Любовница Черного Дракона

Глава 7

- Так… Я подписал все бумаги о попечительстве. Привел ее в свой дом. Лишился возможности вернуться на пост министра и потерял жизнь в столице, обрекая себя на вечное изгнание в Драконий Чертог. Обрел новых и весьма опасных врагов, защищая ее. И вместо теплой благодарности я получаю вот это, - в резком демонстративном жесте Дрейк указал двумя руками на окно кабинета. - Я ничего не упустил?

Стивен деликатно вытянул шею и бросил оценивающий взгляд на простирающийся за окнами сад. Между раскидистыми деревьями, увитыми орхидеями, и пышными кустами заозерских роз сердито подрагивала темно-зеленая шляпка с вуалью. Госпожа Ливингстон шла по направлению к дальней беседке сада. От тихой, чуть шаркающей походки не осталось и следа - Нарцисса маршировала подобно гренадеру на плацу, со злостью вбивая каблучки в каменистую тропу. На бледном лице изредка появлялась вежливая улыбка, когда она здоровалась с кем-то из слуг. Но стоило человеку пройти мимо, как лицу возвращалось тяжелое пасмурное выражение.

Откинувшись на мягкую спинку кожаного кресла, Натаниэль прикрыл глаза и сжал пальцами переносицу. Он был похож на подростка, обманутого миражом первой любви. Да и чувствовал себя также - уязвленным и по-дурацки нелепым. Пожалуй, так глупо он не выглядел даже тогда, когда с одноклассниками влезли в директорский кабинет и спрятали среди многочисленных артефактов два тухлых яйца змеекрыла с проколотой скорлупой. Вонь стояла такая, что некоторые благородные родители забрали своих не столь благородных в поступках отпрысков, боясь заразиться какой-нибудь дрянью. Виновников вскоре нашли. Троих мелких бандитов исключили из школы без права восстановления. Дрейку повезло больше - его просто выпороли, да так, что будущий наследник Драконьего Чертога больше недели не мог сесть на филейную часть. Сначала дома, а потом и в школе. Однако показательная порка не только укрепила зарождающееся юное бунтарство, но и дало важный урок в жизни - никогда никого не посвящать до конца в свои планы и тщательно продумывать пути отхождения.

Натаниэль поймал себя на мысли, что разоткровенничался с дворецким. Однако щемящее чувство вины терзала изнутри, подобно озверевшему псу. Ему нужно было поговорить хоть с кем-нибудь.

Дрейк искренне не понимал, что сделал не так. Все казалось просто и понятно: он спасает ее, Нарциссу, от преследований барона де Виньи, а она взамен становится его любовницей. Нарцисса согласилась. И вот когда все произошло, она вдруг выставляет его из комнаты с видом оскорбленной невинности! Но самое отвратительное - когда Натаниэль уходил из комнаты, то услышал сдавленный плач из спальни.

И вот тогда ему поплохело. Нет, он не был святым, да и не собирался им становится. Но стало мерзко и… мучительно стыдно. Стараясь сбежать от неприятного чувства, он погрузился в работу, искренне надеясь, поскорее выкинуть из головы утренний эпизод.

Однако работа не клеилась от слова “совсем”. Кандидаты на пост главы Эрденвейла казались ненадежными, а мысли то и дело возвращались к Нарциссе.

- Я сделал все, как она хотела, а она… - Натаниэль замялся, чувствуя, что говорит не то и не так. - Она просто выставила меня из комнаты, как шелудивого пса!

- Женщины, ваша светлость, - ровно сказал дворецкий, отходя от окна. - Легче предсказать погоду в Изменчивом лесу, чем понять, что происходит у них в головах.

Дрейк открыл глаза и посмотрел на Стивена так, словно впервые увидел его. На гладковыбритом лице сияла неизменная благожелательная улыбка, но во взгляде синих глаз отразилось глубокое понимание. Почему-то именно безусловное понимание вдруг успокоило бурлящие внутри эмоции.

