Горюч-камень
- Автор: Дмитрий Осин
- Жанр: Советская проза
- Дата выхода: 1965
Читать книгу "Горюч-камень"
Он любил и ценил Суродеева за прямоту, за цельность характера и считал, что тот нашел в партийной работе свое призвание. Сам Шаронин не променял бы партийную работу ни на какую другую. Он делал свое дело и с волнением видел, как меняются, растут люди, какими великанами становятся — поворачивают реки, передвигают горы и вырываются в космос.
«Надо будет потолковать с ним на досуге, — привычно подумал он о Суродееве. — Работник хороший и коммунист настоящий, а вот насчет самоанализа — хлебом не корми, дай в себе покопаться!»
И, внутренне улыбаясь чему-то, сказал:
— У многих, наверно, складывается мнение, что за такой серьезный вопрос, как состояние техники безопасности, мы беремся вроде бы не с того конца. Что такое техника безопасности в переводе на язык политики? — он обвел взглядом Мозолькевича, Костянику, Суродеева, хотел было ответить и сказал: — Подумайте об этом хорошенько и ответьте себе сами! А пока давайте еще полазаем, потолкуем с горняками, послушаем, что они скажут, что подскажут?
Отпустив Козореза, они решили пройти дальше, на другие участки. Мозолькевич вызвался вести, но вскоре выяснилось, что дорогу не знает, и вышел в главный откаточный штрек.
Остановив состав с углем, Костяника расспросил машиниста, как пройти к Большому Матвею.
— Держите по колее, — пояснил тот. — До развилки, а там вправо!
Весть о том, что в шахте секретарь обкома и всё начальство, дошла до самых отдаленных лав и забоев. Помогая переводить комбайн на новую заходку, Косарь рассказывал:
— С пикой, как навалоотбойщик! Ходит, по часам нормы проверяет: «Все вы, говорит, против настоящих трудяг слабаки! Вот как надо вкалывать!»
— Не трепись, — одернул его Волощук. — Откуда ты знаешь?
Пока удлиняли пути, Ненаглядов старательно отчистил фрезу, подгреб разбросанную породу. По правде говоря, он не любил суматохи вроде сегодняшней. Костяника успел предупредить горных мастеров, чтобы подготовились; те, как всегда в таких случаях, приняли необходимые меры. Каждая смена должна была создать фронт работы и приступать к ней с появлением начальства.
Нечто подобное должны были сделать и Волощук с Ненаглядовым. Воротынцев забежал к ним, попросил:
— Вы уж не умничайте, организуйтесь как следует! А когда увидите, что идут — рубайте!
В сущности он поступал, как приказывали. Разве лучше, если начальство придет и застанет комбайн не работающим, а смену — подводящей пути или подтаскивающей крепление?
— Показуха это, — несговорчиво плюнул Волощук. — Неужто без нее нельзя?
— А ты думаешь, начальству что другое требуется? — посмеивался, себе на уме, Косарь. — Думаешь, ему как все по правде нужно?
Этого Тимша не мог понять. Ему всегда казалось, что правда, какая бы ни была, превыше всего. Но с Косарем спорить было бесполезно.
Когда они вернулись с накатником, в забое было тесно. Возле комбайна стоял невысокий, плотно сбитый — инженер не инженер — и внимательно следил за работой Волощука. Казалось, он забыл, что находится глубоко под землей, в шахте, и думал не об этом, а о чем-то совсем другом.
«Шаронин, — догадался Тимша. — А рядом — начальник наш, Костяника, управляющий трестом Мозолькевич и Суродеев…»
— Как видите, этот способ проходки несомненно быстрей и даже, на первый взгляд, дешевле, — объяснял Костяника. — Но это только на первый взгляд. Здесь мы расходуем металл и много леса! А там — бетонные тюбинги. И надежность не та…
Шаронин вспомнил:
— Кажется, об этом недавно писали? Не то в «Труде»? Не то в «Известиях»?
— Об этом, об этом, — обрадовался Костяника. — Интересный был материал… поучительный.
Обернувшись к Ненаглядову, Шаронин поинтересовался:
— А проходчики согласны?
Тот невпопад ответил:
— Согласны, но… немножко не в яблочко товарищ секретарь.
— Как это… «не в яблочко»?
— А так. Представитель этот в шахте побывал, а того, что надо, не увидал.
Костяника не простил бы себе, если б не вмешался:
— Ну, это ты зря, Ненаглядыч! Щит работает; люди, которые его создали, перечислены; производственные показатели упомянуты. Разве все это не правда?
— Правда, — разошелся Ненаглядов. — Да только это — тутошняя правда. А он, представитель, должен был и о другой правде подумать.
Не скрывая, что полностью согласен с ним, Шаронин заметил Костянике:
— В том или ином случае, конечно, есть своя правда. Но это еще не вся правда. И представитель «Гипроугля» должен был знать об этом, соотнести вашу, тутошнюю правду с правдой партийной, государственной. Тогда бы в статье все оказалось по-настоящему.
Волощук остановил вдруг комбайн и, словно извиняясь, хмуро согласился:
— Это уж так. И что мы, не дождавшись вас, работать стали тоже!
Все рассмеялись. А Шаронин, посерьезнев, спросил:
— Почему не дождавшись?
— Да такая команда была.
— Это кто ж так раскомандовался?
— Глядите лучше, увидите!
Шаронин шутливо покрутил головой.
— Без вас я, как тот представитель, ничего не увижу.
Не забывая о транспортере, Тимша слушал и глядел во все глаза. До этого ему казалось: правда всегда бывает только той, какую видишь вокруг, в повседневной жизни. А оказывается, это еще не вся правда; кроме нее, тутошней, как сказал Ненаглядов, есть еще другая — государственная, партийная.
— Может, пройдем теперь на новое месторождение? — стараясь как можно лучше играть роль заботливого хозяина, предложил Костяника. — Сегодня начали разрабатывать! Досрочно…
— Ну что ж, пойдемте, — согласился Шаронин. — Время у нас еще есть.
Все, кто пришел с ним, повернули обратно, чтобы направиться к Большому Матвею, где в забоях ждали сигнала навалоотбойщики. Косарь хотел было ужом за ними, но Волощук вовремя заметил это:
— А ты куда? Забыла девка про крапиву — опять по малину…
— За правдой, — не растерялся тот. — Занозила она меня — хуже некуда!