Лестница: стать героиней реалити, чтобы почувствовать жизнь

Внутри я нашла легкий темно-синий костюм из дышащей ткани, перчатки без пальцев с уплотненными вставками на ладонях, новую пару сетчатых кроссовок. На футболке, перчатках и даже носках красовался логотип компании, выпускающей одежду и аксессуары для активного отдыха. На дне мешка я нашла спортивный рюкзак в тон новой одежде, в нем лежали поильник с водой, повязка на голову и маленькое махровое полотенце. Я быстро переоделась и вышла из дома.

— Здорово выглядишь, — сказала мне Настя, и по ее восторженному выражению лица я поняла, что она не обманывает.

— Прямо сейчас мы направимся в древнейшую Троицкую церковь Цминда Самеба. Она расположена высоко в горах. Путь до нее идет через село Гергети, которое вытекает из Степанцмиды. Оттуда лучше всего видно Казбек. Там же вы сможете проверить свою карму. Великая гора показывается во всей красе лишь хорошему человеку, от плохого она прячется за облаками и туманами, — рассказывал Вахтанг, когда мы шли в сторону Гергети.

Я с любопытством смотрела по сторонам. Чем дальше мы продвигались по сельской улице, тем сильнее я убеждалась, что у местных жителей, проживающих в одноэтажных домах, совсем другая жизнь. Собаки, коровы и лошади свободно ходили вдоль заборов и между домов. Женщины развешивали мокрое белье на натянутых на улице веревках, а их маленькие дети стучали деревянными палками по пустым медным тазам. И кажется, что здесь, вдали от цивилизации, так жили всегда. Над этими местами время не властно.

После Гергети нас ожидал подъем по грунтовой дороге, проходящей через красивый лес с извилистыми тропами. Вахтанг предложил срезать дорогу, взобравшись по склону. Полные сил, мы уверенно двинулись вперед. Через несколько минут я почувствовала напряжение в икрах из- за вертикального положения стоп. Руками я пыталась помогать себе, хватаясь за торчащие камни, корни и стволы деревьев. Вскоре мы вышли на дорогу и присели на землю, чтобы немного передохнуть. Женя поменял батарейки в аппаратуре и с помощью специальной повязки прицепил мне на голову маленькую камеру.

— Впереди нас ждет еще один резкий подъем, — отдышавшись, сообщил нам проводник. — Стопы лучше максимально развернуть и идти вверх «елочкой», как это делают лыжники.

Мы приняли его рекомендации к сведению и начали нелегкий подъем. С первых минут я задала себе умеренный ритм и старалась равномерно дышать, вдыхая носом и выдыхая ртом. Небольшой участок склона был усыпан мелкими камнями, из-за которых ноги соскальзывали и я скатывалась на несколько шагов назад.

— Опираться ногами, помогать руками, — как мантру, повторяла я про себя слова Степана. — Думает ли он обо мне так же часто, как я о нем?

Отвлечься от утомительного подъема помогали удиви- тельной красоты пейзажи. И пока тело страдало, глаза мои радовались. Казалось, что крутой склон никогда не закончится, как вдруг вдалеке показалась крестово-купольный храм Цминда Самеба. Он находился на вершине горы и будто парил в облаках. Время вышаркало его стены и крышу, но он, как старинный замок в детских сказках, органично вписывался в горный пейзаж.

— Этот храм считается сильным намоленным местом. Тысячи людей приезжают сюда ежегодно, чтобы попросить у Бога милости, исповедаться и избавиться от недугов. Построенный в четырнадцатом веке, он повидал не меньше, чем эти горы, — сообщил нам Вахтанг, пока мы любовались храмом и восстанавливали силы. — Вблизи он не менее прекрасен. Сейчас при церкви живут несколько монахов, которые проводят службы. Рядом есть источник со святой водой, ее можно испить и омыть ею лицо.

