Сценарии американского кино

Часть первая

Действие фильма происходит приблизительно в 1840 году.

Горный район в штате Нью-Хемпшир.

Ферма Джабеза Стоуна... Простой маленький, неприглядный домишко. Это бедная ферма. Скудные плоды собирает здесь хозяин за свой тяжелый труд...

С фермы Джабеза Стоуна открывается обширный вид вокруг...

Ранняя весна. Моросит дождь. По небу плывут серые облака. Зима уже разомкнула свои объятия, и по земле бегут ручьи. И хотя воздух еще холодный, в полдень уже припекает солнце. Жизнь снова возвращается на землю. Погода уже не угнетает, а скорее возбуждает. На смену томительным месяцам снега и льда идут свет и тепло. И хоть еще не очень заметно, но в воздухе уже чувствуется весна.

Воскресное утро.

Из деревни Крос Корнес доносится слабый перезвон церковных колоколов.

Сухопарый молодой фермер лет тридцати трех — Джабез Стоун — запрягает тощую лошадь в расшатанную двуколку.

Джабез. Мэри! Мама!.. Вы готовы?.. Колокола уже звонят!

Мать Джабеза — пожилая подвижная женщина — появляется в открытой двери. На ней ее лучшее праздничное платье. Она на ходу поправляет свой капор, дрожащими пальцами завязывает ленты под подбородком.

Мамаша Стоун. Да-да... мы совсем готовы. Мэри сейчас спустится.

Выходит на крыльцо.

Мамаша Стоун остра на язык и умеет этим пользоваться. Но когда она разговаривает со своим сыном или невесткой, в ее голосе слышится нежность.

Мамаша Стоун (помогая сыну надеть пальто). Ну, сынок, не унывай!.. Мы все пока в добром здоровье, и в закромах у нас еще кое-что осталось... Взгляни-ка на небо. Слышишь, какой шум, как будто мельница колет лед в дробилке... Это весна идет! Хотела бы я знать, разве для нью-хемпширской семьи этого недостаточно, чтобы благодарить бога?

Взбирается на свое место в двуколке. Джабез помогает ей удобнее устроиться.

В дверях появляется Мэри, тоже принарядившаяся. Она на четыре-пять лет моложе Джабеза. Это привлекательная женщина, небольшого роста, с довольно тонкими чертами лица. Выглядит Мэри более хрупкой, чем на самом деле. Очевидно, Мэри и Джабез очень любят друг друга.

Мэри (увидев перед собой грязную лужу, останавливается. Зовет мужа). Джабез, помоги!

Джабез. Иду! (Спрыгивает на землю и спешит к ней на помощь.)

На пригорке появляется косматая пастушья собака — Шеп. Во рту она держит палку.

Подбежав к Джабезу, начинает ласкаться и прыгать ему на ноги, оставляя на брюках следы грязных лап.

Джабез. Прочь, Шеп!.. Прочь!..

Мэри. Он только хочет, чтобы ты бросил ему палку, Джабез. Он, наверное, тоже чувствует приближение весны.

Джабез. Хорошо, но зачем же пачкать грязью мои брюки?!

Вырывает палку из зубов собаки и сильным движением бросает ее далеко вперед. Весело лая, Шеп бежит за ней.

Мэри, стоя на краю крыльца, следит за полетом палки.

Мэри (с гордостью). Ты бросил с такой силой, что палка долетела почти до свинарника.

Мамаша Стоун (из двуколки). Мэри!.. Джабез!..

Мэри. Сейчас, сейчас, мама!

Джабез (берет Мэри на руки и несет ее к двуколке). Что это ты так улыбаешься? (Оглядывает себя.) Разве у меня что-нибудь не в порядке?

Мэри. Ну-у, Джабез! Чтобы пойти в церковь со своим мужем, я надела свой лучший праздничный капор. Кажется, с осени мы там не были вместе... и если это не повод для улыбки, тогда уж я не знаю!..

Джабез. Ты права, Мэри.

Мамаша Стоун. Надеюсь, мы не слишком опоздали.

Подвигается, освобождая место для Мэри. Слышится лай Шепа и визг поросенка.

Джабез. Ну черт возьми...

На склоне холма мы видим Шепа. С веселым лаем он бежит от сарая, гонясь за поросенком. Лай собаки пугает поросенка.

