Нежеланный ребенок майора

Глава 9

Алиса

Я просыпаюсь на крики Даши — она кричит во сне.

Сердце бьётся так часто, что вот-вот выпрыгнет из груди. Я вся мокрая — вспотела сильно. Хорошо хоть не кричала.

Я не нахожу себе места. Встаю с кровати и направляюсь в кухню. Наливаю в стакан воды и пью залпом. Никак не могу найти свой мобильник. Сжимаю в руках клочок бумаги, где написан новый номер телефона Стеллы. Черт, куда он делся?

Нахожу айфон Тимофея и набираю свой номер. Благо код он никогда не скрывал от меня. Но слышу только женский голос, который говорит, что этот абонент вне зоны доступа.

Крики племянницы звенят в ушах. Не хотела бы звонить с телефона Тимофея, но у меня не остаётся выбора. Как проснется, так скажу ему. Не думаю, что будет злиться, ведь я не сделала ничего плохого... Да и разбудить не могу. Черт! Даже час не прошел! Если разбужу, то потом спать не сможет.

— Да, — тихий голос Стеллы доносится с той стороны трубки.

— Как вы там? Как Даша? — тихо спрашиваю, направляясь на носочках в балкон словно воровка.

— А. Алиса, это ты? — лениво тянет она.

До меня доносится мужской голос, потом тишина, и через секунды крик Стеллы. Она там не одна!

— Стелла! Стелла! Ты меня слышишь?

Но я слышу только короткие гудки. Звоню ещё пару раз, но мобильник отключен.

Что мне сделать? Разбудить Тимофея? Сажусь на край кровать и касаюсь его лица. Кладу телефон на тумбочку, но не проходит и минуты, как он вибрирует. Майор просыпается моментально, а я замечаю на экране имя «Захаров» — лучший друг Гордина.

— Ты чего не спишь? — спрашивает перед тем, как ответить на звонок. — Да?!

Я не знаю, что говорит Захаров, но Тимофей сразу же встаёт и натягивает на себя одежду.

—Хорошо. Через двадцать минут буду.

Я смотрю ему в спину. Хочу сказать про Стеллу, но он спешит. Ещё и своими проблемами его грузить? Расскажу, когда вернётся. Или все-таки лучше сейчас?

— Тим...

— Да, родная? — целует в губы, обуваясь. — Срочно на работу. Видишь, даже дня спокойного нет.

— Я хочу кое-что сказать…

— Обязательно. Как только вернусь, окей? Звони, если что.

Он уходит. Я прижимаюсь спиной к стене. В голове абсолютный хаос.

Хожу из угла в угол. Нет, так не может продолжаться.

Мобильник я не нашла, потому, не выдержав, рванулась к Стелле. Восьмой час утра. Люди спешат на работу. Благо вблизи есть остановка, но в пробках торчу около часа.

Стелла открывает дверь сразу же, как только я нажимаю на звонок. Улыбка на все тридцать два зуба.

— Я знала, что ты это сделаешь! — говорит она, хохоча на весь голос.

— Что сделаю? — я снова захожу в квартиру без разрешения. — Что происходит? Почему ты кричала? Даша где?

— В садике, — равнодушно пожимает плечами.

— Ты расскажешь, что произошло?

Я не сдерживаю ярость. Зачем я вообще припёрлись?! У Стеллы все отлично, это я тупая — снова поверила ей. Но зачем кричать в трубку? Зачем так пугать?

Она не говорит ни слова. Направляется в Дашкину спальню и через минуту возвращается с мобильником в руках.

— Лови, — швыряет мне, и я еле успеваю его поймать. Только сейчас до меня доходит, что это мой телефон. Я оставила его здесь! — Очень пригодился. Спасибо!

Ее глаза блестят от счастья. Она такая довольная…

— Ты... Специально, да? Что вы задумали, дрянь?! — шиплю змеёй и делаю шаг к ней.

Задушу, если что-то серьезное. Хотя... Зачем им мой мобильник?

— Конечно. Я всегда Антону говорю, что я хорошая актриса. Да только он не верит.

— Я тебе задала вопрос, Стелла!

Ещё один шаг к ней, а она отстраняется. Улыбка слетает с ее лица, потому что я реально злая и могу сейчас сделать что угодно. Расцарапать ее кукольное личико, например.

— Ничего такого, — она снова пожимает плечами. — Просто твой майор тебя больше т*** не станет, а вышвырнет вон из своего дома.

Меня будто со всей дури впечатывают в стену. Перед глазами начинает темнеть, потому что... Потому что больше всего в жизни я боюсь потерять Тимофея.

— Что. Ты. Несёшь?! — кажется, кричу, но на самом деле мой голос еле слышен.

На глаза наворачиваются слезы. Руки дрожат, а из лёгких словно весь воздух вышибли — никак не получается вздохнуть. В горле стоит ком — даже сглотнуть не могу.

— Ха-ха-ха! Какая же ты тупая, Алиса! Думаешь, я не знала, где ты и с кем? Не знала, с кем живёшь и с кем сюсюкаешься? Да я давно уже в курсе!

Я в панике дрожащими пальцами снимаю с блокировки телефон. Захожу в сообщения — пусто. Звонки тоже стерты. Они все удалили! Абсолютно всё!

— Сука! — цежу сквозь стиснутые зубы. Набрасываюсь на нее, хватаю за волосы, дёргаю на себя что есть силы. Она визжит, падает к моим ногам. — Дрянь! Я же тебя убью!

На секунду отвлекаюсь на звонок, и этого хватает, чтобы Стелла мгновенно поднялась и отстранилась от меня. Поправляет волосы и потирает щеку. Хорошую пощечину получила.

— И? Что дальше, Алиса? Твоего «Тимочку» скоро вышвырнут с работы, а он тебя из своего дома. Из своей жизни!

— Заткнись! Я сказала — заткнись! — я закрываю уши руками, не в силах слушать дальше. — Что вы сделали?

— Да ничего. Мне просто нужно было, чтобы ты позвонила с его телефона. И ты это сделала. Ха-ха-ха! Тупая, бли-и-ин!

Я бросаюсь к двери. Нужно позвонить Тимофею, а если не ответит, то идти к нему на работу. Нужно любим путем связаться и поговорить с ним! Господи, умоляю, помоги мне!

— Не смей, Алиса. — Стелла хватает меня за локоть. — Если ты ему хоть слово скажешь, я дам ложные показания. С твоего телефона послала себе краси-и-ивые такие сообщения. Например, где будут проходить тайные операции, где соберутся уголовники и какую им ловушку устроят. Да всё! Всё, что планировали менты — у меня в телефоне. Ты мне всё послала. Точнее, не ты, а типа твой «Тимочка». Поверь, никто в моих показаниях сомневаться не станет!

Я снова влепляю ей пощечину и отталкиваю. Выхожу наружу, чувствуя, как горячие слезы обжигают щеки. Господи, за что?! Как они всё это устроили?! Зачем?!

На звонки Тимофей не отвечает, лишь посылает сообщение, что говорить не может и что обсудим всё дома. Но только как дождаться его?

Но я дожидаюсь.

Этот день длится вечность. Не могу сомкнуть глаза. До самого утра жду Тимофея в кухне. Надеваю его рубашку и никакого белья. Вдыхаю его запах, которым пропитана его одежда.

Господи, неужели это конец? Неужели вот так все разобьётся на осколки? Я же люблю его! Я же не желала зла!