Песнь нефилимы

Глава 6

Сероглазый выехал на небольшой пригорок и, грязно выругавшись, с силой ударил Камала по бокам. На опушке леса братья-близнецы укладывали очередное бревно в стену огромного черного сруба.

— Карим! — гаркнул Сероглазый, спрыгивая со схиаба. — Это еще что такое? — нахмурив брови продолжил он.

— Так это, хозяин, ночь же скоро! Звери выйдут на охоту и прибегут на устроенный тобой щедрый пир. Воняет знатно. Даже холод не помогает, — добродушно ответил измазанный сажей Карим, кивнув головой в сторону поляны, одновременно поднимая на плечо новое бревно. — Вот мы и решили с братцем сруб соорудить. Да такой, что ни одна тварь в него не пролезет! — Карим, поднатужившись, вложил бревно в паз и гордо выпятил грудь.

— А-а, заларк с вами. Заканчивайте быстрее, — после короткой паузы Сероглазый раздраженно махнул рукой. — Этого стащи со схиаба и усади у камня, — и кивнул головой в сторону связанного Марлана, лежащего на широкой спине Камала.

— Барим! Тащи в сруб барахло, которое Карим собрал! Потом одевай дикарей! — продолжил раздавать команды Сероглазый.

— Кого, хозяин?

— Вот ЭТИХ! — уже проревел Сероглазый, указывая на кучку связанных людей. — Не видишь, что ли, что они насквозь продрогли! Вот-вот концы Предкам отдадут! Как закончишь, напоишь всех, а затем разводи костер. Пора всем подкрепиться.

— Слушаюсь, хозяин! — радостно встрепенулся близнец. — Это ты хорошо придумал, хозяин! На полный желудок и работается веселее! Я там как раз лошадку приметил на полянке. Молодая, красивая… М-м-м-м-м… Какое из нее жаркое получится! М-м-м-м… Пальчики оближешь, хозяин! У меня как раз и травки душистые да пряные имеются, и котелок подходящий! На всех хватит! — в предвкушении облизав толстые губы и сглотнув слюни, затараторил Барим.

Сероглазый тяжело вздохнув, прикрыл глаза и привычно провел лапой по уху. Затем, стараясь сохранить крупицы спокойствия, пристально посмотрел Бариму в глаза:

— Барим, вы вообще когда-нибудь затыкаетесь?!

— Когда кашу мы едим

Ложкой в котелок стучим!

Кашу с топора хоть сварим

Медом мы ее приправим!

Силу нам она дает,

По губам стекает мед…, — хором нараспев затянули было братья, но резко умолкли.

— ХВАТИТ! — уже не на шутку разозлившись, прорычал Сероглазый, обнажая длинные клыки. — Заткнитесь! Заларк вам в задницы! Иначе я вашу трухлявую шкатулку сожгу ко все демонам, а вас выпотрошу и развешу сушиться на ближайших ветках! ЗАТКНУЛИСЬ ОБА И ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗ!!!

— Это вряд ли, — тихонько буркнул Барим.

Карим, вжав голову в плечи, многозначительно стрельнул глазами на братца: "Хозяин добрый говоришь? Ага-ага…"

Раздраконенный Сероглазый, подойдя к камню, ухватил магистра Бурса за шиворот и поволок в лес. За спиной застучал топор. А вслед за ним, как ни в чем не бывало, потянулась негромкая песенка Карима.

Сероглазый с силой бросил тушку магистра вперед. Тело с глухим звуком ударилось о дерево и замерло, завалившись на бок.

— Время поговорить по душам. Хватит притворятся. Или тебе еще один палец оторвать?

Бурс открыл глаза и с ненавистью уставился на Отшельника.

— Поднимайся. — спокойно сказал Сероглазый.

Бурс слабо замычал и дернул головой.

— ВСТАВАЙ! — Сероглазый безжалостно пнул магистра под ребра. Тело никак не отреагировало на удар. Магистр же захрипел, а по его лицу пробежала череда быстро сменяющихся гримас боли.

— О как! — хищно оскалился Сероглазый, присаживаясь рядом и стягивая повязку с рта с лица пленника. — Да ты никак червяком стал? А я-то думаю, чего это ты только головой машешь да мычишь? Мда-а-а. Не повезло тебе…

— В… Воды, — еле слышным голосом прохрипел магистр.

