобой. Уверяю, утром он как дворовый пес будет облаивать меня, забыв, что вчера преступники едва не погубили его родную дочь. Так всегда и бывает. Ничего нового.

— Но откуда вы узнали? — не сдавалась девушка.

— Тебе станет легче, если я скажу, что обладаю даром пророчества, подобно предкам? — в полумраке Алисента различила блеск его улыбки.

— А это правда?

— Это правда.

Алисента плохо видела его лицо, но знала, что Деймон лжёт. И всё же… принять его версию и успокоить бешеное биение сердца было правильней.

Девушка дотронулась до горящей щеки. Коснулась запястьем его руки, поглаживающей её плечо. Ткань сорочки под его ладонью внезапно показалось не толще невесомой паутины. Она должна была попросить прекратить эту ласку, но не смогла.

— Мой принц, как вы попали сюда? — опасливо спросила девушка. — Стража отца ведь стоит за дверью.

— Красный Замок — мой дом, Алисента, — голос Деймона прозвучал так мягко, что последний страх ушел. — Не твоего отца, хотя он явно жалеет об этом. Я хорошо знаю это место. Лучше его. Но стража стоит на месте, поэтому не нужно повышать голос. Говорю же, я не причиню тебе вреда.

— Я знаю, — тихо выпалила Алисента и поняла, что верит в сказанное.

— Ты шла к Драконьему Логову?

— Да, — смущенно призналась Алисента. — Рейнира… Уже два дня она не идёт к Серакс. И я… решила сама.

— Не стоит так рисковать, Алисента. Да, в городе станет куда безопасней, но выколоть все любопытные глаза я не в силах, — вкрадчиво произнес Деймон. — Равно как и взять другую жену, пока Бронзовая Сука портит воздух своим дыханием.

«Взять другую жену? — от этих слов Алисента опешила и открыла рот. — Деймон говорит мне такое? Но почему? Потому что хотел бы… взять меня?»

В дни их тайных встреч, когда она жаловалась на холодность отца, принц столь же откровенно признался ей, что ненавидит Рею Ройс, свою леди-жену из Рунного Камня. При дворе его отношение к ней не было секретом. Рейнира даже утверждала, что дяде так претит законная супруга, что он до сих пор не консумировал с нею свой брак. Алисента не признавалась, но ей нравилось слышать это. Думать, что хотя бы в душе Деймон свободен.

Принц отпустил её плечо и немного отсел. Верно, вспомнив, что обременен узами своего несчастливого брака.

И Алисента знала, что так правильно. Им ведь нельзя быть вместе. Ни по воле людей, ни по законам богов. Даже если душа рвется из груди, она должна сохранять на лице бесстрастность. Должна хранить своё благочестие до той поры, пока отец не выберет того, кому вручить его. И Порочного принца Отто Хайтауэр не выберет, даже если тот станет свободным, а она сама будет молить об этом. Десница скорее убьёт свою дочь, чем вверит врагу. Алисента просто знала это.

— Я должен был прийти, чтобы удостовериться, что ты не пострадала, — прошептал Деймон. — Более этого не повторится. Я приношу несчастья тем, к кому приближаюсь.

Броня принца скрипнула. Он готовился подняться с её ложа? Алисента не думала в тот миг, когда отбросила одеяло и подалась к Деймону. В кожу врезались холодные выступы его брони, причиняя боль, но девушка прильнула к нему всем телом.

— Не уходите.

Деймон остался безучастен. Осев обратно на её постель, мужчина будто размышлял над чем-то. Пальцы Алисенты задрожали, когда она коснулась его лица, уколов подушечки об бесцветную щетину.

— Я понимаю, что это неправильно. Но ведь… я этого хочу… и вы, скорее всего, тоже, — прошептала Алисента, почти не осознавая, что говорит. — Сегодня, я как никогда ясно поняла, что придёт время и меня отдадут тому, кого выберет отец. Что я так и не познаю любви.

— В браке нет места любви, — холодно согласился Деймон.

— Неправда, мама и папа любили друг друга, — поспешно возразила Алисента, но Деймон рассмеялся.

— Твой отец любит лишь власть, а твоя мать, Алисента, была совсем не такой, как ты себе представляешь.

— О чем вы?

