Нежеланный ребенок майора

Глава 22

Алиса

Пока я пытаюсь приготовить завтрак, телефон Тимофея не замолкает. Майор принимает душ, я ежеминутно смотрю на экран, но не смею дотронуться. Пусть лежит на месте, иначе снова придумает что-нибудь и будет орать на меня. Но краем глаза запоминаю номер, а потом хватаю свой мобильник, который купил мне Гордин в тот же день, когда разбил мой. Записываю номер звонящего — Захаров. Так написано на экране, и, если я не ошибаюсь, он лучший друг Тимофея.

Тимур. Вера о нем много говорила. Память у меня хорошая. Поэтому цифры уже знаю наизусть.

— Кто звонит? — Тимофей заходит в кухню в одних шортах. Прищуривается. Глаза его разбегаются в поиске мобильника.

— Я не знаю, — бессовестно вру. Равнодушно пожимаю плечами. — Посмотри — увидишь. Мне неинтересно.

Усмехаясь, он мотает головой.

— Да, — отвечает на звонок. — Сегодня? Окей. Я приеду.

Коротко поговорив, он отключается.

— Ты сегодня чем заниматься будешь? — интересуется осторожно, присаживаясь за стол. — Может, выйдем прогуляемся вечером по городу?

— Зачем? — Это совсем не к месту. После всего… Нет, он издевается?! Сегодня орет, обвиняет хрен знает в чем, а завтра начинает про прогулки. — Это лишнее.

Я нервно улыбаюсь, впиваясь ногтями в ладони, оставляя рисунки в виде полумесяца.

— Яна сказала, беременным нужен чистый воздух, а не сидеть дома весь день.

Яна сказала. Вот как? Значит, к ее словам он прислушивается, а на то, что говорю я, ему абсолютно плевать?!

— Я выхожу на балкон и дышу свежим воздухом. Необязательно в город. С Яной гуляй.

Встаю с места, не обращая внимания на нецензурные слова Тимофея, которые он цедит сквозь стиснутые зубы. Пусть ругается сколько хочет, пусть общается, гуляет со своей Яной сколько хочет. А еще пусть обнимает ее сколько хочет! От меня же пусть держится как можно дальше!

— Алиса! — рявкает. — Алиса, что за чушь ты опять несешь?!

Ага. Всё, что несу я — это чушь, да.

— Оставь меня в покое, Тимофей. Я не хочу с тобой разговаривать! — закрываю дверь своей комнаты за собой.

Точнее, Машиной. Тут нет ничего, что принадлежит мне, хоть раньше я думала иначе. Считала себя не только хозяйкой этой квартиры, но и сердца майора, которого у него, как оказалось, нет. Или оно каменное.

Знаю, что поступаю как ребенок. Да, я обижена, и во мне говорит эта самая обида. Да, у него есть сердце и на самом деле оно не каменное, но вспыльчивый характер всё портит. И недоверие к людям. А я — сестра преступника. Поэтому особо Тима не осуждаю, не виню, но, черт побери, он разгромил всё на своем пути. Убил все чувства, что я испытывала к нему.

— Алиса, открой эту гребаную дверь! Или хочешь, чтобы я ее вышиб? Поговорим нормально! Спокойно!

Не о чем говорить. Пусть ненавидит меня.

— Уходи. Тебя на работе ждут, — делаю шаг от двери — вдруг он действительно ее сломает.

Тимофей ничего не говорит, а через пару минут до меня доносится сильный грохот. Он ушел, хлопнув за собой дверь. Отлично.

Я набираю номер капитана. Нужно с ним поговорить, сказать то, что скрыла от майора. Я просто не хочу, чтобы он вляпался в это дерьмо еще больше.

— Добрый день. Я Алиса, — говорю в трубку, как только Тимур принимает звонок. Но не знаю, как продолжить разговор. Что ему сказать? Вдруг он спросит, кто я? Что я ему скажу?

— Добрый, — отвечает взволнованно. — Что-то случилось?

— Нет. Я… Простите, что отвлекаю. Но я хотела с вами поговорить. Вы можете приехать в квартиру… Тимофея?

— Конечно. Через десять минут буду.

— Только… Я не знаю, впустят ли вас охранники. И, пожалуйста, я бы хотела, чтобы о вашем визите Тимофей…

— Я понял, — перебивает. — Не волнуйтесь. И да, впустят. Ждите.

