Сценарии американского кино

Пролог

1940 год.

Панорама Ксанаду... Вступает музыка...

В ночной мгле, где-то очень далеко, светится окно. К нему движется камера.

Вырисовываются мощные заграждения: толстая колючая проволока, гигантская витая ограда, колоссальные решетчатые ворота. Ворота увенчаны огромной буквой «К»; ее черные контуры выделяются на фоне светлеющего предрассветного неба. Сквозь заграждения виден силуэт огромного замка на горе Ксанаду.

Мы движемся к небольшой светящейся точке — окну замка и проезжаем необъятные владения Чарлза Фостера Кейна.

Правее замка, вдоль берега моря, тянутся бескрайние просторы. Когда-то здесь была лишь пустынная болотистая равнина. Кейн изменил природу, создал красивый горный пейзаж.

И холмы и гору создали здесь человеческие руки. Они разбили прекрасные парки, вырыли озера. С вершины горы над всей окрестностью господствует громадный замок, вернее замковый ансамбль, в который входят несколько европейских замков различных архитектурных стилей.

Когда-то здесь все цвело и благоухало... Земля приносила обильные урожаи.

А сейчас повсюду следы запустения. Площадки для игры в гольф заросли тропическими растениями — так давно здесь не играли.

Печально выглядит огромный зоопарк гагенбековского типа. Еще сохранились рвы с водой, отделявшие участки земли, где на свободе жили звери. На этих участках остались лишь надписи: «Львы», «Тигры», «Жирафы»...

В вольере для обезьян медленно покачивается большая нахальная обезьяна. Одинокая, она смотрит на далекое окно, светящееся в утренней мгле.

В бассейне кучей лежат спящие аллигаторы. В грязной воде отражается освещенное окно.

У лодочного причала в воде плавает старый номер нью-йоркской газеты «Инквайрер». Ветер несет газету в высохший бассейн для плавания.

Внизу вокруг замка стоят наглухо заколоченные коттеджи.

Подъемный мост. Под ним заросший зловонный ров.

За небольшими, еще крепкими воротами, у стен замка разбит прекрасный сад. В нем и сейчас безупречный порядок. Много редкостных экзотических растений. В роскошных тропических цветах есть что-то безвольное, безнадежное... Мох... мох... много мха...

Когда камера приближается вплотную к окну, в комнате гаснет свет. Музыка смолкает. На стеклах отражаются великолепные, но мрачные владения Кейна.

Спальня Кейна. Снова вступает музыка.

На фоне гигантского окна силуэт огромной кровати Кейна. Наплывом все это переходит в сказочный снежный пейзаж.

Неправдоподобно крупные снежинки осыпают вычурный деревенский домик, снежную бабу. Где-то звенят бубенцы, как бы пародируя колокольчики буддийского храма.

Неожиданно музыка замирает. Раздается старческий голос Кейна:

— Розовый бутон!

Камера отъезжает, и мы видим, что сказочный пейзаж — это внутренность стеклянного шарика, который Кейн держит в руке. Это один из тех шариков, какие можно встретить на базаре в любом уголке земного шара.

Рука Кейна, сжимавшая шарик, слабеет... Шарик выпадает из нее, скользит по ступеням подножия кровати, покрытым ковром, падает на мраморный пол и разбивается. Осколки сверкают в лучах утреннего солнца.

На окно опускаются жалюзи: лучи восходящего солнца, превратившись в узкие полоски, перекрещиваются.

В полутьме комнаты виден силуэт сиделки. Она покрывает тело умершего Кейна простыней. Под этим тонким покровом вырисовываются очертания его тела.

Кинохроника

Просмотровый кинозал.

Начинается демонстрация последнего выпуска кинохроники. Это обычный ежемесячный полнометражный фильм из серии тех, которые посвящаются определенному событию или известному лицу.

На экране появляются титры. Мы приближаемся к ним, и экран просмотрового зала сливается с настоящим экраном...

Титры: «США. Владелец Ксанаду — Чарлз Фостер Кейн».