- Прикажете принести яманский джин, ваша светлость? - Стивен деликатно положил на стол пачку нераспечатанных конвертов и ловким движением убрал серебряный поднос под мышку.

- Кофе, - неторопливо проговорил Натаниэль, задумчиво изучая своего дворецкого. - Чем крепче, тем лучше.

Стивен с достоинством наклонил голову.

- Слушаюсь, - и направился к двери.

- А скажи-ка, Стивен, сколько ты здесь служишь?

Если дворецкий и был удивлен вопросом, то виду он не подал. Вместо этого он замер возле двери и неторопливо повернулся к хозяину.

- Что вы имеете в виду, ваша светлость?

- Я помню тебя с самого детства и помню, что ты служил еще у моего отца. Вот и хотел узнать, как долго ты предан нашему Дому.

Впервые за долгие годы Натаниэль увидел нечто похожее на живые эмоции. Пусть на краткий момент, но они все же отразились на лице его слуги. Тепло и беззаветная преданность дому, которому он служит, - настолько яркие, что невозможно было усомниться в искренности этих чувств.

- Я начал служить в этом доме еще при вашем прапрапрадедушке, ваша светлость.

Вот значит как! Менялись королевские династии и целые эпохи поколений, а старый слуга все также оставался безусловно предан Дому Черного Дракона. Странно, что его, Дрейка, раньше это никогда не интересовало. Он просто знал, что есть старый добрый Стивен, который никогда не предаст и никуда не исчезнет.

- Я выгляжу глупо, верно?

Дворецкий по-доброму усмехнулся и вздохнул.

- Вы влюблены, ваша светлость. А у любви есть удивительное качество: оно превращает глупцов в умных, а мудрецов лишает разума. Ваши слова и сомнения… Я слушаю и будто слышу его светлость сэра Рафаэля, вашего отца. Один в один, слово в слово. Он также терзался, когда познакомился с вашей матушкой. Надеюсь, вы простите мне излишнюю откровенность.

- А как они познакомились?

- Сэр Рафаэль выкрал леди Амелию из дома накануне ее свадьбы с сэром Матэушем, герцогом Карлинским. Ваш покойный отец решил таким образом отомстить своему врагу за старую обиду.

- Странно, - нахмурился Натаниэль. - Помню, как отец горевал, когда мама умерла. Он даже хотел покончить с собой. Я не помню ни его, ни ее несчастными.

- Разумеется. Леди Амелия была очень счастливой женщиной. Она очень любила вашего отца. Хотя, конечно, поначалу люто ненавидели друг друга.

- Как они вообще поженились?

- О! - Стивен возвел глаза к потолку и покачал головой, перебирая воспоминания. - Помнится, во время свадебной церемонии леди Амелия попыталась выскочить в окно храма. Думаю, ей бы удалось сбежать, если бы не сэр Рафаэль. Он успел затащить ее обратно и связать до окончания церемонии. Даже несмотря на то, что леди Амелия подсыпала вашему батюшке порошок из красных листьев ахвои. Правда после них, сэр Рафаэль потом еще неделю в себя приходил.

Рассказ никак не увязывался с воспоминаниями счастливого детства. Мать и отец люто ненавидели друг друга? Как вообще можно ненавидеть и любить одного и того же человека? Это как-то странно и… неправильно.

- Как они друг друга не убили?

Стивен тепло улыбнулся и, прицокнув языком, проговорил:

- Сэру Рафаэлю вдруг стала интересна его жена. Кто она, чем живет, что ей нравится, а что наоборот раздражает. Удивительно, но это сработало. Потому что худой мир лучше доброй ссоры.

***

“В сердце запела натянутая струна. Тонко, нежно. Изель смотрела на своего возлюбленного и с горечью понимала - им никогда не быть вместе…”

Нарцисса всхлипнула, оторвалась от книги и слепо уставилась перед собой.

На раскрытых страницах дрожала ажурная тень кроны. Дальняя беседка сада надежно скрывала от посторонних глаз, а ей так необходимо побыть наедине со своими мыслями. От тонкого запаха орхидей кружилась голова, но Нарциссе виделись далекие заморские земли, укутанные снегами и остро пахнущие хвоей - страна Изели и Лортрана.

