Ангел для Цербера. Его наследник

Глава 25

Ангелина

Руки сами сжимаются в кулаки. Я снова одна в нашей с Дамиром постели. А он пашет до самого утра.

Несколько недель проходят незаметно. Муж, кстати уже бывший, сдох. Моя мечта сбылась. Но по разговорам Романова с моим братом я так поняла, что всё самое опасное еще впереди. Они многое скрывают от меня, а я вынуждена незаметно подслушивать их разговоры. Да, я прекрасно знаю, что это не очень хороший поступок, но что поделать, если они отказываются делиться со мной новостями. А я ведь переживаю!

Лениво встаю с кровати и босыми ногами шлепаю в сторону ванной. Струи теплой воды текут по лицу, телу, смывают усталость прошедшего дня. Ночь была незабываемой, но уход Дамира меня огорчил. Он постоянно так делает — смывается, оставляет меня одну, как только я засыпаю. Ладно. Разберемся.

Надеваю белое свободное платье, предназначенное для беременных девушек — подарок Дамира. Мой выпуклый живот заметен даже через слой бархатной ткани.

Крепко сжимаю руками перила, спускаюсь по лестнице. Тишина. Странно всё это.

Мы до сих пор живем в доме брата. Тут спокойно. Тепло и уютно.

Андрей такой заботливый мужчина. От прошлого Свободина-младшего не осталось ни следа. Я безумно люблю брата, обожаю его шутки и то, как он иногда подкалывает Дамира, сказав, что не отдаст меня ему. А Романов бесится!

— Вам туда нельзя, — преграждает мне путь женщина среднего возраста у кабинета любимого. Прислуга. Зеленые глаза сверкают от... счастья? Но откуда такая смелость? Ведь прекрасно знает, кто я такая.

— Прошу прощения?! — говорю тихо. — Я к своему мужчине, вообще-то...

— Да. Да. Я знаю! — заключает она, а мои брови сами собой ползут вверх от удивления. — Но мне сказали, чтобы я никого не впускала. Тем более вас. Извините.

— Вы серьезно? — не могу сдержать улыбку, и на какой-то миг мне кажется, что из кабинета раздается женский смех. Мне послышалось? — Отойдите, пока я спокойная.

— Простите, но...

— Отойдите отсюда, — подытоживаю я, и прислуга молча отстраняется.

Сжимаю ручку и тяну вниз. Как только дверь открывается, я распахиваю глаза от удивления и просто не верю тому, что вижу.

Дамир сидит на своем кресле и что-то листает, а девушка с темными длинными волосами нашла своей огромной заднице место на его столе! И смотрит на моего мужчину та-а-ак... Пожирает его взглядом! Какого черта она вообще тут делает?

— Лина... — недовольно произносит Романов, а я не могу даже слово выдавить из себя. Ужасная картина стоит перед моими глазами. — Ты зачем... Сюда?!..

— Мне уйти? — твердо отвечаю, отступая шаг назад. — Пожалуй, да. Да. Я уйду.

— Ангелина! Стоять! — не успеваю я выйти, как за спиной слышу голос Дамира.

Я кусаю губы, пытаясь держать себя в руках. А та дрянь, которая откровенно следит за нами — даже со стола не слезает.

Я захожу в кабинет брата и запираю дверь, чувствуя горячую дорожку слез на щеках.

И зачем всё это? Что значит его этот поступок?

— Ангелин... Ты чего там себе снова напридумывала?

Дамир заходит следом за мной и закрывает дверь на замок. Стоит совсем рядом, но у меня нет ни малейшего желания прикоснуться к нему, даже отвечать, говорить с ним не хочу.

— Уйди, — еле выдавливаю. — Отойди от меня! — повышаю тон, как только он приближается вплотную.

— Лин, прекрати вести себя как маленькая девочка, — говорит он, заправляя прядь моих волос за ухо. — Эй, ты чего?

Я всхлипываю и неосознанно бью его по плечу.

— Чер-р-рт! Ангелина! — рычит он, выгибаясь.

Я совсем забыла про его рану. Пуля попала Дамиру в плечо, когда он спасал меня. В той перестрелке многие погибли, в том числе и наши — те, которые пришли на помощь. Андрея тоже задела пуля и Амиля, который все-таки успел помочь.

