85 дней Славянска

2. НАЧАЛЬНИК ШТАБА

Почти два месяца обороны Славянска у ополчения не было классического военного штаба. Существовал командный пункт, из которого управлением обороной занимался командующий Стрелков. Штаб же появился только к 10 июня, когда в Славянск из Москвы приехал Эльдар Хасанов, позывной Михайло.

Начальник штаба Славянского гарнизона Эльдар Хасанов, Михайло

Хасанов уже имел опыт войны в Нагорном Карабахе (1992–93 годы) и был подполковником в отставке. После отступления из Славянска стал начальником штаба Славянской бригады, затем назначен командующим Юго-Западным направлением, в дальнейшем возвращён в руководство Главного штаба МО ДНР. В ноябре Хасанов перешёл на службу в ГРУ ДНР, где прослужил до середины апреля 2015 года. В настоящее время проживает в Москве, в рамках общественного движения «Новороссия» занимается вопросами военнопленных.

В беседе с автором книги Эльдар Хасанов вспоминает, как прибыл в Славянск:

Отреагировал на обращение Стрелкова к добровольцам 17 мая. Он тогда сказал, что готов уже брать в ополчение женщин и что две недели не может найти начальника штаба. Я сразу стал искать контакты и связался со Стрелковым через форум „Антиквариат“. Приехал в Ростов, познакомился с находящимся там Хмурым и 7 июня уже был в Славянске. После прибытия и беседы с командующим сразу был назначен начальником штаба.

До этого момента ополчение подчинялось непосредственно Стрелкову — не было офицерского корпуса и не было кадров, которые могли бы обеспечить полноценную работу службы тыла, службы вооружения и т. д. У меня же был за плечами опыт Карабахской войны, где я занимался разведывательно-диверсионными вопросами. То есть знал, как создать военную организацию. Сразу после прибытия я приступил к поиску людей, которые могли бы содействовать в организации боеспособной структуры. Проехал весь периметр обороны, познакомился с командирами на местах и поставил им задачу изучить весь личный состав, выяснить, есть ли среди ополченцев кадровые военные, офицеры. На следующий день в штаб прибыли отобранные командирами офицеры. Их было немного, но для организации работы штаба хватило».

В течение недели были созданы отделы штаба: служба РАВ (ракетно-артиллерийского вооружения), служба тыла, отдел связи, картографический и мобилизационный отделы. Служба РАВ распределяла вооружение среди подразделений, вела учёт выдачи оружия, осуществляла его посильный ремонт. Мобилизационный отдел, прообраз строевой службы и военкомата, принимал новобранцев, фиксировал личные данные и выдавал удостоверения бойцов гарнизона с указанием их должности. В рамках службы тыла были созданы автослужба, в задачи которой входил учёт и ремонт автотранспорта гарнизона, и служба ГСМ, работавшая над получением и распределением топлива для автомобилей и бронетехники ополчения.

Удостоверение, выданное штабом Славянского гарнизона. Яровой Сергей погиб 4 июля в Кривой Луке (между Ямполем и Северском)

Одним из самых проблемных явлений в Славянском гарнизоне было отсутствие хорошей связи. У штаба не было ни одной армейской радиостанции хотя бы среднего радиуса действия. Командиры пользовались станциями короткого радиуса типа «Моторолы» и «Кенвуда», а то и обычными мобильными телефонами — но очень осторожно и ограниченно, ввиду постоянной прослушки украинцами. Мобильная связь, естественно, была подконтрольна Киеву (МТС, «Лайф» и «Киевстар»). Впрочем, в периоды интенсивных боевых действий мобильная связь, как правило, серьёзно глушилась.

Напрягало катастрофическое отсутствие связи, — вспоминает Хасанов. — Радиостанции, которые нам присылали, — это были игрушки по большому счёту, всякие там „Моторолы“, которые работали в диапазоне УКВ максимум на пять километров. А нужна была нормальная связь, которая могла бы гарантированно работать в случае применения РЭБ74. В условиях обороны самой важной являлась проводная связь, а в наших условиях, когда и старых армейских радиостанций не было, надеяться на то, что нам кто-то даст современную защищённую армейскую связь, не приходилось. Пришлось в авральном режиме всю округу поставить перед задачей, чтобы присылали полёвку. Огромную помощь оказал в этом начальник разведки Хмурый, регулярно присылавший в Славянск очередную партию полёвки. В итоге собрали нормальную связь с помощью советских полевых аппаратов ТА-57 и полёвки. Там, где не дотянулись полевой связью, приходилось использовать посыльных на скутерах. Айпи-связь была только у штаба. Использовали, где это возможно, линии АТС, сопрягая её с полевой связью. Уже во второй половине июня связь была более-менее налажена, хотя и не дотягивала до дальних оборонительных позиций».