Почему все так сложно и непонятно? Даже в книгах, увлекательных в своей простоте и незатейливости сюжета, находится нечто, способное взволновать до глубины души. “И уйти от невыносимости реальности”, - подумала Нарцисса и тяжело вздохнула.

Хорошо героям. Их судьбы расписаны и отчасти предсказуемы. Хочешь узнать, чем закончится, просто загляни в конец книги, - и все сразу встанет на свои места. В этом есть своя прелесть - не терзаться от неизвестности, пребывая в сером облаке покоя.

А еще у них есть любовь.

Сердце защемило от глухого чувства тоски. Нарцисса задумчиво поджала губы и вернулась к книге. Но строчки расплывались перед глазами от обиды. Ну вот почему кому-то достается все и сразу? Любовь, богатство, слава. Почему кому-то просто при рождении дано жить и горя не знать, а ей, Нарциссе, приходится постоянно с кем-то за что-то бороться.

И ведь самое страшное даже не то, что жизнь проходит в бесконечных сражениях за покой и счастье, а то, что, получив долгожданный приз, вдруг понимаешь - ты совершенно новой жизни. Всплывают подозрения и сомнения. Откуда-то из темных уголком души вылезает неверие и страх.

Нарциссе вдруг вспомнился ее сосед по лестничной клетке. Проведший в боях большую часть жизни старый вояка так и не смог насладиться той спокойной жизнью, о которой мечтал. Как-то не нужны стали сады с яблонями, а лишенная артиллерийских залпов столица и вовсе действовала на него угнетающе. Вскоре сосед запил, а через год после возвращения домой выбросился из окна. Не боявшийся грохота разрывных артефактов и привыкший выживать в невыносимых условиях, он не смог приспособиться к нормальной жизни.

Что станет с ней, Нарциссой, когда она наконец-то отобьёт свое право на тихую жизнь? Сможет ли привыкнуть к новым условиям? Или, наоборот, постарается вернуть все, как было? Потому что, несмотря на опасность для собственной жизни, там все понятно и привычно. А сила привычки - страшная вещь.

Нарцисса глубоко вздохнула и вернулась к чтению.

“- Давай все бросим, Изель, и сбежим? Какой смысл в жизни, если ее нельзя разделить с тем, кого любишь?

Изель подняла на возлюбленного полный светлой грусти взгляд. Чувство безысходности и тоски терзали сердце. А как же долг перед ее семьей и подданными? Разве в этом нет смысла?”

- Да черту долг! - разозлилась Нарцисса, чувствуя, как глаза пощипывает от непрошенных слез, и шумно шмыгнула носом. - Соглашайся, дура!

- Что-то случилось, Нарцисса?

От неожиданности она резко вскинула книгу, стараясь отгородиться от незваного гостя. Натаниэль неуверенно замер между колонами беседки, словно не знал, как себя вести дальше.

В груди полыхнула обида. Дрейк выглядел так, будто ничего не произошло, и он просто вежливый знакомый, который решил поинтересоваться как дела.

- Да нет… - Нарцисса быстрым движением растерла влажные дорожки по щекам и с подозрением покосилась на него. - Все в порядке. Я просто книжку читаю.

- Вас так книга впечатлила?

- Ну да… Наверное. У вас бывало такое, что вы читаете книгу и вдруг понимаете, что сопереживаете героям? Воспринимаете их поступки и чувства, как свои собственные? Видите в них себя?

Нарцисса сжала губы в тонкую полоску и нахмурилась. Действительно, разве могут герои чье-то фантазии заставить плакать? Должно быть, со стороны это выглядит смешно и нелепо. Впрочем, а не все ли равно, что подумает лорд Валлори? Нарцисса едва слышно шмыгнула - нет, не все равно. И откуда взялось это чувство, объяснить она не могла.

Натаниэль чуть наклонил голову и мысленно прочитал название, выбитое золотистыми буквами на коричневой обложке: “Справочник душевных расстройств”.