Поцелуй небо
- Автор: Криста Ритчи
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Поцелуй небо"
49. Роуз Кэллоуэй
Таунхаус пуст, за исключением моего тяжелого кедрового стола в гостиной. Я ставлю свою небольшую дорожную сумку на кухонную стойку, когда Коннор спускается по лестнице.
— Все комнаты проверил, — говорит он мне. — Мы ничего не оставили.
— Кроме моего достоинства.
В его глазах появляется озабоченность, и он смотрел на меня так все время пока мы собирали вещи. Я закрыла все разговоры, связанные со Скоттом и секс-видео. Но теперь я больше не подпитываюсь жидким мужеством, и у меня было два часа, чтобы отойти от шока и осмыслить произошедшее.
— Мне жаль, — сразу же говорю я. Он подходит и прикасается к моей щеке. Но я делаю шаг назад, и его рука падает.
— Роуз...
— Просто позволь мне все выложить, — я делаю глубокий вдох. — Это моя вина, что у нас есть секс-видео... в скором времени множество подобных видео, — я гримасничаю, но не отступаю от его взгляда. Я не трушу. — Это моя вина. Моя. И мне очень, очень жаль. Твой пенис теперь гуляет по всему интернету, и это моя вина.
Он улыбается на последней фразе. Я сужаю глаза, когда он снова приближается ко мне и касается моих щек.
— Роуз, тебе не нужно извиняться передо мной, — искренне говорит он. — Это была ошибка.
Я снова морщусь.
— Я знаю, — говорит он. — У нас с тобой их не так много, — Коннор убирает мои волосы, отводя их от глаз. — Но они случаются.
Я выдыхаю и киваю. Я так много держу в себе, что становлюсь больше похожей на деревянную доску, как будто кто-то засунул метлу мне в задницу, в состоянии красной тревоги, в ожидании следующей атаки. Я пытаюсь отпустить ситуацию, но это трудновато. Моё обнаженное тело по всему интернету, и мой мир изменился за одну миллисекунду и в одно мгновение.
Сделанного не воротишь.
— Можно я попробую кое-что? — спрашивает он меня.
Я глубокомысленно хмурюсь, не понимая. Пока он не хватает меня за запястье и не притягивает в свои объятия. А затем он кладёт свою большую руку мне на затылок, прижимая меня к своей груди так, что мой лоб надежно укрывается в ложбинке его плеча.
Наступает темнота.
Такая, которую мне не хочется встречать.
Эмоции, столь пещерные, бушуют во мне, и мощный всплеск начинает проявлять их на поверхность, и я не могу остановить эту силу. Слои, которые я ношу, чтобы заглушить боль, начинают быстро отслаиваться. Слезы приходят первыми. Тихие. А потом рыдания. Более громкие. Такие, что сотрясают всё мое тело. Я так ужасно облажалась, и расплачиваюсь за это не только я. Ненавижу, что из-за своей ошибки я потащила за собой вниз кого-то ещё.
Коннор может потерять работу из-за этого. Cobalt Inc. может не понравиться, что их будущий генеральный директор — порнозвезда. Потеря Calloway Couture причинит мне боль, но знать, что я разрушила чью-то мечту — это непростительно.
Я не могу перестать плакать. Я ненавижу слезы. Я ненавижу то, что они означают, но в объятиях Коннора мне кажется безопасным показать эту часть себя.
Он прижимает меня крепче, и я цепляюсь за ткань его рубашки.
— Выпусти это наружу, — воркует Коннор, поглаживая мой затылок.
Мое личное пространство было нарушено, и я никогда не смогу его вернуть. Я чувствую себя невероятно оскорбленной, но Коннор как-то приглушил эту боль, которая пытается меня ранить. То, как он держит меня, со спокойствием, приверженностью и уверенностью, заставляет меня верить, что я могу преодолеть всё. Думаю, что всю свою жизнь он помогал мне найти силу внутри себя, чтобы я могла идти вперед и никогда не оглядываться назад.