Замечательно! Он не задал никаких вопросов. Поговорим с капитаном, а потом позвоню Вере. Незачем мне иметь отношения с близкими людьми мужчины, от которого сегодня же уйду. Пусть все запомнят меня предательницей.

***

Убираю свои вещи как можно дальше, чтобы не видеть их. Всё, что я надеваю — принадлежит майору. Я больше сюда не вернусь. И да, я умом понимаю, что это неверный шаг, но и жить тут больше не могу. Не знаю, возможно, я слишком драматизирую ситуацию. Слишком больно впивается в сердце каждое слово майора. Обижаюсь, разрываюсь на части от разочарования.

Чего я ждала? Идеальные мужчины бывают только в сказках или в некоторых книжках для взрослых. Да. Именно там они могут безошибочно угадать, что сказать женщине, чтобы она не обижалась. Но не в реальной жизни. А мой майор точно не идеален.

Я вздрагиваю, как только слышу звук дверного звонка. Задумалась, витаю в облаках.

— Добрый день, — мужчина в темных джинсах и черной рубашке внимательно смотрит на меня, будто изучает. Точно такой же, как и Тимофей. Огромный, накаченный. Но волосы у капитана светлые и глаза голубые. — Можно?

Ловлю себя на мысли, что я тоже его разглядываю и даже не приглашаю внутрь.

— Д-да, конечно. Простите, я… — Что ему сказать? Что задумалась? Что торможу или просто разучилась строить диалог с людьми? Каждый вариант — сплошной бред. — Заходите.

Мужчина направляется в гостиную. Видимо, был тут не один раз.

— Чай? Кофе?

— Сядь, Алиса, — жестом указывает на диван. — Спасибо за предложение, но давай ближе к делу. У меня времени не очень много. И сразу на «ты». Так легче общаться.

— Хорошо, — глубоко выдохнув, присаживаюсь напротив. — Есть некоторые вещи, которые я не рассказала Тимофею. Не хочу, чтобы он снова искал тех, кто подставил его с моей помощью. Тут всё и так ясно. Моя родня… — горько усмехаюсь, — они… бандиты.

— Успокойся, Алиса, — спокойно произносит, — я вижу, что ты винишь себя во всем, но не стоит. Гордин сам всё понимает.

— Нет, — мотаю головой, наламывая себе пальцы, — ничего он не понимает.

Откуда Тимуру знать, какие гадости наговорил мне его друг?! Как выгнал из этой вот квартиры.

— Когда я поехала к девушке своего брата, я действительно думала, что произошло что-то ужасное. Но оказалось, всё было спланировано. Она спрятала мой телефон, а когда я ночью позвонила с мобильника Тимы… Короче, я уже тогда поняла, какую она игру ведет. Но это не самое ужасное…

На глаза наворачиваются слезы, и я изо всех сил стараюсь сдержать их и не расплакаться перед чужим мужчиной. Нужно просто поговорить, рассказать всё, что я знаю.

— …Я утром поехала к ней, а она начала издеваться. Швырнула мне в лицо мой же телефон. Первым делом я хотела примчаться домой и объяснить ситуацию Гордину, но Стелла сказала, что с моего мобильника послала Антону какие-то сообщения и, если я не заткну свой рот, то она будет свидетелем и расскажет, что Тимофей передавал информацию через меня.

— Вот дрянь! — не сдерживается Тимур. — И ты промолчала?

— Я хотела поговорить с ним, но всё пошло как-то не так. Когда мы сели за стол, и я начала всё рассказывать, позвонил тот мужчина.

— Успокойся. Ты вся дрожишь, — замечает капитан. — Скажи, о своем отце что-нибудь слышала?

— Нет. Брат разозлился, когда я их обоих послала. Ничего общего с ними иметь не хочу. Я отца своего знать не знаю. Больше двадцати лет ему было плевать на меня, когда я в нем нуждалась, а сейчас мне отец-бандит даром не нужен! — буквально выплевываю, дрожащими пальцами вытирая слезы со щек.

— Отлично. Чем дальше он от тебя будет, тем лучше тебе, Алиса. Поверь, он тебе совсем не понравится.

— Точно так же Тимофей говорил.

— Он опасен. А ты, Алиса, звони мне, как только почувствуешь что-то неладное. В любое время суток, даже если два часа ночи. Поняла меня?

