Законная семья прокурора Драконыча

Глава 21

Меня ждал серьезный разговор, о котором я думала весь вчерашний вечер.

– Ты совсем охамела, Алёна! – возмущалась тетка, когда я наконец позвонила ей. Она так верещала в трубку, что мне пришлось держать ее на расстоянии. – Решила меня прокатить?! Или время тянешь? Ничего у тебя не получится! Ты отдашь то, что мне принадлежит!

– Тетя Вера, послушайте, пожалуйста, – пыталась я ее усмирить, миролюбиво отвечая на ее крики. – Извините, что не звонила… Я не могла, хотела, но не могла. Так вышло. Я замужем, у меня ребенок, у меня просто не получилось прийти. Я не игнорирую вас и не хочу обмануть. Просто так сложились обстоятельства…

Хотела было скормить ей какую-то байку, но, видимо, для тетки оказалось достаточно того, что я извиняюсь.

– И что теперь?! – возмущалась она, но уже гораздо спокойнее, просто ворчала сердито в трубку. – Так ты собираешься документы подписывать?

– Я всё подпишу. Мы можем встретиться? Я бы подъехала, куда скажете.

– Да уже пора бы! Но чтобы точно приехала, Алёна, иначе ты пожалеешь! Я тебе навстречу иду, а ты добра не ценишь. Неблагодарная нахалка!

Снова посыпались обвинения и слова, которые меня уже не так сильно трогали, как в самый первый раз, когда я их услышала. Мне удалось примириться с тем, что тетка меня ненавидит, с той несправедливостью, которая со мной случилась из-за нее. Перестала спрашивать небеса, почему моя жизнь такая несчастная, перестала молить о том, чтобы наказали всех тех, кто меня обидел.

Я просто приняла свою судьбу и только хотела, чтобы Катюшка не страдала, желала для нее лучшей жизни. И вот, в самый темный час, я встретила мужчину, который за несколько дней круто перевернул нашу жизнь и подарил много счастливых моментов.

В эту ночь я стала его настоящей женой. Это было волшебно… Я постоянно улыбалась, даже тогда, когда тетка обливала меня помоями и угрожала расправой. Меня ее гадкие слова больше не трогали. Я чувствовала, что нахожусь под защитой. За каменной стеной. С таким мужем ничего не страшно.

Вот разберусь с теткой и буду смело смотреть в будущее.

– Куда мне подъехать? Мне надо успеть… – оборвала я поток бессмысленной брани.

– Меня не волнует, куда тебе надо успеть! – в свою очередь прервала мои слова тетя Вера. – Придешь туда, куда я скажу. Тогда, когда я скажу, ясно тебе?!

– Ясно, – проскрежетала я, едва сдерживая злость, всё же выдержка у меня не железная. Сложно терпеть, когда с тобой так грубо разговаривают.

Мы условились, что встретимся в нотариальной конторе, и я подъехала к назначенному времени, нервно прижимая к себе сумочку. Тетка сидела в коридоре и ждала меня. Больше народа здесь не было.

Я присела на диван и посмотрела на закрытую дверь кабинета. Видимо, нас позовут.

Тетя сидела напротив, насупив брови и недовольно поджав губы. Всем видом показывала, что она мной разочарована. Но разве это было для меня секретом? Нет. Она давно убила все мои надежды стать полноценной семьей. Родней не только по крови.

– Из-за тебя пришлось человека подвести и новый прием назначить, – заворчала она, кажется, испытывая удовольствие от собственных слов. – Нет чтобы вчера, как все нормальные люди, прийти в условленное время. Ты хоть знаешь, сколько у нотариуса стоит час работы?

Ее возмущение никак не прекращалось, у меня уже зубы сводило выслушивать ее недовольство, но я изо всех сил терпела, уговаривала себя, что всё это ненадолго.

– Почему нужно было идти именно к этому нотариусу? Разве мало других?

Этот вопрос не давал мне покоя, я подозревала, что нотариус у нее купленный, но сестра отца всегда была излишне словоохотлива и говорила больше, чем следует.