Несмотря на усталость, мне хотелось скорее очутиться рядом с этим волшебным местом. И мы продолжили движение вперед. Через полчаса мы уже подходили к старинному храму. Его стены выложены из каменных блоков, окна узкие, а входная дверь сделана из железа с массивными металлическими кольцами. Внутри нет электричества, и убранство на первый взгляд выглядело скромно. Но старинные иконы и невероятная атмосфера святого места наполнили меня неведомым прежде чувством. Слезы хлынули из глаз, и я опустилась на колени.

— Боже, прости меня. — Губы сами зашептали таинственное послание Всевышнему, словно я, находясь на высоте более двух тысяч метров, стала ближе к нему. Я не могла остановить потока, выходившего из меня, и замолкла, когда сосуд с копотью и залежавшейся грязью опустошился во мне. — Прости меня и укажи верный путь, защити от горя и страданий, дай мне силы вновь поверить в доброту, веру и любовь. Аминь.

Настя поставила свечку и подошла ко мне.

— С камерами сюда не пускают, мы будем ждать тебя у источника, — сказала она и, перекрестившись, вышла на улицу.

Побыв еще немного в святом месте, я вышла на площадку рядом с храмом. От открывающейся взору красоты перехватывало дыхание. Внизу виднелась Степанцминда, зажатая между гор. По обе стороны возвышаются Кавказские хребты, и ты словно чувствуешь себя в этих объятиях. Нет времени, нет границ и препятствий, только ощущение бесконечности и свободы. Прямо передо мной возвышался красавец Казбек.

— Он прекрасен, не правда ли? — Старуха в черной парандже сидела у ворот, ведущих к храму. Седые волосы выбивались из-под косынки, и она поправляла их закостенелыми непослушными пальцами. Темная ткань прикрывала ее глаза от яркого света, который освещал худое лицо и нос с горбинкой. У ног ее лежала консервная банка с поблескивающими в ней монетами. Старуха указала рукой на гору: — Воспетая в легендах и поэмах! Многие мечтают увидеть ее, но Казбек показывается не всем, и далеко не каждый человек может взобраться на самую его вершину. Видишь там, на скальной стене в пещере стоит старинный монастырь Бетлеми? Его еще называют Вифлеем. Согласно легенде, великая гора выросла над мона- стырем по божьей воле в наказание за грехопадение святого монаха, служившего там. Бедняга приютил заблудившуюся пастушку. Также говорят, что именно к скалам Казбека был прикован Прометей. Гора окутана тайнами, которые манят к себе тысячи любопытных глаз. Все хотят взглянуть на могущество Казбека и найти у него свой ответ, свою правду.

— Я вижу его, значит, с моей кармой все в порядке? Нащупав несколько монет в кармане рюкзака, я протянула их старушке. Она вытянула руку, и когда я положила деньги ей на ладонь, она сказала:

— На самом деле, все ищут одно и тоже. Всем нужна любовь, и ты не исключение. Что такое любовь, моя девочка? Любовь это спасение. Иногда нужно забраться очень высоко, оказаться именно в таком месте, чтобы почувствовать, как сильно обнажается ее естество, ее божественная природа и сила. Любовь способна спасти и даже воскресить человека. Любовь это огромная сила, в которой есть внутренний трепет и восторг, перечеркивающие все испытания в жизни. Посмотри на этот закат. Когда наблюдаешь за ним, все внутри переворачивается. Мне очень много лет, и каждый из этих закатов может стать последним для меня. Я видела много горя и зла. И когда не было сил продолжать жить и унынье накрывало меня с головой, я смотрела в небо и вспоминала, что есть он, этот волшебный мир со всей его прелестью, с рассветами и закатами. Мир, который я когда-то полюбила.

— Я боюсь пустить в свое сердце одного человека, а вы говорите про целый мир, — сказала я, грустно вздохнув.

— Первым делом ты должна впустить саму себя. Прими и полюби себя, и страх уйдет. У тебя огромное сердце, места хватит всем. А теперь ступай, тебя, кажется, ждут.

