Ты не она

Глава 39

Лин

Спустя ещё две недели

Родной дом.

Кажется, я много лет здесь не была. Такое странное ощущение. Я даже не сразу решаюсь сделать шаг вперёд. Какое-то время тупо стою перед воротами, будто примёрзла к земле ногами.

Надеялась ли я ещё вернуться сюда?

Возможно.

Но верилось с трудом, что однажды я смогу перестать прятаться и бояться. И вот теперь мне можно не скрываться. Человека, который последовал меня, больше нет.

Андрей убил его.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Отныне я боюсь только одного — что Андрей больше не вернётся.

Моё состояние за месяц после той ночи стало лучше. Голова перестала болеть и рука практически зажила. Сломанная кость срослась.

Мысли о том, что я потеряла ребёнка, постепенно отпускают. Наверное, я не успела привыкнуть к мысли, что стану мамой, не успела полюбить малыша всем сердцем, поэтому мне не настолько больно.

Гораздо тяжелее справиться с тем, что Андрея нет больше рядом.

Саша объяснил мне, почему. И я пытаюсь смириться. Правда, пытаюсь. Но это очень сложно. Возможно, было бы легче, если бы мне хоть общаться и видеться с ним позволяли, но, к сожалению, это недопустимо. И Саша практически не делится информацией о том, как идут дела и когда Андрея уже освободят.

Снимут обвинения за убийство.

Он не виноват.

Я знаю точно!

Он просто не мог иначе.

Андрей обещал, что не будет мстить, а значит — убил Царёва он лишь потому, что не было другого выхода.

Боже, и как я могла подумать, что это Андрей меня изнасиловал?! Да он на такое не способен... Саша сказал, что Андрей выстрелил в Царя, чтобы защитить меня.

Он защищал меня ценой своей жизни и свободы.

Боже...

Если бы я не сбежала, всё бы обошлось.

Никак не могу перестать себя винить. Даже к психотерапевту сходила, пока мы были на Сейшелах. Слишком тяжело одной справляться с ситуацией.

Родителям про ребёнка я не рассказала. Не время сейчас. Да я и не уверена, что когда-то настанет такой момент, когда я захочу рассказать.

Единственное — не собираюсь скрывать, что с Андреем мы теперь вместе. Вот об этом они должны знать.

— Ну? Иди, — Саша подходит ко мне, не заглушив мотор автомобиля, и кивает в сторону дома.

Это он привёз меня из аэропорта сюда. Я по-прежнему под охраной на то время, пока идёт следствие и разборки по ситуации с Андреем.

— Родители тебя ждут, Лин.

— Очень... волнуюсь.

Я даже не знаю, живут ли родители сейчас вместе. Как-то не было ни времени, ни настроения спрашивать.

— Ты справишься. Всё наладится, Лин, обязательно. Я тебе уже говорил.

— Андрей, правда, тоже вернулся в Москву?

— Правда, — Саша кивает, затем сжимает мои плечи и подталкивает к дому. — Он с тобой свяжется, как только появится возможность. Пока не думай об этом. Посвяти время родителям. Друзьям.

— Да уж. Легко сказать...

— На всё нужно время. Сама понимаешь.

Поджав губы, я вздыхаю и нервно передёргиваю плечами. Времени ушло уже и без того слишком много. Когда же в моей жизни наступит покой и безмятежность?

— Как Мэй? Ты... общаешься с ней, Саш?

— Бывает. Сейчас не до личного.

— Я так и не виделась с ней после... Ну, ты знаешь... Всего один раз и то, её лишь на пять минут ко мне в палату пустили.

— Вы ещё увидитесь. Когда всё успокоиться, ты сможешь жить, как захочется. И Мэй сюда пригласишь, или сама к ней поедешь.

— Наверное, ты прав... Спасибо тебе, Саш, за помощь...

В порыве крепко обнимаю парня и прижимаюсь щекой к его плечу. Он обнимает меня в ответ одной рукой, но довольно быстро отстраняет.

— Не за что, красотка, — подмигивает, а в глазах читается печаль.

Хороший парень... Повезло Мэй, хотя я не уверена, что они будут вместе, но очень на это надеюсь.

— Ладно. Мне пора. Будь на связи.

— И ты тоже.

Рассправив плечи, наконец толкаю калитку и захожу во двор. Затем поднимаюсь по ступеням и открываю дверь ключом, который всегда ношу в сумке.

В доме очень тихо, будто никого нет, но возле гаража точно стояла мамина машина.

Надо же, ничего не изменилось. Зонт, комод и даже журналы — всё лежит на тех же местах. Несколько месяцев меня не было дома, а он словно ждал меня, словно никто не хотел ничего здесь менять до моего возвращения.

И вот, наконец, я вернулась.

— Мам? Пап? — окликаю родителей. — Вы здесь?

Раздаётся слабый скрип со стороны кухни — я направляюсь туда, и вдруг в проёме двери вижу... маму. Она стоит в окружении света, включённого на кухне, и вся светится как ангел.

Моя мамочка. Я так скучала.

— Детка! — шепчет она, громко всхлипнув, и бросается ко мне.

В абсолютном шоке я отмечаю, что у мамы довольно большой живот. Она минимум на шестом месяце беременности.

****

— Мам, ты расскажешь мне, что у вас с папой происходит? — спрашиваю шёпотом, когда вдоволь наобнимавшись мы садимся за стол в кухне.

