Любимая для спонсора

Эпилог.

Эпилог.

Несколько лет спустя…

За окном падает мягкий, пушистый снег. В большом мраморном камине потрескивают бревна, наполняя комнату ароматами свежей древесины и костра. Из кухни струится запах утки с апельсинами – любимого блюда Миши в моем исполнении. А в гостиной возятся дети Саши Лариной – Ярослав и Степка.

– Давайте перебирать игрушки, Ярик. Вот сюда ниточку вставляй. Сейчас папа и дядя Миша принесут елочку, мы будем ее наряжать. Люб!

– Да, Санька, – произношу устало. – Перебрали? Наверное, я много купила. Еще Лика обещала привезти украшения для камина. Специальные варежки и сапоги для подарков.

– Надо наших мужиков заставить починить гирлянду под крышей. Красиво же, когда ночью сверкает. Обожаю ваш дом, Любаш. И ты здесь такой уют создала… – мечтательно улыбается Санька.

Миша одобрил мой выбор дома. Влюбился в него, как только увидел. Единственным его условием было оформить его на меня… Моя мамуля тогда едва не расплакалась от благородства зятя. Но я настояла на совместном владении имуществом… Тем более, таким дорогим. Миша потратил на него почти весь гонорар за выигрыш в чемпионате. А на оставшуюся сумму приобрел еще один спортивный клуб – сейчас там занимаются паралимпийцы. Я открыла фонд помощи детям с ограниченными возможностями здоровья. Тренирую слепых девчонок и мальчишек. И мне это нравится… Ни о чем не жалею. Ни об одном дне, даже том, который провела во тьме. Я понимаю моих незрячих ребят… Чувствую то же, что и они. И помогаю преодолеть надуманные препятствия. Ведь для того, чтобы танцевать, зрение не нужно.

– Ваш с Павликом дом ничем не хуже, Санек. И вообще, мы очень счастливые. Мы с тобой.

– Как хорошо, что все так случилось с Олежеком. Я рада, что ты не вышла за него…

– И я. Видела его недавно – неухоженный, какой-то потерянный. Живет с приятелем на съёмной квартире, работает разнорабочим.

– И поделом ему. Никак, Любаш? – вздыхает Санька. – Не получается?

Снова вопросы о детях… Не получалось почти два года. Что мы только ни делали – обследовались, занимались любовью ночи и дни напролет. А два дня назад я узнала, что беременна… Даже УЗИ сделала… И фотография, больше похожая на смазанное черно-белое нечто лежит в заднем кармане моих брюк.

– Санька, я…

– Вы молодые, здоровые. Все будет хорошо. Миша тебя очень любит.

– Сань, обещаешь молчать? – выдавливаю улыбку. – Я скажу Мише сегодня. Всем скажу, когда сядем за праздничный стол. Я беременна.

– Любочка, родная моя, как же я рада! Все, молчу. Идем резать овощи на салаты? – торопливо подскакивает Саня.

– Идем. Но салат будет один, Сань. Оливье. Не забывай про маму – с появлением в доме зятя, ее кулинарные способности возросли. Мы же все время работаем… Так они с Ликой взяли над нами шефство. То пирог испекут, то мясо по-французски приготовят.

– Везет вам. Хотя, нам тоже. Анна Степановна и родители Павлика нас частенько подкармливают.

– Кто это там и кого подкармливает? – гремит голос Миши.

Ну, надо же, как тихо зашли. Да еще и с елкой. Выглядываю из кухни, встречаясь со взором мужа. Раскрасневшийся, с улыбкой до ушей и большущей елкой в руках, он смотрится мило.

– Пашка, крепче держи ствол! И не вздумай поцарапать стены, Любка меня прибьет, – подмигивает он мне.

– Держу, – бурчит Павел. – Чего ты застыл? Заходи. Привет, Люб. Так и знал, что он стебается. Кормить-то нас будете? Где там мои?

– Папа, мы елочку сейчас будем наряжать! – выбегают из гостиной мальчишки.