— Твой отец — вор и мерзавец, — едва слышно выдохнул Деймон, поворачиваясь к Алисенте. — Он изгнал меня из моего дома. Отвратил от меня брата. Отобрал ту, что не хотела принадлежать ему. Лишил всего.

— Я не понимаю.

— Не понимай, — в голосе принца теперь звучала злоба. Та самая, которую молва так охотно ему приписывала. Сотканный из света и тьмы — при дворе кто-то охарактеризовал принца города именно так. — Ты права: Отто выберет тебе мужа, чтобы укрепить своё положение. Может быть, немощного старика, чтобы ты смогла получить наследство. Может, прожженного развратника, что превратит твою жизнь в ад. Или слабака, который станет его инструментом и твоим позором. Для Отто ты в первую очередь — средство и лишь в последнюю — дочь.

— Деймон, — выдохнула девушка, испуганная этим быстрым шепотом и жестокими словами.

— Это правда. Нет в этом мире силы, что сломит этот вековой уклад. Что позволит нам с тобой освободиться от оков, наложенных на нас теми, кто нами… владеет, — принц буквально выплюнул последнее слово. — Но их власть не абсолютна. Они не могут контролировать всё. Например, ни мой брат, ни твой отец не могут сейчас заставить меня встать и отказаться от награды за мои труды.

— Награды? — успела выдохнуть Алисента, перед тем как принц, полностью повернувшись к ней, обхватил её голову и накрыл её губы своими.

Прежде Алисента никогда не осмеливалась целоваться с мужчиной. Губы Деймона оказались ожидаемо твердыми и требовательными, а сам поцелуй не столько страстным, сколько пожирающим. Словно кролик, обвитый змеёй, Алисента замерла. Язык принца решительно и беззастенчиво облизнул её сжатые губы.

«Он женатый мужчина… Я должна отказать ему», — велела та часть души, что назвалась благоразумной Алисентой.

«В угоду тому, кто будет владеть тобой после отца?» — ехидно возразила ей другая Алисента, существование которой девушка отказывалась признавать.

Влажный кончик его языка, прошелся по уголку её рта и от него вдоль щеки к виску. Горячее дыхание обладало ухо хрипловатым шепотом.

— Алисента, я буквально потерял голову сегодня, когда понял, что у меня могли забрать и тебя. И я отомстил. Убийцы лишились голов, воры — рук, а насильники яиц. Утром меня ждет расплата за эту жестокость. А сейчас позволь мне ощутить твою любовь, — грубоватые руки спустились ниже, к тонкой шее и выступающим ключицам. — После того, как погрузился в грязь этой ночи, я жажду твоей чистоты. Хочу забыть, кто я.

Грудь Алисенты бурно вздымалась. Ладонь Деймона скользнула в вырез сорочки. Грубоватые пальцы скользнули по затвердевшему соску. Девушка закинула голову и издала стон. Его заглушил новый поцелуй. В этот раз девушка ответила. Неловко и неумело, она попыталась повторить его движения.

Принц жаждал её чистоты? Ну и пусть. Ведь и Алисента тоже желала вкусить его… порок.

Язык Деймона, раздвинув её губы, прошелся по зубам.

— Разожми, — хрипло выдохнул он.

Нет, скорее, отдал приказ. И Алисента его исполнила. Он вторгся в её рот. Деймон неспешно смаковал её, заманивал. Девушке показалась, что вместе с его слюной её наполняет жидкое драконье пламя. Оно оседало в животе, стекая к женскому естеству, что вера нарекла постыдным и нечистым. Его рука следовала за этим жаром и накрыла её нижние губы. Сильные пальцы погладили их через ткань сорочки. Алисента охнула, смешивая их дыхание в единое целое.

Она должна была устыдиться этих ласк, как учила септа Марлоу. Оттолкнуть его. Сказать «нет». Но другая Алисента, вырвавшись из-под маски правильной, совсем не желала, чтобы он останавливался.

Пляска их языков становилась всё жарче. Пальцы запутались в его волосах, взлохмачивая их ещё больше.

— Куда ты? — выдохнула девушка, когда принц отстранил её от себя, высвобождая руку из плена тонких бёдер и отпуская её затылок. — Нет, Деймон!