– Других много, а такой, как он, один на миллион, – прошипела, заставив меня застыть в недоумении. – В общем, не твоего ума дело! Твоя задача – подписать документы и исчезнуть, поняла?!

– Как же не понять, когда ты только и делаешь, что гнобишь меня и портишь мне жизнь!

Слова вырвались неосознанно и были произнесены с оттенком горечи, ее поведение, несмотря на то, что я смирилась с подобным отношением, всё равно причиняло мне беспокойство. Как застарелая рана, которая ныла при плохой погоде.

– Я? Я?! – практически заверещала, еле сдерживая гнев.

Еще секунда, и она, казалось, была готова вцепиться мне пальцами в волосы, но продолжала сидеть напротив, не двигаясь с места.

– Ты ведь знала, что твой муж засматривается на меня, но всё равно оставляла меня с ним, запрещала выходить из дома вне учебы, – всхлипнула, вспоминая обо всем с обидой.

– Не хотела, чтобы ты позорила меня, стала такой же гулящей, как твоя мать! – практически выплюнула, всегда ее ненавидела. – И оказалась права. Ты даже дома умудрилась соблазнить моего мужа! И не ври, что это всё его вина! Он мне всё рассказал в тот же день!

Застыла, видя, как она осеклась, глаза ее остекленели, а затем забегали вдоль коридорных стен.

– Ты же сказала, что он был в коме? Я ведь ему голову размозжила статуэткой, – просипела, хватаясь за горло и будто возвращаясь в прошлое, от которого бежала как от огня.

– Не понимаю, о чем ты, – выпалила и замолчала, чтобы, видимо, не сказать более ничего лишнего.

В этот момент хлопнула входная дверь, и в конце коридора появилась мужская фигура в черном, явно дорогом костюме.

– Эдмунд Владиславович, спасибо, что пошли навстречу, я вам так благодарна, – тетка сразу же поднялась и распушила хвост, даже волосы поправила, будто забыв, что давно замужем.

– Что вы, голубушка, разве мог я вам отказать? – седовласый мужчина подошел и поцеловал ей руку, а затем скользнул взглядом по мне.

Его лицо показалось мне знакомым, я всё силилась вспомнить, где видела его, но смогла сделать это не сразу.

Он открыл ключом дверь в кабинет, пропустил тетку вперед, затем вошел сам, и только после внутри очутилась я. Показалось странным, что внутри всё выглядело пустым, словно он только сюда переехал, но я не заострила на этом внимания, села на стул, которых здесь всего было три. Подозрительная контора, впрочем, от тети иного ожидать и не стоило.

– Мы раньше не встречались? – спросила у нотариуса, вглядываясь в его лицо.

– Чушь не мели! – осадила меня родственница, шикая и махая рукой. – Вообще не смей тут открывать рот!

– Голубушка, что же вы так грубо со своей племянницей? Неплохая вроде девчушка.

Ласковый голос мужчины не обманывал меня. Тон у него был змеиным, улыбка такой же хитрой, а выражение глаз было таким острым и хладнокровным, что у меня от него мурашки по всему телу расползались.

Сглотнула, а затем чуть не вскочила с места.

– Это вы! – выдохнула в шоке, чувствуя, как колотится испуганно сердце. – Это вы украли мою квартиру!

Я наконец вспомнила его. Того нотариуса, который в те черные дни после смерти сестры оформлял документы, когда меня, беззащитную и убитую горем, заставили написать отказ от наследства в виде сестринской квартиры.

– Что значит украл? – тон нотариуса сразу из приторно-сладкого превратился в жесткий, взгляд похолодел. – Вы меня в чем-то конкретном обвиняете, девушка? Я всего лишь нотариус и оформляю документы по букве закона! И ни в чем нечистом я не замешан!

– Алёна! – прикрикнула на меня тетка. – Ты как себя ведешь? Не заставляй краснеть за тебя! Эдмунд Владиславович, – залебезила перед мужчиной, – вы простите сироту, она сама не понимает, что говорит. Давайте лучше займемся бумагами, не хочу отнимать ваше время.