Я не знаю, как долго он обнимает меня, пока я плачу, но когда я чувствую себя истощенной, когда слезы заканчиваются и я нахожу в себе силы запереть чувство вины, я отстраняюсь от его теплой груди.
Коннор стирает с моего лица мокрые разводы.
— Ты можешь поправить мою тушь? — спрашиваю я шепотом.
— Посмотри вверх, — говорит он мне. Я смотрю на потолок, пока его большой палец убирает черные пятна под моими глазами. Когда он заканчивает, он снова кладет свои руки на обе мои щеки. — Роуз, — дышит он. — Я бы предпочел, чтобы ты поплакала в моих объятиях десять минут, чем два часа маниакально бегала по квартире. Я всегда здесь, когда я тебе нужен.
— Буквально плечо, на котором можно поплакать, — говорю я с небольшой улыбкой.
— Буквально, да, — он разделяем мою улыбку.
Он целомудренно целует мои губы, прежде чем сказать: — Мы пройдем через это. Нет такого вызова, который мы не смогли бы преодолеть вместе.
Он прав. Моя грудь вздымается с новой силой, как раз когда входная дверь распахивается. Мы оба оглядываемся, Лорен и Райк входят внутрь.
— Итак, грузчики только что уехали, — рассказывает Лорен. — Они сказали, что не могут вместить ваш кедровый стол в грузовик, поэтому нам придется понести его в ваш Escalade, — они останавливаются возле моего кофейного столика, как будто собираются его поднять, но потом просто ждут там секунду, со знанием дела глядя на меня. Это уровень странности, к которому я не привыкла.
Они видели, как я занимаюсь сексом.
Скорее всего, они видели меня голой или частично голой.
Я понятия не имею, посмотрели ли они неотредактированную запись случайно, специально или вообще не смотрели, но возможность останется. Вместо того чтобы терзаться смущением, которое грозит подкрасться, я кладу руки на бедра и говорю: — Чего вы ждете? Отнесите стол в машину, — я чуть ли не щелкаю пальцами. Но пытаюсь сдержать этот порыв.
Лорен качает головой, и его рот кривится в злобной ухмылке.
— Так тебе нравится быть связанной?
Мой нос вспыхивает. Смущение в достаточной степени прошло. Гнев остался нетронутым. Я собираюсь набросится на него (с самообладанием и знаниями по самообороне) и замахнуться на него своей сумочкой, но Коннор обхватывает меня за талию.
— Что? — насмешливо говорит Ло. — Я просто говорю правду.
Райк бросает взгляд на брата.
— Хватит заставлять её стыдиться.
Ло невинно прикасается к его груди.
— Я просто нахожу забавным, что девушка, которая изобретает новые способы уродовать члены каждый божий день, любит, когда её жестко трахают.
Коннор заговорил раньше, чем я успела открыть рот.
— Ей нравится то, что нравится. Давай оставим это, Ло, — он говорит непринужденно, но мы все чувствуем предупреждение за его словами.
— Хорошо, — говорит он, но с трудом сдерживает ухмылку и смех. Райк качает головой, но тоже вот-вот готов рассмеяться.
— Я ненавижу вас обоих, — говорю я им.
Райк выглядит немного извиняющимся.
— Мы не смеемся над тобой. Честно говоря, это просто... — его глаза мелькают между мной и Коннором. Он снова улыбается. — Ты идешь по жизни, воспринимая людей по-одному. И в один гребаный момент то, что ты считал привычным, становится чем-то ещё, чем-то... другим, — он пожимает плечами. — Вот и всё. Я вижу вас, ребята, немного по-другому. Не в плохом смысле, не в хорошем. Просто, блядь, по-другому.
Мне нужно время, чтобы это осознать. Я смогу нормально относиться к тому, что меня воспринимают по-другому. Коннор пытается подавить ещё большую ухмылку. Я практически слышу его мысли: Обыденность — это скучно, дорогая. Ему нравится каждое слово, которое только что прозвучало из уст Райка. А это случается редко.
Лорен кивает Коннору.