— Знал я одного джиммийского червяка. Умные твари. Ужас просто. Забросило их к нам во время Великого Перехода с какой-то далекой планетки. Так вот, столкнулся я впервые с джиммом в Пустыне Караха. Вот то был настоящий червь! — восхищенно добавил Отшельник. — Ты даже себе не представляешь. Огромная махина была! Тысячу шагов в длину! Туловище в костяных пластинах! Пасть такая огромная, что в ней без труда уместилось бы несколько торговых судов! — продолжал Сероглазый, не обращая внимания на стоны и мольбы магистра. — Просветленные ведают, что это еще малец мне попался. Есть особи, которые достигают длины в пять тысяч шагов! Представляешь? Безобидные-то совсем, если их первым не трогать… Жаль, что их почти не осталось, — уже погрустнев, добавил Сероглазый.

— М-м-м-м… Воды… Воды… Прошу…

— Нет, червяк. Нет. — отрицательно покачал головой Отшельник. — Воды ты не получишь. Тебе придется ее заслужить, — улыбнувшись, добавил Сероглазый, ободряюще похлопав магистра по впавшей щеке. — А знаешь? — еще шире улыбнулся Отшельник. — Я буду тебя называть червяк Джимм! Хоть ты и недостоин такого звания и похож больше на уродливую сморщенную личинку. Хотя нет! Ты прямо как сморщенный…

— Водыыы… Умоляю…, — выдавил из себя магистр. Его глаза начали стремительно тускнеть.

— Э нет! Я тебя не отпускал, червяк! Проснись! — рыкнул Сероглазый, влепив пленнику звонкую пощечину и слегка не рассчитав силы. Тело магистра завалилось на бок со стеклянными глазами.

— Яйца трупоеда мне в похлебку, — тихо выругался Сероглазый, доставая восстанавливающее зелье.

Эликсир подействовал быстро. Магистр открыл налившиеся свинцовой тяжестью веки и пустым взглядом посмотрел сквозь Отшельника. Сероглазый терпеливо подождал еще несколько минут, пока в глазах магистра не появились отчетливые искорки разума.

— Кто такой Повелитель? — спокойно спросил Сероглазый, ухватив магистра за палец.

— Я его никогда не видел.

— Как же ты получал приказы?

— Мы всегда связывались с помощью золотого кристалла и встречались в астральном Зале. Повелитель всегда находился в темноте. Я его никогда не видел… Воды… Прошу…

— Какой приказ вы выполняли в этот раз?

Магистр замялся с ответом и тут же закричал от боли.

— Еще немного, Джимми, и у тебя станет еще на один палец меньше. Ну? Какой приказ вы выполняли?

— Доставить с планеты Эгейя первую партию пленников и главное — отыскать дитя нефилимов, — немного отдышавшись, ответил магистр.

— Как вы попали на планету?

— Повелитель милостиво открыл Зеркало.

— Каким образом?

— Я не зна… А-а-а-а-а!

— Тише-тише. Я ведь предупреждал. Давай еще раз, Джимми. Каким образом он открывает Зеркало? — ласково спросил Сероглазый, беря в руку следующий палец червяка.

Голову магистра болтало от боли. В его глазах мелькнули первые искорки безумия. Отшельник терпеливо ждал. Наконец магистр успокоился, лишь тяжело, с хрипом хватая воздух ртом.

— Давай червячок, поднатужься и умрешь тихой, безболезненной смертью. Обещаю. Зеркало! Как и где? По глазам твоим поганым вижу, что знаешь.

Магистр сделал глубокий вдох, со свистом втягивая воздух, и что-то прошептал.

— Чего? Погромче пасть свою открывай! — рявкнул Сероглазый.

Магистр захрипел и снова попробовал сказать, но его губы лишь беззвучно шевелились, как у беспомощной рыбы, выброшенной приливом на берег.

Развитое эмпатическое чутье Сероглазого уловило сильные потоки страха. Всепоглощающего, животного страха… Отшельник на всякий случай отодвинулся в сторону, сжавшись в стальную пружину. Готовый молниеносно отреагировать на любую опасность.

Голова магистра стала стремительно краснеть и увеличиваться в размерах. Из его глаз, рта, ушей и ноздрей потекли кровавые струйки. Через несколько ударов сердца голова превратилась в тыкву пунцового цвета. Глаза червяка лопнули с противным хлюпанием. А через секунду взорвалась и голова, обдав отвернувшегося Отшельника противным месивом.