Тетка зыркнула на меня так, что я приросла к полу. Затем она прошла к столу и уселась на стул, позвала меня к себе, нотариус занял свое место и приступил к оформлению документов, иногда поглядывая на меня с явным осуждением во взоре. Мои слова ему не понравились. Тетка подавала ему какие-то документы, он брал их, просматривал, заполнял какие-то формы. Наконец дело дошло до моего паспорта.

Сейчас я дам его и тем самым позволю тетке завершить ее грязное дело. Разве я этого хотела? Разве хотела так просто сдаться?

– Я передумала, – выпалила я, заставив тетку и нотариуса открыть рты.

– Что?! – взорвалась она праведным гневом. – Что ты сказала?

– Я не буду ничего подписывать, – проговорила я скороговоркой, чувствуя, как каменеет спина от страха.

– Ах ты, дрянь малолетняя! – подскочила она с места и сделала то, чего я не ждала. Замахнулась и треснула меня ладонью.

Рука тетки была тяжелой, так что удар по шее отозвался болью. Лицом я ударилась о стол, из носа потекла кровь.

– Ты подпишешь эти документы, Алёна, по-хорошему либо по-плохому, – предупредила тетка, сев обратно на стул.

– По-плохому? – загундосила, зажимая нос платком, который как нельзя кстати оказался у меня в сумочке.

– Эдмунд Владиславович, может, вызовем наших бравых молодчиков?

Слова тетки заставили меня похолодеть от осознания того, насколько далеко она готова зайти в своей жадности и мнимом чувстве справедливости, за которым прятала лишь свою злобу и липкие ручонки, жаждущие злата.

– Зачем же вы так, голубушка? Это обычная купля-продажа. Вы своей племяннице – деньги, она вам – активы. Вы же подготовили деньги? – мужчина дернул бровями.

– Что за чушь вы несете? – не выдержала и крикнула, чувствуя, как тело охватывает озноб от подобной несправедливости.

– Хотя, может, вы и правы, голубушка, – протянул старикан, внимательно глядя на меня, – племянница у вас больно буйная, давайте-ка вызовем санитаров. У нее раньше случались психозы?

– Да постоянно! Она вообще ненормальная. Думаете, лучше признать ее просто невменяемой? – оживилась моя родственница. – Точно нельзя будет это оспорить? Муж же всё-таки у нее есть.

В голосе тети прозвучало сомнение, а вот я во все глаза уставилась на мужчину, который перестал скрывать свое истинное лицо.

– Муж? Вы не предупреждали, – мужской голос зазвенел сталью.

Глаза его сверкнули недобрым блеском, на тетку он глянул злобно, а затем нажал на какую-то кнопку под столом. Не прошло и пяти секунд, как дверь заскрипела, пропуская внутрь двух бугаев бандитской наружности.

– Какие-то проблемы, босс?

– Что происходит, Эдмунд Владиславович? – заволновалась тетка, ерзая на стуле.

Она насторожилась, и я замерла, предчувствуя намечающиеся проблемы.

– Планы поменялись, – голос старика больше не источал расположение, был суров и звучал по-деловому холодно. Он глянул на меня и подтолкнул ко мне бумагу. – Подписывай, девочка, если не хочешь плохо закончить. У тебя ведь дочь подрастает, верно? Нехорошо, если станет сиротой, не так ли? Ты же не хочешь ей подобной судьбы?

Замерла, а затем один из бугаев всучил мне в руку шариковую ручку, нависая надо мной и не отходя на ни шаг дальше. Это нервировало.

– Я не понимаю, тетя, – медленно произнесла, поворачивая голову в сторону родственницы, которая продолжала стоять около стола истуканом. – Разве трастовый фонд ты хотела не для себя?

Она даже не посмотрела на меня, продолжала сверлить взглядом нотариуса, который вальяжно откинулся на спинку своего стула.

– Кинуть меня решил?

В голосе тети больше не слышалось почтения, только злость и страх, который она пыталась, но не смогла скрыть. Ее волнение выдавал тремор сжатых в кулаки рук.