Быть женой министра церемоний

Глава тринадцатая

Волна воздуха вжала меня в камни, буквально вытряхнула из моей головы все мысли, а потом исчезла. Я лежала на земле, раздавленная, свернувшись в клубок, дышала через раз и слушала, как билось мое сердце. Это был единственный звук, который я могла слышать. Что-то со слухом? Контузия из-за взрыва?

Вердомме! Взрыв! Госпиталь!

Нужно было встать и найти Гейса. Нужно встать, да-да…

Перед глазами все вертелось. И очень сильно пахло кровью, такой же привкус был во рту. Я коснулась лица пальцами, но только растерла кровь. Наверное, из-за удара открылось носовое кровотечение. Где-то в кармане лежал белый мягкий платок, но достать его сейчас у меня не было сил. Одно хорошо, у моего платья был высокий воротник из жатой ткани. Я оттянула его и кое-как стерла кровь с губ и подбородка. По крайней мере, противной влаги я больше не ощущала.

Шевелиться не хотелось, но нужно было идти.

Руки дрожали, мне не с первой попытки удалось приподняться. Я где-то минуту провела, готовясь к тому, чтобы сесть хотя бы на колени. Заодно удалось немного рассмотреть себя.

Платье разорвано, но на ногах крови немного, ткань защитила — добротная работа, нужно будет заказать в том ателье еще несколько нарядов. Ребра тоже вроде бы были целы, но спина неприятно ныла. Кажется, я ударилась при падении. А вот более тонкие рукава платья не выдержали, когда меня тянуло волоком по дорожке. От плеча до запястья левую руку покрывали яркие пятна содранной кожи. С правой стороны было все не так плохо, но рукав также был оборван.

Никаких звуков я по-прежнему не слышала. Но была уверена, что вокруг постепенно приходили в себя выжившие и звали на помощь. Скорее всего, надрывался колокол о чрезвычайной ситуации, возможно, кто-то уже командовал спасательными работами. Все-таки большая часть госпиталя не пострадала, и там должны были быть те, кто сможет пресечь панику, прийти на помощь к раненым и позаботиться об погибших.

Гейс… Небесная дева, надеюсь, он жив! Иначе — вердомме! — что мне делать, если его не станет?

Нужно встать и идти.

От усилия, казалось, вокруг рассыпались огненные искры. Но я смогла стать на колени. И охнула от неприятного пульсирующего ощущения. Шок проходил. Боль возвращалась постепенно, волнами. Скоро я буду подвывать от нее, возможно, даже быстрее, чем думала. От неуклюжего движения я, сама того не желая, всхлипнула. Правда, не услышала, насколько громким был звук, может, никто и не заметил.

К тому же вместе с болью возвращалась и способность думать. Корпус, где лежал муж, был хорошо защищен. И, может, часть палат оказалась не сильно поврежденными. Все-таки я еще не видела, что именно разрушено. А значит, надежда была.

Я сильно зажмурилась, чтобы не расплакаться, и запрокинула голову. Потом покосилась по сторонам. В парке мелькали люди в форме госпиталя и неожиданно королевских стражей. Хотя почему неожиданно? Это происшествие вряд ли можно причислить к несчастным случаям. А королевские стражи базировались по всей столице, так что вовремя могли прийти на помощь.

Вместе с болью ко мне пришли жар и жгучее желание уничтожить тех, кто посмел поднять руку на госпиталь. Сотни людей, больных и здоровых, работников и посетителей, детей и взрослых… Хорс бы их побрал! Кого их, я не знала, но пожелать неприятностей им хотела.

Эмоции переполняли меня, плохо было другое, что они были не положительными. Я закусила губу в попытке успокоиться, опустила глаза и заметила неладное.

Мой браслет пропал. Я должна была быть совершенно не в себе, раз не заметила этого сразу. Я не снимала его уже долгие годы. Где же он?

В панике я нервно осмотрелась. Так-то я отлетела не так и далеко от того места, где стояла с конвертом орехов, но вот украшение могло швырнуть и дальше.

Небесная дева, помоги, иначе!..