А потом я наблюдала за тем, как то заброшенное здание, в котором нас «поймали», горит. Вспоминала тот день, когда муж впервые показал мне, как точно так же полыхала машина Андрея. Но мой брат чудом спасся, а Григорий Распутин сдох от моей пули и действительно сгорел. Без сомнений!

— Прости... Прости... — шепчу, но Дамир обхватывает мое лицо и жадно впивается в губы. Он что, притворялся?

— Ревнивая ты моя, — кусает мне губы, всасывает в свой рот, издавая тихие стоны. — Ревнивая, безумная дурочка.

— Отпусти, — шиплю змеей, — какого черта, Романов? У ТЕБЯ. В КАБИНЕТЕ. ЛЕВАЯ. БАБА!!!

— Это что за тон такой, м-м-м?! Сбавь его, милая. Так со мной нельзя. Накажу, — подшучивает.

— Дамир! — повышаю голос, а он прижимает меня к себе так сильно, что я чуть ли не задыхаюсь. — Я тебя спрашиваю!

— Ну да. Левая. И что?

— В смысле «и что»? Пусть тебе еще и минет сделает под столом! — дышу часто от злости. — Отвали от меня!

— А вообще-то... Я сюрприз тебе сделать хотел, — усмехается он. Я пытаюсь выскользнуть из его рук, но он даже не думает отпускать меня.

— Да? Я не вовремя пришла? Хотел, чтобы я минет увидела?

— Лин, прекрати, — говорит серьезно. — Пойдем.

Открывает дверь, взяв меня за руку, буквально тащит в свой кабинет. — Выйди вон! — приказывает девушке.

— Но... Мы же не закончили... — бормочет она.

— Считай, закончили! — отрезает Романов. — На выход. Каталоги вам завтра доставят. За услуги я заплатил.

Я в недоумении смотрю на Дамира. Слишком резко его настроение ухудшилось. Из-за моих слов разозлился так? Ну и отлично. Мне на руку. Пусть выгоняет эту...

Девушка молча выходит, а я тихо сажусь на диван. Через несколько минут Романов устраивается рядом, протягивает мне какие-то фотографии.

— Лин, выбери одно из них. Не знаю, как ты, но я задолбался. Хочу тебя в жены. Немедленно. Но... Учти. У меня теперь нет того состояния. Вообще... Почти ничего нет. Начну с нуля, но сначала хочу жениться.

— Я не поняла. Мы что... Теперь нищие? — обрываю его речь, вопросительно выгибая бровь.

Дамир слегка отстраняется от меня и внимательно изучает мое лицо, заглядывает в глаза. Пытается понять, серьезно ли я говорю. Кусаю нижнюю губу с внутренней стороны, дабы не рассмеяться. Он выглядит так растерянно...

— Я хочу нормальную жизнь, Дамир. А если ты неспособен нас обеспечивать, то я тоже буду работать. И...

— Лин, ты сейчас серьезно? — перебивает, скалится недоброй ухмылкой.

Вот так вот, родной. Немножко и ты понервничай, точно также, как и я в том заброшенном здании. Не знала, что делать и как поступить, а вы в то время, оказывается, спланировали что-то и устроили хитроумную ловушку для Распутина. Так это же не всё! И сейчас у вас там задумано непонятно что и вы снова со мной не делитесь!

— Да. Конечно, — отвечаю ровно. — Раньше у меня не было малыша, а сейчас... Нужно о нем думать. О его будущем.

Мне серьезно нужно вернуться и продолжить карьеру. Актриса с меня хорошая. А вот взгляд Романова мне совсем не нравится. Он что, расстроился? Ну и пусть...

— До рождения сына у нас всё будет, — сжимает губы в тонкую линию, поднимается на ноги и отстраняется окончательно.

— Э-эй! — схватив его за локоть, тяну на себя. — Ты мне еще не ответил, почему женщина у тебя на столе сидела?

Настроение любимого заметно изменяется, и мне становится не по себе. Хотя...

— Она такая же крыса, каким был тот врач. Помнишь? Я проверял ее.

У меня челюсть чуть ли не падает на пол!

— Каким образом, Дамир? Какого черта она делала у тебя там?!.. — киваю на лакированную поверхность.