Двуколка у дома Стоунов.

Джабез (кричит). Поглядите на этого проклятого пса!.. Шеп!.. Не смей!

Спрыгнув с двуколки, Джабез бросается в кусты за поросенком. За ним бежит Шеп, неистово лая.

Склон холма. Пологий склон постепенно переходит в лощину.

По склону бежит поросенок. За ним гонится Джабез. Оба — и человек и поросенок — прыгают через грязь. Падают. Наконец Джабезу почти удается поймать поросенка. Он с яростью хватает его за ногу, но тот снова вырывается и убегает.

Уже у самой лощины поросенок срывается с камня и падает. Визжит — он ушиб себе ноги. В конце концов Джабезу удается схватить его.

Активное участие в этой погоне принимает Шеп, привыкший сгонять овец.

Одежда Джабеза вся в грязи, мокрая.

У дома Стоунов.

Мамаша Стоун. Ну очевидно, сегодня мы не поедем в церковь.

Мэри. Я тоже так думаю.

Из лощины с поросенком в руках, который дико визжит, поднимается Джабез. Он тяжело дышит. За ним идет грязный Шеп; у него вид победителя, а не виновного.

Не выпуская поросенка, Джабез подходит к Мэри. Мгновение они смотрят друг на друга.

Джабез (обращаясь к поросенку). Спокойно, мистер поросятина! (Смеется, с трудом удерживает поросенка.) Он хуже откормленной свиньи, попавшей на сельскую ярмарку.

Вместе с Мэри уходит в дом.

Начинается дождь.

Кухня.

Это большая, уютная комната. Большая печь. Она топится. Над очагом висят ухваты, журавль, крюки и прочая утварь.

На стене часы. Они то и дело хрипят.

В кухню входят Джабез и Мэри. За ними идет мамаша Стоун.

Джабез (осматривая поросенка). Боюсь, что он сломал себе ногу.

Передает поросенка матери.

Снимает мокрые брюки; Мэри вешает их возле огня. Накидывает на колени Джабеза одеяло.

Мэри. Ох, Джабез!

Джабез (качая головой). Да...

Накладывает лубок на поврежденную ногу поросенка. Мэри помогает ему. Джабез туго забинтовывает ногу лоскутом материи, оторванной от старой рубашки. Поросенку это совсем не нравится, и он пронзительным визгом часто и громко протестует.

Джабез. Я помню, отец говаривал бывало: когда на людей начнут сыпаться несчастья, то в первую очередь их получит фермер.

Мэри. Джабез, разве ты не помнишь нашу свадьбу? Ведь тогда мы решили — как бы у нас ни было плохо или хорошо, богатство или бедность...

Джабез. Да-да... мы говорили это.

Мамаша Стоун (берет библию и начинает читать): «На земле Уц был человек по имени Иов; и был тот человек добрый, честный, один из тех, кто боялся бога и избегал греха».

Извиваясь, поросенок почти вырывается из рук.

Джабез. Ах черт!..

Мамаша Стоун. Джабез!.. Как можно говорить такие вещи в воскресный день, да еще когда я читаю слово божье!

Джабез. Извини, мама, но этот разбойник не дает забинтовать его!

Мэри (улыбаясь). Он упорный, как Стоуны!

Джабез. Держи лубок покрепче, сейчас все будет в порядке!

Мэри крепко держит лубок.

Джабез. Продолжай, мама, читай... И этот человек, Иов, много претерпел... не так ли?

Мамаша Стоун. Ты знаешь об этом, сынок.

Джабез (утвердительно кивает). Такой же неудачник, как и я.

Мамаша Стоун (сурово). Ну вот что, Джабез Стоун... от того, что ты называешь неудачей, — получим большие барыши... да еще треску в придачу...

Джабез. Да... ты права, мама. Мы еще никогда ни перед кем не пресмыкались... Стоун никогда ни перед кем не пресмыкался, до самой своей смерти! Вот что обычно говаривал отец. Не правда ли?

В знак согласия мамаша Стоун молча кивает. Джабез кончает возиться с поросенком.

Джабез. Все! Думаю, что теперь тебе будет лучше... Положи его к огню, Мэри. (Двигает вперед пустой деревянный ящик.) Но класть его слишком близко к печке не следует, а то, пожалуй, на ужин у нас окажется жареная свинина.