Я на всякий случай еще раз проверила свое запястье, а потом поползла на коленях, проверяя каждый метр пути, которым меня поволокло. В груди все замерло от страха. Я не обращала внимания ни на боль, ни на другие помехи. К тому же вокруг для меня все еще была тишина. Кажется, мимо пробежал целый отряд королевской стражи, а сестра-помощница — ее я узнала по форме — пыталась поговорить со мной, потом показать жестами, но мне было некогда. Я искала.

Это не так вещь, которую можно легко заменить, расстаться с браслетом, с артефактом для меня было крайне опасно.

Я ползла, копалась в листве и земле, искала под лавками и, наконец, нашла.

Сначала я увидела остатки рукава — приглушенно синее кружево и темно-серая ткань, а потом золотистый отблеск. Браслет тут же оказался в моих руках, точнее на моей руке — и я вздохнула с облегчением. Еще бы прикрыть его одеждой… Как раз в этот момент на меня сверху упала легкая желтая ткань с тонким травяным запахом. Слегка влажная.

Боль в руках стала стихать. Скорее всего, полотно было пропитано каким-то обезболивающим составом.

Я подняла глаза и благодарно кивнула сестре-помощнице. Она же помогла мне подняться. Я несколько секунд привыкала к вертикальному положению, а потом показала жестом, что со мной все хорошо. В ответ мне достался такой же безмолвный совет следовать к главному входу в госпиталь.

Я позволила провести себя в указанном направлении. Сопротивляться не было сил. О своем лечении я не думала, скорее о том, что внутри госпиталя я смогу узнать, что с пациентами из охраняемого крыла. Чужие руки пытались, конечно, меня провести к койке, н но я вывернулась и бросилась к одному из королевских стражей. Их здесь было предостаточно. И как бы они меня ни пугали, сейчас было не время для слабостей.

— Герцог де Ашем! Скажите мне, что с герцогом? Что с моим мужем? — скорее всего, прокричала я. Мои губы точно шевелились, и я видела по лицу стражника, что он меня услышал. Вот только я ждала его ответа, а вовсе не того, что этот… этот идиот отдаст какие-то команды, а потом подхватит меня на руки и потащит по коридору.

В итоге я оказалась в одной из палат, следом за нами в комнату ворвался, судя по нашивкам, доктор-магнер.

— Я не дам себя лечить! Скажите, что с Гейсом! — попыталась я сопротивляться. Очень неправильно, нерационально и вообще глупо требовать ответа, когда я его не могла услышать. Лучше бы мне спокойно пережить процедуры, но я чувствовала, что неизвестность для меня сейчас хуже боли.

Губы стражника шевельнулись, но я не разобрала слов.

— Пожалуйста! Кивните, если он жив. Я не слышу ничего, но мне нужно…

Стражник напряженно замер и нахмурился. Я с запозданием поняла, что он мог ничего и не знать о судьбе Гейса, и в расстройстве прижала ладони к лицу. Наверное, они были грязными, но это была такая мелочь.

Небесная дева, как же я слаба! Как быстро я потеряла самообладание и спокойствие, стоило моей счастливой и мирной жизни начать распадаться на части. Я уже и войну забыла как ночной кошмар, старательно затолкала ее в самые дальние уголки моей памяти. Казалось, больше ничего подобного не должно было произойти. Мой муж — министр церемоний, не военный и не следователь, не первый наследник короля. У нас мирная, приятная, тихая жизнь. Мы любим друг друга и я довольна нашими отношениями. Так почему это должно было произойти с нами?

Моего плеча коснулись: чужие пальцы неуверенно постучали три раза, очень похоже на просьбу выглянуть. Я отняла ладони от лица и увидела немного смущенного стражника, вблизи и с другим, менее строгим выражением лица он выглядел моложе. И нет, он не кивнул мне, но очень многозначительно закрыл на пару мгновений глаза.

И в этот момент было все равно, что обо мне подумают, или в какие игры играл король, что сведения о том, что Гейс жив, такие секретные. От радостной новости закружилась голова. Я рухнула на кушетку и полностью отрешилась от всего, дала доктору выполнять его обязанности.

Ничего необратимого случилось. Пока мы живы, остальное поправимо.