– Павлик, привет, – улыбается Санька. – А кормить еще нечем. Ждем Анну Валерьевну с мужем, Лику, Аринку и Зинаиду Сергеевну. Вы кого-то еще пригласили?

– Нет, только вас. Новый год – семейный праздник, а наша семья – вы… Ну, кроме родственников, конечно.

Родственники приезжают в одиннадцать часов. Мамуля всучивает мне пакеты с подарками и шепчет в самое ухо:

– Там волшебные травы, дочка. И растирания. Попроси Мишеньку в бане тебе поясничку намазать. Говорят, эти снадобья творят чудеса. Петя, проходи уже, не подслушивай!

– Ну, мам…

Зинаида Сергеевна скромно вешает пальто и вручает шоколадный торт – ее фирменный, самый вкусный на свете. Аринка привозит обещанные мне еще осенью хлопковые половички для будущей детской. Мы накрываем на стол в гостиной, Миша, Павел и мальчишки вешают на елку звезду и включают гирлянды.

Пахнет домом – еловыми ветками, свежестью улицы, вкусной едой и камином… Наверное, счастьем… Оно летает по дому, как невидимое облачко. Касается кожи, ласкает ее, щекочет. Наверное, оттого так хочется улыбаться?

– Давайте садиться. Скоро президент будет говорить речь. Мишенька, где у нас шампанское? – командует мама.

– Открываю. Люб, что ты застыла? Садись, родная. Бледная какая-то…

– Устала, Любаша? Может, тебе винца красного? – спрашивает отчим.

– Нет, мне нельзя вино.

– Это еще почему? Вам же завтра не на работу? Значит, можно. Подождут твои ребятки. Не геройствуй, Любаша, – тараторит мама, забирая из рук Петра бутылку вина.

– Миша, у меня есть для тебя подарок, – не обращая внимания на мамину возню, произношу я. – Вот. Это…

– Это какой-то негатив или… Похоже на белый шум, снятый на фотоаппарат, – деловито протягивает Мишка, покручивая в руках заветный снимок. А мне хочется прыснуть со смеху.

– Дурачок, это же УЗИ! – хихикает Аринка. – Любаша, ты беременна?

– Ох!

– Ах! Ну слава богу! Какой хороший год! Слава богу!

– Дочка, и снадобья не понадобились! А какой срок?

– Замолчите, пожалуйста, родственники, – приказывает ошеломленный Филинов. – Любаша, а теперь только для меня – медленно, как для чемпионов с отбитой головой. И, вообще, я…

– Скажешь тоже, Филинов. Ты самый умный мужчина на свете. И твои сыновья будут такими же, – отвечаю с придыханием. – У нас двойня, Миш. Два мальчика.

– Господи, мне дурно!

– Сынок, Миша, поздравляю!

Гул, смех, восхищение, слезы счастья в глазах… И его пронизывающий до костей взгляд – самый родной на свете… Недоумение, любопытство, отрицание, принятие – вся гамма чувств отражается в нем за считаные секунды. А потом осознание…

– Ура! – перекрикивает всех Миша. – Я стану папой! Люб, ты не против назвать их Василий и Виктор, как наших отцов?

– Не против, – со слезами в голосе отвечаю я. – Давайте отмечать? Надо было купить больше вина.

– Ничего, родная. Еще успеем.

Миша открывает бутылку с шампанским, а его пена щедро разлетается по воздуху. Кажется, это и есть жизнь – разноцветные, блестящие капли – радость, волнение, боль, удовольствие, тревога… Столько всевозможных ощущений. И столько разных оттенков, из которых она состоит. Вот такой я ее люблю – разной, а не безоблачной и идеальной. Жизнь как мольберт художника, на котором краски не сохнут. Пока ты жив, их можно смешать или стереть напрочь… Истребить непрощение и обиду, но вырастить любовь. И все это можешь сделать ты сам – умением, трудолюбием, упорством… А мне остается любить и благодарить бога за это счастье!

Дорогие читатели! Вот и закончилась история про наших строптивых героев! Приглашаю окунуться в новинку "Телохранитель для наследницы" https:// /reader/telohranitel-dlya-naslednicy