Мамаша Стоун (вздыхая). Только не в воскресенье, Джабез!

Мэри. Дай мне библию, мама! Я почитаю сейчас что-нибудь утешительное.

Мать передает ей книгу. Мэри кладет ее на свои колени. Ей очень хочется скорее приняться за чтение. Перелистывает страницы. Вопросительно смотрит на мамашу Стоун.

Мэри. Я прочту вот это, мама, если ты ничего не имеешь против.

Мамаша Стоун. Ради бога... я не возражаю. К этому Иову, хотя о нем и рассказывается в библии, я никогда не была особенно расположена. Уж слишком громкая у него слава, и мне это не по вкусу... Я не хочу злословить про человека, но он всегда выглядел для меня так, как если бы явился из Массачусетса... Пожалуйста, Мэри, ты можешь начинать чтение.

Пока Мэри собирается читать, на улице начинается дождь. Слышится лай Шепа. Джабез, закутавшись в одеяло, подходит к окну.

Джабез. К воротам подъехала какая-то подвода.

Мэри (быстро подходя к окну). Кто же это?

Джабез. Том Шарп и еще два парня... О господи, где же мои брюки?

Поспешно хватает брюки со стула, стоящего у печки. Женщины торопливо бегают из угла в угол, приводя в порядок кухню. Снаружи доносится еще более громкий лай Шепа.

Проливной дождь.

Во двор въезжает подвода. Два фермера, насквозь промокшие, вылезают из экипажа. Третий, сидящий на облучке, остается на месте.

Приехавшие бегут на крыльцо, стараясь скорее спрятаться от дождя. На них лает собака. Подойдя к входной двери, стучат. Один из них гладит собаку, успокаивает ее.

Дверь открывается.

Том Шарп. Добрый день, Мэри.

Мэри. Добрый день, Том, входи.

Кухня.

Медленно входит Том Шарп в сопровождении приятеля.

Мамаша Стоун. Там, у порога, есть половик для ног.

Том Шарп. Спасибо, мамаша! Здравствуй, Джабез!

Джабез. Здравствуй, Том!

Том старательно вытирает ноги. То же делает и его спутник.

Том Шарп (представляя фермера). Это Ван Брукс — из Массачусетса.

Услышав это имя, мамаша Стоун смотрит на приехавших еще более подозрительно.

Появляется третий фермер. Он сбрасывает грязь со своих ботинок, ударяя ногами одна о другую. Том Шарп представляет и этого гостя.

Том Шарп. Это Хигинс из Вермонта.

Мамаша Стоун. У порога лежит половик для ног.

Третий фермер. Благодарю, мамаша.

Когда Том называет их имена, фермеры неловко кланяются и, обращаясь к мамаше и к Мэри, бормочут невнятно: «Добрый день, мисс». Протягивают руки к огню, который Мэри помешивает кочергой.

Джабез. Идите ближе к огню... Присаживайтесь.

Все садятся. Ближе всех к ящику садится Ван Брукс. Увидя поросенка, спрашивает.

Ван Брукс. Что, поросенок покалечил себя?

Джабез. Да!

Женщины суетятся у шкафа, стоящего в углу напротив печки. Мужчины удобнее располагаются у огня. Джабез подбрасывает в печь несколько поленьев и снова мешает в огне кочергой. Поленья не загораются. Эйли Хигинс вынимает трубку, набивает ее табаком, собираясь закурить.

Мамаша Стоун. У нас в Нью-Хемпшире не курят по воскресеньям!

Эйли Хигинс. Извините, миссис... Я забыл. (Прячет трубку.)

Джабез (Эйли Хигинсу). Как прошел этот год в ваших краях?

Эйли Хигинс. У нас были хорошие виды на урожай кукурузы. Казалось, все будет хорошо, но в июне прошел сильный град. Градины были таких размеров, что после шторма куры садились на них, принимая градины за свои яйца... Иной раз в тупик встаешь перед тем, что провидение тебе может уготовить.

Ван Брукс. А у нас в августе снежный буран был!

Мэри. В августе?

Ван Брукс. Да... и был такой мороз, что человек, попавший в буран, промерз до костей.

Том Шарп. Это не мироед ли Лоан?

Джабез. Жаль, что это случилось не с Майзером Стивенсом.

Том Шарп. Ты тоже клиент старого Стивенса?

Джабез. Конечно!