Из-за проблем со связью Первый часто не мог покинуть Командный пункт, чтобы не потерять управление гарнизоном. Когда Стрелков выезжал на позиции, то оставлял мобильный телефон в центре города или на крайнем блокпосту, чтобы противник не отследил перемещения за пределами города. Но чаще, в случае передачи срочного распоряжения на места, действовали так: командир звонил по проводной связи на крайний блокпост в городе и передавал конкретным людям задачу, которую следовало довести до командиров в Семёновке или других местах, а люди уже добирались туда на велосипедах и мотоциклах, чтобы передать распоряжение.

Игорь Стрелков, зная, что его постоянно слушают, пользовался этим и периодически «гнал дезу» — дезинформировал противника о действиях ополчения. Например, сообщал подчинённым, что направляет роту в такой-то населённый пункт, и когда в этот район прибывала колонна противника — её атаковали из засады или накрывали из артиллерии. Подобная тактика была применена и при выходе из окружения: Стрелков в разговорах по мобильному вводил украинцев в заблуждение по поводу дальнейших планов в Славянске, в то время как уже вовсю шли приготовления к отступлению.

Ополченцы по мере возможности также слушали вражеские переговоры. Ещё в апреле под Краматорском была захвачена машина РЭБ с работавшими на ней сотрудниками СБУ. Последние пожелали сохранить свои рабочие места и добровольно остались в ополчении. Обладание средствами РЭБ позволило перехватывать переговоры украинцев. Из них, в частности, узнали, что противник отслеживает перемещения Стрелкова и других командиров.

Украинские станции РЭБ стояли на Карачуне — две сканирующие и одна управляющая. В конце мая при обстреле высоты ополчением одну машину РЭБ удалось повредить.

Связь с Донецком и «большой землёй» обеспечивалась Сергеем Цыплаковым из штаба обороны с помощью программы «TrueCrypt». В этой программе создаётся файл-контейнер, в который закладывается секретное сообщение и пересылается получателю любым способом, через электронную почту или социальные сети. Открывается письмо с помощью пароля, известного только отправителю и получателю. Взломать контейнер, подобрав пароль, практически невозможно — он шифруется очень сложным алгоритмом.

Одной из первоочередных задач, которую решил Эльдар Хасанов, была организация службы тыла — не боевого, но критически важного подразделения для ведения боевых действий. В Славянске нашёлся полковник, опытный тыловик Дмитрий Куприян с тремя заграничными командировками во времена СССР (Ангола, Конго и Афганистан). Он был назначен начальником службы тыла гарнизона и в кратчайшее время профессионально организовал эту службу. Снабжение ополчения гуманитарными грузами, приходившими в Славянск из других городов Донбасса и РФ, было поставлено на правильную военную основу — полный учёт, строгий контроль и грамотное распределение.

Начальник службы тыла Славянского гарнизона Дмитрий Куприян, Батя

Дмитрий Куприян родом из Краснодарского края. В Афганистан его призвали из Белорусского военного округа, а вернулся он оттуда в Киевский округ. Там и остался жить, получив украинское гражданство. Когда началась война в Славянске, сразу туда приехал и начинал войну рядовым бойцом в Семёновке. На тот момент ему было 67 лет, позывной Батя. Он хорошо знал фортификационное дело75 и подсказывал ополченцам, как правильно строить блиндажи и окопы. В июне, узнав о его богатом армейском опыте, командование перевело Батю в штаб для организации службы тыла.

После выхода из окружения Дмитрий Куприян продолжал исполнять обязанности начальника службы тыла в Министерстве обороны ДНР. Вскоре после отбытия Стрелкова покинул республику и Куприян, обосновавшись в РФ.

В середине 2015 года выяснилось, что бывший начальник службы тыла, через которого проходили колоссальные материальные ресурсы, живёт в деревушке под Курском в полной нищете, где его подкармливают сердобольные бабушки.

Батя всегда был очень скромным человеком, — говорит Эльдар Хасанов, — под его контролем находилось практически всё материальное обеспечение ополчения, и при желании он мог бы нажиться на этом, как это сделали некоторые деятели на Донбассе. Но Батя на подобное был не способен в принципе. В России он просто хотел получить какой-то статус от государства. Команда Стрелкова гарантировала ему обустройство в Москве и материальную поддержку, но Батя, видимо, не хотел чувствовать себя обузой и надеялся, что государство как-то ему поможет».

Государство не помогло. К концу 2015 года Дмитрий Куприян переехал в Белгородскую область, где некоторое время из-за проблем со здоровьем пролежал в больнице. 20 декабря 2015 года Куприяна задержали при пересечении украинской границы, а после этого доставили в СИЗО Киева. Как выяснилось, он пытался попасть на Украину для решения вопроса со своей военной пенсией. На этот странный опрометчивый шаг (ведь он был в «террористических» списках СБУ) его толкнула нищета и невозможность получить какие-либо документы для постоянного проживания в России.

Дмитрий Куприян во время судебного процесса в Киеве