Статьи и письма 1934–1943

Мне показалось, что Вы придаете большую важность рассуждениям о бессмертии. А вот я не считаю этот вопрос весьма важным, а напротив, очень мало заслуживающим внимания. Это такое дело, о котором наперед никто не может ничего сказать с уверенностью. И что нам до этого? Ни одна из реальных проблем жизни не меняется в зависимости от наших знаний о посмертной участи. Дела этой, здешней, жизни – вот что надо возвысить до уровня вечности («Мens sentit experiturque se æternam esse»24, – говорил Спиноза), вырываясь из плена того, что постоянно рождается и гибнет. И если все исчезает со смертью, тогда еще важнее не упустить ту жизнь, которая нам предоставлена, и тем самым спасти свою душу, пока она не исчезла. Я убеждена, что именно в этом истинный смысл учений Сократа и Платона (так же как и Евангелия), а остальное – лишь символы и метафоры. Подлинная задача «Федона» – поиск ответа на вопрос, относится ли душа к вещам, которые рождаются и исчезают, или она другой природы. И аргументы по этому вопросу мне кажутся совершенно неопровержимыми, а наиболее убедительными из всех – воспоминания о таком человеке, как Сократ.

Относительно «Илиады», я советовала бы Вам дождаться моей оценки того перевода, о котором Вы говорите. Нет ничего лучше «Илиады»; это такое чтение, которым нельзя пренебречь. Сожаление о том, что Вы не можете напрямую25 приступить к столь прекрасной вещи, заставляет меня выписать здесь для Вас несколько отрывков:

[Следуют большие фрагменты из песни XVIII (диалог между Ахиллом и Фетидой) и песни XXI (убийство Ахиллом Ликаона) в собственном переводе Симоны Вейль. – П. Е.]

P.S. Я совсем ничего не рассказала Вам о Риме. Кроме памятной встречи с Вашим другом, не могу забыть, как я просто опьянела от греческих статуй (они в самом деле произвели на меня такое впечатление; и только они – лучше, чем Микеланджело – по крайней мере, те, стиль которых наиболее чист. После этого что еще – кроме Баха – может выразить столь совершенное и божественное равновесие между человеком и мирозданием?), а еще – от мессы в Пятидесятницу у Святого Петра, исполненной мужским и детским хорами. Божественная музыка – под этим божественным куполом, среди коленопреклоненной толпы, где было видно много простых лиц мужчин и женщин из народа. К тому, что нет ничего лучше слов католической литургии, прибавьте совершенное, изысканное искусство Вагнера! А еще лучше – что и народ принимал в этом участие!..