Вступает диктор. На экране кинохроника 1940 года. Перед зрителем — принадлежащие Кейну бескрайние заброшенные земли флоридского побережья.

Диктор. Ксанаду — легендарное место, где знаменитый Кубла Хан основал свой величественный храм удовольствий. (Цитирует стихи.) «Эти плодородные земли были окружены кольцом стен и башен». В наши дни почти такую же легендарную славу заслужило Ксанаду во Флориде. На земле нет другого места таких масштабов, предназначенного для наслаждений. Здесь на пустынных просторах побережья Галф Коуст была задумана и воздвигнута для Кейна огромная гора. В 1940 году здесь состоялись самые величественные и самые странные похороны, какие когда-либо, где-либо происходили, — был предан земле выдающийся человек нашего столетия — Кубла Хан Америки — Чарлз Фостер Кейн.

Титр. «Для сорока четырех миллионов американских читателей значительно интереснее, чем любая знаменитость, о которой кричали заголовки его газет, был сам Кейн, величайший газетный столп нескольких поколений».

Экран заполняет огромный портрет Кейна.

Вступает диктор. До появления нового титра он рассказывает о Кейне.

Мы видим, что портрет Кейна напечатан на первой половине газеты «Инквайрер». Его обрамляют извещения о похоронах и многочисленные заголовки.

На экране появляются газетные сообщения американской и иностранной прессы о смерти Кейна... Фотографии Кейна. Заголовки этой информации самые разнообразные. Характеристика диаметрально противоположная. Одни его называют «патриот» и «демократ», «пацифист». Другие — «военное чудовище», «предатель», «идеалист», «американец»...

Диктор. В истории журналистики есть имена более уважаемые, чем имя Чарлза Фостера Кейна. И это справедливо. Среди издателей Кейн стоит на втором месте. Его имя идет после Джемса Гордона Беннета первого; Кейн — его дерзающий блудный сын. Для всей Америки Кейн был тем же, чем Нортклифф и Бивербрук для Англии, Паттерсон и Мак Кормик только для Чикаго; Бонфилс и Сомме для Денвера, покойный великий Джозеф Пулитцер для Нью-Йорка. Он был таким же, как и американский король газетного синдиката, издатель и земельный магнат, все еще могущественный Херст.

Всё это крупные имена. Но никто из них не встречал такой ненависти и не имел такой популярности, никого так не боялись и ни о ком из них так много не говорили, как о Чарлзе Фостере Кейне.

Титр. «С 1895 и до 1940 года Кейн был влиятельным человеком. Многие из этих лет были годами его славы».

Вступает диктор. Одновременно на экране появляются кадры кинохроники.

Диктор. Все помнят об ужасном землетрясении в Сан-Франциско. Газеты Кейна первыми сообщили о несчастье и первыми призвали оказать помощь пострадавшим. И они первыми оповестили мир о помощи Кейна.

Кадры хроники.

На улицах Сан-Франциско бушует пламя... Сан-Франциско после пожара... Специальные поезда, на них огромные плакаты: «Кейн организует помощь пострадавшим». Двойной экспозицией впечатана дата «1906 год».

Первая мировая война.

Диктор. Газеты Кейна первыми, на восемь часов раньше своих конкурентов, оповестили о перемирии. Они опубликовали со всеми подробностями условия, предложенные Германии маршалом Фошем в Компьенском лесу.

На экране железнодорожный вагон Фоша, участники переговоров о мире.

Двойной экспозицией в кадр впечатана дата «1918 год».

Диктор. В продолжение сорока лет печать Кейна занимала четкую позицию во всех происходящих событиях.

Следуют кадры с датами: ...1898, 1910, 1922. Газетные заголовки, карикатуры, звуковая кинохроника, кадры немого кино, посвященные избирательному праву женщин (известный кадр из хроники 1914 года). Закон о запрещении спиртных напитков. Стачки рабочих.

Диктор. Не было ни одного общественного деятеля, к которому Кейн лично оставался бы равнодушен. Он либо поддерживал его, либо выступал против. А часто случалось, что он кого-либо поддерживал, а потом начинал против него враждебную кампанию.