— Ты поможешь нам поднять это?
Коннор вскинул бровь.
— Он действительно такой тяжелый?
— Это цельное дерево, — говорит Лорен, собираясь пнуть стол, чтобы продемонстрировать это.
Я хмурюсь и указываю на него пальцем.
— Не порти мой стол.
Его нога замирает на полпути. Он ставит её обратно на пол, а Коннор идёт, чтобы взяться за середину, каждый из братьев по обе стороны.
Прежде чем они поднимают его, Коннор на секунду замирает, и я вижу, как его глаза напрягаются в замешательстве.
— Я хотел спросить, — говорит он, прочищая горло. Он смотрит между ними обоими. — Кто-нибудь из вас трахался в душе?
— Никогда, — отвечает Райк первым.
Ох. Черт. Не могли же мы быть единственными, верно?
Лорен говорит: — Лили была слишком напугана, чтобы принимать душ голой целых шесть месяцев. Неужели ты думаешь, что мы стали трахаться там?
Поэтому нет никаких записей о том, как Лили купается обнаженной. Должно быть, она не снимала купальник. Слава Богу. Я восприму это, как чудо.
— Вы двое что-нибудь делали? — спрашивает нас Лорен.
Мы молчим, вспоминая минет. Я выгляжу гораздо более подозрительно, чем Коннор.
Лорен встречает мой взгляд, и я свирепо смотрю на него в ответ. Он смеется сильнее.
— Ооо, а вот это забавно.
— Что будет забавно, так это моя нога у тебя в заднице, — отвечаю я.
— Почему бы тебе просто не ударить Коннора? — подтрунивает Лорен. — И тогда он сможет отшлепать тебя за это.
— Или я могу просто отшлепать тебя, — говорит Коннор.
Лорен смеется.
— До или после того, как ты меня свяжешь?
— После.
Лорен усмехается, и я прерываю его, когда его рот снова открывается: — Вы оба очаровательны. Мы всё поняли.
Прежде чем он успевает прокомментировать, я добавляю: — Как дела у Лили и Дэйзи? — я ещё не говорила ни с одной из них о записях. Я избегала этого, и они дали мне свободу, пока я собирала вещи.
Лорен и Райк сначала ничего не говорят, а мои глаза, должно быть, расширяются до размера блюдец, потому что Коннор возвращается ко мне и притягивает меня к своей груди.
— Ты первый, — шепчет Райк своему брату.
Лорен качает головой, а потом закатывает глаза. Затем он смотрит на меня.
— Лил беспокоится о тебе. Она в порядке, но... я имею в виду... — он сморщился. — Мы оба вроде как испытываем облегчение, — он выглядит виноватым за свои слова. — Честно говоря, мы просто рады, что это не мы.
— Я тоже, — говорю я.
Он выдыхает и проводит рукой по волосам.
— Мне жаль. Правда, Роуз. Если бы это была Лил... — его лицо искажается, и кажется, что на его плечи ложится физический груз, опуская их.
— С ней всё будет хорошо, — говорю я, кивая.
Если не она, то я, верно? Я могу справиться с этим. Если я буду повторять это, то, возможно, это сбудется. Или я просто буду верить, пока это не произойдет.
— А Дэйзи? — спрашиваю я.
Райк засовывает руки в джинсы.
— Она ведёт себя тихо. Я думаю, она просто в шоке.
— С ней всё будет хорошо, — говорю я и снова киваю.
— Да, — говорит Райк, его мышцы напряжены, — с ней все будет хорошо.
Как будто он пробует мою новую тактику. Повтори и поверь в это.
Коннор целует меня в щеку и снова отходит от меня, чтобы помочь со столом.
Я делаю глубокий вдох, наблюдая, как они поднимают антиквариат в воздух. Последний предмет мебели в этом таунхаусе. И последний момент, оставшийся до того, как мы освободимся от реалити-шоу.
Но я понимаю, что никогда не освобожусь от Скотта Ван Райта. Он наложил на меня свой штамп.
И распространил его по всему миру.