— Закончил, ровно как твой джиммийский дружок, — равнодушно подытожил Сероглазый, обращаясь к трупу. — Тот тоже башки лишился.

Сероглазый задумчиво пригладил кисточку на ухе и соскреб с гривы ошметки мозгов. Затем, вытерев руку о бок, придирчиво себя осмотрел. Броня, лапы, ноги, грива — все было покрыто подсохшей и свежей кровью. Казалось, что она забилась в каждую доступную щелочку. Сероглазый выплюнул мерзкий сгусток, попавший ему в рот, и направился к опушке, откуда уже доносился запах поджариваемого мяса.

Близнецы постарались на славу. Сруб из обгоревших стволов возвышался минимум на два роста Отшельника. Крыша была бережно накрыта хвойными ветками и большими ломтями мха. Карим, пыхтя от натуги, подтягивал добела отесанное огроменное бревно. Затем ухватился за дубину и что-то ей сказал. Дубина-Дуня задрожала и в мгновение ока превратилась в топор. После чего Карим принялся широкими, уверенными ударами вырубать в бревне места для сидения.

В нескольких шагах от сруба, на выложенном камнями кострище, над грудой ярко-красных углей шипели аккуратные куски конины, источая дурманящий голову аромат. На соседнем костре Барим подвесил огромный медный котел и теперь что-то с хрустом нарезал на добротном столе, используя вместо доски большой плоский камень. Забыв о покойниках, тепло одетые аборигены шмыгали носами, не отрывая восхищенных глаз от близнецов и потихоньку сглатывали слюни.

— Карим! Барим!

— Да, хозяин? — хором ответили братья, одновременно повернув головы с тревожными взглядами, ожидая новой взбучки.

— Молодцы! — похвалил близнецов Сероглазый и, подлив меда в слова, добавил вполголоса: — даже не знаю, чтобы бы я без вас делал.

— Так это… Чего это ты, хозяин… Дело то не хитрое… Дядька нас сызмала гонял всех… Мы ж завсегда подсобить готовы, коли надобно, — покраснев, затарахтел Барим.

— Что за дядька? — Сероглазый тут же поддержал беседу, чувствуя, что ухватился за конец очень интересной ниточки.

— Так Чернобор! Не слыхал разве, хозяин? — удивленно уставился на Сероглазого Барим, не прекращая нарезать какие-то корешки.

— Не, не слыхал, — вяло ответил Сероглазый, располагаясь поближе к костру. — Поведаешь?

— Чего ж не поведать, — отозвался Карим, подсаживаясь к костру. — Эх, медовухи бы под такой сказ, — блаженно протянул близнец, жадно облизав губы.

— Не знаю, что такое медовуха, но есть элирд. Пойдет? — хмыкнул Сероглазый, доставая из-за пазухи небольшую кожаную фляжку. Затем, взвесив в лапе количество содержимого, бросил ее близнецу.

— Если кровь будоражит — то сойдет. — ухмыльнувшись, пробасил Карим, выдергивая тугую пробку. — Ик! Эх! Хороша, чертовка! Прямо нутро прожигает! — сделав большой глоток, довольно крякнул близнец, потирая живот, и тут же недоверчиво глянул на Отшельника:

— Прям все-все рассказывать?

— Да, прям все. — кивнул Сероглазый, забирая обратно фляжку и делая глоток. — Но, кратко и по сути.

— Ага… Ну, так вот хозяин…. Давным-давно это было. Еще до того, как мы с братьями попали в ваш мир…

— С братьями? — навострив ухо, переспросил Сероглазый.

— Ага, с братьями. Не перебивай, хозяин. И так мысли путаются. Так вот. Давно это было. Родила нас царица-матушка, когда еще не было гор и болот, а Бессмертный еще не успел протянуть свои когтистые лапы в наше царство. Было нас тридцать три братца. Росли мы не по дням, а по часам. Матушка только и успевала печь топить да кашу с медом варить. Все как один вымахали за семь дней! В плечах косая сажень! Молодцы-красавцы! Румяны да свежи! Бороды до пояса! Ноги, как столпы каменные! Ручища, аки сталь булатная! Наковальни надвое разрывали! Из камня могли воду выжать! — Карим подхватил небольшой камешек и с трудом, но раскрошил в пыль. — Эх, не та мощь уже в руках кроется. — грустно вздохнув, добавил братец. — Хозяин, угостишь еще?