Она то и дело утирает слёзы и поглаживает уже довольно большой живот.

— И почему ты не рассказала мне о беременности? Считаешь, я бы не хотела знать, что у меня будет брат или сестра?

Мама всхлипывает, покачав головой, и какое-то время молчит, пальцами зажимая горло, будто ей больно говорить.

— Ты... — наконец выдыхает она, — лучше о себе расскажи, детка. Мы так мало общались. И не виделись... Я хочу всё знать.

— Мам, да нечего особо рассказывать. Ты и так всё знаешь.

Про Андрея сразу тему не завожу. Сначала хочу получить подробности о маминой беременности. И об их отношениях с папой...

— Нет, не всё, детка!

— Всё, мам. Пожалуйста, давай поговорим о тебе. О вас... Я очень переживаю. Где... папа? Он ведь знал, что я приеду, но его нет... дома. Что происходит? Вы больше не вместе?

Мама громко всхлипывает и закрывает лицо ладонями.

Боже... Да что же это такое? Когда чёрная полоса оставит нашу семью в покое?!

— Ты можешь рассказать мне всё. Что угодно, и я пойму, мам. Тебе нечего бояться.

Я говорю правду.

Сейчас мне никого не хочется осуждать. Я столько пережила. Столько ужасов и страхов. И на данный момент, единственное, чего я по-настоящему хочу — это чтобы мои родные были счастливы.

Даже если по отдельности...

— Папа приедет скоро, детка. Он, наверное, какой-то подарок задумал для тебя купить. Я... понимаешь... Мы пока не живём вместе...

— Из-за того, что он... — я сглатываю, потому что мне тяжело задать этот вопрос, — тебе изменил?

Мама кивает, снова прижав ладони к лицу.

Наклоняюсь вперёд и крепко обнимаю её. Не могу передать словами, как мне больно и обидно за мою мамочку. Разве она заслужила подобного? Она ведь так его любила. Всегда.

Но чувства сложно контролировать. Я точно это знаю.

И если папа разлюбил маму, то с этим ничего не поделаешь. Правда, трудно понять, зачем же он тогда сделал ей ребёнка и как позволил себе изменить жене, когда она в положении?

Или... это не его ребёнок?

— Мам, ты прости, что я спрашиваю. Я вовсе ничего такого не имею в виду, но, может, ты скажешь мне... малыш, которого ты ждёшь, он... папин?

— Ты что?! Ну, конечно, папин!

— Тогда я не понимаю...

— Всё сложно, детка. Между нами давно пошёл разлад. Но ребёнок... Мы его оба хотим. И неважно, как потом всё сложится между нами...

Мне очень трудно это понять, хотя я пытаюсь. И мне очень больно слушать маму, потому что она плачет.

Как я могу быть безразличной?

Нашу беседу прерывает звук открывающейся входной двери. Это, наверное, папа.

Я помогаю маме подняться, положив руку ей на живот.

Так удивительно. И грустно. У меня тоже мог бы быть такой же.

— Мам, я с тобой. Просто знай это. Я очень тебя люблю.

— И я люблю тебя, детка.

— А кто... кто будет? Ты знаешь?

Улыбнувшись, она кивает и утирает слёзы тыльной стороной ладони.

— Мальчик. Я думаю назвать его Майкл. Михаил. Можно будет называть Майк или Миша.

— Прекрасное имя для моего братишки...

Я бы и своего сына хотела так назвать. Жаль, что наш с Андреем малыш не выжил... Но у нас всё ещё впереди.

— Лин? Света? Вы где? — раздаётся папин голос.

Мы с мамой выходим из кухни и практически сталкиваемся с отцом в коридоре. Он стоит с двумя большими букетами роз в руках и плюшевым медведем. Ещё держит какой-то пакет.

— Здравствуй, пап, — произношу тихо.

Пусть с мамой у них всё плохо, но я, чёрт возьми, скучала по нему. Я так скучала. Он мой родной человек. Один из самых близких.

— Привет, малышка.

Мы обнимаемся. Он вручает мне один букет роз и протягивает пакет.

— Что там?

— Да всякая дребедень. Украшения и вещи. Книги. Всё, что ты раньше любила. Я в шопинге полный ноль, так что извини, если что.

— Ничего страшного. Я просто рада тебя видеть...

Он крепко прижимает меня к себе и зарывается носом в волосы.

— Как же я счастлив, что ты снова дома, детка. И что всё закончилось.

— Благодаря Андрею.

— Да. Жду, когда с ним можно будет увидеться. Хочу его поблагодарить.

Я тоже жду, пап... И видеться тебе с ним придётся теперь гораздо чаще, чем ты себе представляешь.

Если мы останемся в Москве...

Второй букет и медведя папа вручает маме. Выглядит при этом виновато и неловко.

— Это тебе...

— Спасибо, — кивает она, нехотя приняв подарок.

У меня сердце разрывается, когда я на них смотрю. Такая любовь была... Неужели ничего уже не исправить? Я просто не хочу в это верить.

— Как ребёнок?

— Нормально всё.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Неплохо, Стив.

— Тогда, может поедем вместе куда-нибудь? В ресторан, например. Устроим семейный ужин.

Мама молчит слишком долго, поэтому я решаю сама ответить, чтобы прервать неловкую и гнетущую паузу.

— Я не против, мам, а ты? Давайте, правда, поедем в кафе! Мне... нужно вам обоим кое-что рассказать.