— Ангелин, — рывком схватив меня за талию, усаживает на тот самый стол. Раздвигает мои ноги и сам располагается между ними. — Ты голову не забивай, а просто запомни, что ты у меня одна и единственная. И этот факт никогда не изменится. А та дрянь... Она мне нахер не сдалась. Зато жучок в ее сумочке прячется.

— Что? Ты... Ее трогал, Дамир?

— Нет, Ангелина! НЕТ! — чуть ли не орет.

Романов грустно смотрит на меня, будто весь мир на его голову свалился. Вижу в его глазах страх, разочарование и... боль... Неужели он подумал, что мне действительно важны деньги?

— А ты чего так разозлился? Небось напридумывал себе чего? — выгибаю бровь, усмехаясь.

— Ты только что послала меня к чертовой матери. Лесом. Еще и спрашиваешь?

— А что тебе не нравится? Мне, вообще-то, тоже было неприятно в том здании, когда ни хрена не понимала. Просто с открытым ртом смотрела, как вы с братом ржете, — бросаю злобно. — Ничего страшного. Злись на радость сколько хочешь. В день свадьбы всё забудешь.

— Я не понял... Ты издеваешься?

Я лишь равнодушно пожимаю плечами, слегка улыбаясь.

— Издеваешься, — это не вопрос. — Издеваешься! — повторяет, скользя рукой от колена до сокровенного места, и неожиданно нажимает на клитор через трусики.

— Ты чего? — шепчу, глубоко выдохнув. — Дверь открыта же.

— Никто не посмеет, — впивается в мой рот своим. Его язык проникает глубоко, сплетается с моим. Дотрагивается до нёба, изучает десны.

Мгновение, и я оказываюсь без платья. Дамир рассматривает мое тело, прежде чем направиться к двери широкими шагами и закрыть ее на замок. Гладит живот, одобрительно кивая и улыбаясь своим мыслям. Мне кажется... Он вообще не тут, а уже в будущем, о котором он мечтает.

Резко обхватывает груди огромными ладонями, он сминает их, наклонившись, всасывает в рот соски, прикусывая. Ласкает языком то медленно, то, наоборот, грубо и несдержанно.

— Дами-и-ир...

— М-м-м...

— Ты забыл одну вещь, — шепчу, зарываясь пальцами в его темные длинные волосы. — Ты забыл... Для меня деньги, состояние... Не самое важное в этой жизни... — честно признаюсь. — О-о-о, боже... — вскрикиваю, чувствуя проникновение внутри себя.

— Больше не играй роль, Лина. Никогда, — издает то ли стон, то ли рык, проникает глубже пальцем.

Дрожащими руками расстегиваю пуговицы его рубашки, снимаю, отбрасываю в сторону. А затем ремень.

Тяжело дыша, обхватив его за шею, тянусь к губам. Поцелуй. Глубокий и временами жесткий. Несдержанный и голодный. Будто не он всю ночь целует меня и не он ласкает тело до самого утра.

С ним легко найти общий язык. Мы почти никогда не конфликтуем, лишь когда я узнаю, что он снова скрыл от меня какую-то важную новость. Но и тогда он затыкает мне рот, сказав, что это мужское дело и незачем мне волноваться по этому поводу, ну и лезть в мужские дела тоже.

Но я неугомонная же!

— Почему? — издаю тихий смешок. — Мне понравилось, как ты нервничаешь. Не знаешь, что делать и сказать...

— Ты хочешь, чтобы я рехнулся? — вытащив из меня палец, Дамир рывком освобождает меня от нижнего белья. — Не смей играть со мной.

Одним толчком, быстрым и в то же время осторожным, он входит в меня, заполняет всё мое естество.

— Моя. Только моя! — рычит мне в губы, входя еще глубже, но при этом он не спешит, а его каждое движение осторожное, аккуратное, будто боится сделать мне больно или же думает, что, не сдержав себя, он может навредить малышу.

— Твоя, — через прикрытые веки я заглядываю в его глаза — зрачки превратились в сплошную тьму. — Только твоя.

Ничего не изменилось. Я так же дрожу в его руках. Так же нервничаю, будто это мой первый секс с мужчиной. Каждый раз целую, прижимаюсь к нему так, будто это последняя встреча.

— Запомни раз и навсегда, — поцелуй в плечо. — Всю жизнь я мечтал быть только с одной женщиной — с тобой. В других я не нуждаюсь, малыш. Ты. Только ты. До последнего вздоха.