— Да, — отвечаю неуверенно, потому что звонить я ему не собираюсь.

— Хорошо. Есть еще что добавить?

— Нет. Вроде всё рассказала.

— Если вдруг вспомнишь — звони. И не делай глупостей, о которых потом будешь жалеть.

Я лишь киваю, а мужчина идет на выход.

Принимаю душ и переодеваюсь. Долго смотрю на экран телефона, но не решаюсь звонить Вере. Но я должна это сделать. Должна забыть всех. Должна собраться и выйти из этой квартиры, дверь которой мне больше никогда не откроется.

Нажимаю на зеленую кнопочку.

— Да, Алис, — через пару гудков отвечает Вера.

А я прислушиваюсь к ее тихому голосу. Какая же она хорошая… А мне придется ей врать.

— Вер, — говорю шепотом, но сразу же отключаю звонок и решаю напечатать сообщение. Так будет легче и так больно.

«Вера. Я больше так не могу. Совесть мучает. Ты должна знать, что я… Я действительно предала Тимофея. Прости за ложь. Алиса».

Не проходит и пары минут, как Вера звонит. Включаю беззвучный режим и прячу телефон подальше, лишь бы не видеть его. Надеюсь, Тимофей простит меня за то, что я надела джинсы и рубашку, купленные на его деньги. Больше мне нечего надеть. Мои старые вещи он выкинул.

Достаю из гардероба одну из его футболок, сажусь на кровать и подношу одежду к носу, вдыхаю любимый аромат. Сама не замечаю, когда начинаю плакать. Слезы текут, а ткань промокает.

— Я буду скучать, — всхлипываю, — но ты не оставил мне выбора.

Эта комната… Эта кровать… Завтра всё останется в прошлом.

Захожу в кухню, взяв ручку и бумагу, начинаю писать. Прочитает, когда придет.

Готовая еда на несколько дней — голодным не останется. А может, Яна для него вкуснятину всякую приготовит, может, и Таня. Не знаю. Я не хочу об этом думать. Чувствую себя лишней в его жизни.

Когда я пришла к нему, чтобы попросить защитить меня, я не этого добивалась — не жить в четырех его стенах. Оставлю тут всё. Абсолютно всё. Даже телефон, который он купил мне взамен разбитому.

Записка на столе. Выхожу из подъезда и оглядываюсь по сторонам, надеясь, что меня никто не заметит. Глупая надежда возникает в глубине сердца, что сейчас придет Тимофей и остановит меня. Но да, это действительно «глупая надежда».

Иду в сторону остановки. Бреду, еле переставляя ноги, ничего не замечаю вокруг, мир кажется безжизненным и пустым, лишенным всех красок.

Холодно и безлюдно, кутаюсь в свой тоненький свитер.. Автобус приходит далеко не сразу, я успеваю промерзнуть до костей. Долго вожусь с сумкой, выгребая мелочь за проезд.

Транспорт останавливается неподалеку от нашей улицы. Не хочу я выходить и идти в наш старый дом, но выбора нет. Нужно найти мои когда-то спрятанные деньги, если их не нашли раньше меня. Да и вещи свои взять и исчезнуть. Испариться. Уехать далеко, где никто не найдет. Продам свои маленькие драгоценности — подарки от мамы и ее же золотые сережки. Да, я кажется размечталась, потому что вероятность того, что брат со Стеллой их уже нашли — минимум восемьдесят процентов.

Мысль о Вере не дает мне покоя. Надеюсь, она не станет сильно нервничать. Я вынуждена так поступить, пусть запомнит меня предательницей, может, тогда не станет меня искать. Не хочу стоять между близкими людьми. Никто не будет трепать Тимофею нервы, поучать, как со мной обращаться.

Захожу в дом и первым делом включаю свет. Помойка выглядит лучше, чем моя комната. Тут что-то искали, и почему-то пахнет отвратительно. Схватив из гардероба пару старых вещей, впихиваю их в сумочку. Долго шарю в шкафу, надеясь, что никто не выкинул мои джинсы, изнутри к которым я пришила особый карман, куда можно прятать деньги. Уже не думала, что мне это пригодится, надеялась, что прошли те страшные времена, когда нужно было прибегать к таким уловкам. Что брат больше не станет обыскивать мои карманы и комнату. Но сейчас я собираюсь ехать в поезде, и если у меня украдут деньги, то это будет конец всему.