Кадры из старой кинохроники. Перед зрителем проходят: Вильям Дженнингс Бриан, Теодор Рузвельт, Сталин, Уолтер П. Тэтчер, Эл Смит, Мак Кинлей, Лэндон, Франклин Рузвельт...

В кадрах кинохроники последних лет на экране появляется пожилой Кейн с лидерами фашистов: Гитлером, Герингом. Еще более поздние кадры показывают Кейна с Чемберленом и Черчиллем.

Диктор. Начал Кейн с прогоравшей газетенки.

Ветхое здание. В окна видны старые типографские машины. Старомодными золотыми буквами выведено:

«Инквайрер» (1892).

Диктор. Кейн владел тридцатью семью газетами, тринадцатью журналами и рядом радиостанций. Это было государство в государстве. Он имел склады колониальных товаров, бумажные фабрики, жилые дома, заводы, леса, океанские пароходы.

Роскошное современное здание «Инквайрера» (1891–1911 годы).

Карта США заполняет экран.

Диаграмма распространения изданий Кейна. Крошечные фигурки мальчишек-газетчиков из Нью-Йорка несутся в Чикаго, Детройт, Сан-Луи, Лос-Анжелос, Сан-Франциско, Вашингтон, Атланту, Эль-Пасо и другие города Америки.

Слышны их голоса: «Экстренный выпуск газеты Кейна! Экстренный выпуск!»

Диктор. В течение пятидесяти лет богатства империи Кейна пополнял бесконечный поток золота из рудника, третьего в мире по своим запасам.

Большой рудник.

Полным ходом идут работы. Огромные трубы извергают клубы дыма... Движутся вагонетки, проносятся поезда.

Большая вывеска: «Компания рудников Колорадо» (1940).

Другая вывеска: «Малый Салем, Колорадо, 25 миль».

Диктор. О происхождении богатств Кейна в Америке существует легенда... В 1868 году хозяйка одной гостиницы, Мэри Кейн, получила от задолжавшего ей постояльца документы на заброшенный рудник «Рудная жила Колорадо». Казалось, что эти документы ничего не стоят.

Гравюра: Малый Салем, 70 лет назад. На медной пластинке надпись: «1870 год».

Фотография Томаса Фостера Кейна и его жены Мэри в день их свадьбы.

Фотография Мэри Кейн с пятилетним сыном — Чарлзом Фостером Кейном.

Диктор. Спустя пятьдесят семь лет, на заседании конгресса, Уолтер П. Тэтчер — знаменитый старик с Уолл-стрита, который в течение ряда лет был главной мишенью для атак газет Кейна против «трестов», — вспомнил о путешествии, предпринятом им в дни своей молодости.

Кадры немой кинохроники 1925 года.

Капитолий в Вашингтоне, комитет расследований при конгрессе.

На экране Уолтер П. Тэтчер. Рядом с ним сын Уолтер П. Тэтчер-младший и другие акционеры. Подвыпившие члены конгресса задают Тэтчеру-старшему вопросы; неожиданно на коленях у него оказывается детеныш аллигатора. Это вызывает всеобщее смущение и замешательство.

Крупно: Тэтчер.

Тэтчер. ...Из-за этого пустякового инцидента...

Член конгресса. Однако в тысяча восемьсот семидесятом году вы действительно посетили Колорадо?

Тэтчер. Да.

Член конгресса. По делам Кейна?

Тэтчер. Да. Миссис Кейн поручила моей фирме управление своим состоянием, которое она тогда только что получила. Она также пожелала, чтобы ее сын, Чарлз Фостер Кейн, был вверен моему попечению.

Член конгресса. А правда, что мальчишка бросился на вас и ударил в живот санками?

Громкий смех, общее оживление.

Тэтчер. Господин председатель!.. Я зачитаю комитету подготовленное мной заявление, но категорически отказываюсь отвечать на все другие вопросы. Мистер Джонсон, пожалуйста!