Я вернулась к своим. Проводник познакомил нас с планом действий:

— Солнце садится, через пару часов начнет темнеть. Сейчас нам нужно выйти к реке Чкхери и пересечь ее, дойти до ледника, оттуда до метеостанции рукой подать. Там и переночуем. В горах ночью небезопасно.

И мы двинулись в путь. Мы шли по хребту в сторону Казбека. Прошло несколько часов, прежде чем мы дошли до перевала Саберце, представляющего собой памятник, сложенный из крупных камней с металлическим крестом на вершине. Высота достигала более трех тысяч метров, и голова с непривычки кружилась. Пейзаж перед нашими глазами сменился, вдалеке виднелся ледник, но тропа до него была сплошь покрыта каменными россыпями, идти по которым оказалось непросто. По дороге мы встретили памятник погибшим в лавине альпинистам, немного передохнули и двинулись дальше. Наконец мы подошли к реке Чкхери.

— Реку нужно перейти вброд. В связи с дождями, прошедшими в горах, течение усилилось, и она стала немного глубже, но у нас нет времени искать сухой участок, — сказал Вахтанг, снимая кроссовки и закатывая штаны. — Перейдем здесь.

Не успела я возразить, как ребята уже резво переступали через скользкие камни горной реки. Взяв кроссовки в руки, я последовала их примеру. Вода в реке оказалась ледяной, и поначалу я взвизгивала, когда ее уровень поднимался все выше по ноге. Несколько раз я чуть не упала, но Палыч успевал подхватывать меня. Наконец мы оказались на другой стороне реки. Мокрые по колено ноги изнутри покалывало тысячью мелких иголочек. Я обтерла их полотенцем и быстро надела носки и кроссовки.

До ледника мы добрались по едва заметной тропинке. Его длинный язык простирался на несколько километров от Казбекского плато до водопада на реке Чкхери. Мощное тело ледника было покрыто множеством глубоких трещин.

— Нам его не пройти, — сказала я вслух, осматривая ледяную поляну, горкой уходящую вверх.

— Мы пересечем ледник по диагонали и выйдем на его левобережную морену. Идти будет сложно, так как тропа круто поднимается вверх. Его высота достигает пятисот метров, и поначалу могут возникнуть проблемы с дыханием, — предупредил нас Вахтанг, распаковывая свой рюкзак.

Он вытащил мешок и вывалил на землю шесть пар металлических платформ с зубьями.

— Это кошки, с помощью которых мы преодолеем ледник. Надевайте поверх обуви и фиксируйте на подошве.

Двенадцать зубьев торчало из подошвы моих новых кроссовок. К моему удивлению ноги действительно практически не скользили. Я уже прошла метров двадцать следом за Вахтангом, но обернулась: Настя стояла у самого начала ледника и плакала, прикрывая руками рот.

— Дорогая, ты сможешь, не нужно бояться, — пытался успокоить ее Женя. — Я с тобой, посмотри на нас, это не страшно и безопасно.

— Я упаду и разобью себе голову, как мой двоюродный брат, — мотала она головой. — Будет много крови, как тогда у него, и я умру. Ты не понимаешь!

Палыч обнял ее, а она обхватила его руками вокруг шеи и положила свою голову ему на плечо.

Несколько минут она смотрела на ледник опухшими от слез глазами, потом выпрямилась и решительно закинула рюкзак за спину.

— Я должна, я знаю. Это мой личный Армагеддон, который нужно пережить, — сказала она и ступила на лед.

Местами трещины были в несколько сантиметров, и внутри проглядывалась синяя жидкость. На подъемах ноги соскальзывали, и обломки пород осыпались вниз, но довольно скоро на горизонте мы увидели здание метео- станции. К этому времени усталость достигла предела, и, дойдя до заветной цели, мы рухнули на землю.

— Ура! Я смогла! Я добралась! — кричала я что было сил.