Цветы зла. Безумная ботаника. 1894-1911

VIII

Идоны основали свою колонию в уединенном месте, на вершине утеса, который люди называли «Богатырской могилой». Жилища их были не так красивы и удобны, как на родной планете, потому что строительный материал, который они нашли на земле, мало отвечал их потребности. Кроме того, у них не было примера и опыта их предков и соплеменников. Экспедиционный отряд под руководством Эльзу и Грет летал в воздушном поезде, среди людей, наблюдал и изучал их.

Колония же, которой предводительствовала Ильду, наистаршая из земных идон, наблюдала тех людей, которым известно было существование идон. Если отдельные человеческие приемы и не были вполне ясны для них, то они отлично все-таки понимали, с какой целью Гарда и Эйнитц затеяли эту лихорадочную работу в лаборатории.

Первая развившаяся в плену идона назвала себя «Стефу», и ее-то и снял Эйнитц вместе с ее возлюбленным «Лиссом», пытавшимся ее освободить. Этот же Лисс хотел путем гипнотического воздействия заставить Гарду открыть ящик и обжег руку доктора Эйнитца. Это было вызвано лишь необходимостью самозащиты, так как идоны ни малейшей вражды к людям не питали. Люди были для них только предметом научного интереса. Идоны слишком чтили все живое для того, чтобы умышленно причинять страдание органическому существу. Но для собственной безопасности они не хотели, чтобы люди знали о них. Поэтому они не решались для освобождения заключенной идоны прибегать к мерам, которые бы открыли людям их деятельность. Они не хотели делать решительных шагов до возвращения экспедиции, но когда они узнали, что Эйнитц посягает на жизнь идон, они вынуждены были изменить свой план действий. Они были оскорблены в своих лучших, священных чувствах, и ради спасения своих близких решили не щадить людей. Ильду созвала всех идон колонии на чрезвычайное собрание. Все сошлись на одном пункте, а именно: подобные враждебные действия людей впредь недопустимы. И необходимо изъять из их власти всех идон и предшествующие им растения. Решено было немедленно освободить заключенных и путем уничтожения аппаратов лишить людей возможности овладеть новыми идонами. Конечно, жители Земли должны были узнать о силе и способностях идон и о средствах, которыми располагают идоны, но другого способа борьбы у них не было. Против беспощадности они решили выставить свои силы. Некоторые из идон, лично пострадавших от людей, были того мнения, что в борьбе с людьми ни перед чем останавливаться не надо. Существа, которые сознательно и умышленно покушались на жизнь других существ, по их мнению, никакой пощады не заслуживают. Во власти идон было истребление всего человечества. Благодаря тому, что они могли приближаться к ним, оставаясь невидимыми, они имели возможность одним уколом или электрическим ударом убить человека.

Это Лисс, возмущенный страданиями Стефу, выступил с предложением радикальных мер. Но сама Стефу заступилась за людей, которых она близко наблюдала. На ее взгляд, покушение людей на идон не было только проявлением злой воли. Они преследовали при этом важные для всего человечества интересы, еще чуждые пока идонам. В заключение, единодушно принято было предложение Ильду — ограничиться пока только разгромом лаборатории. В ту же ночь, когда это решение приводилось в исполнение, и в то самое утро, когда Гарда и Вернер переживали в лаборатории ужас потери и счастье любви, руководители экспедиции Эльзу и Грет делали доклад собранию идон.

Грет и Эльзу со своими спутниками совершили много поездок в разные стороны. Путем астрономических наблюдений им удалось определить размеры планеты. Огромное количество жителей, разнообразие их жилищ и вид поверхности скоро доказали им, что этим внешним путем обозрения им вряд ли удастся познать сущность этого мирового организма. Они решили тогда действовать своим центральным органом, то есть вычитывать непосредственно из человеческого мозга человеческое представление об их мире, жизни и задачах. Идоны скоро убедились, что в умственном уровне людей существуют большие различия, но что есть немногие дальновидные индивидуумы, которые могли им объяснить то, что им нужно было знать. Идоны пользовались своим даром гипнотического воздействия и подвергали восприимчивых к гипнозу людей форменному экзамену. Человеческие мозги были для них библиотекой, в которой они находили ответы на все свои вопросы. Их тяготила необходимость физического прикосновения к голове человека для того, чтобы читать в нем, как они выражались. Люди не могли не почувствовать какого-то внешнего воздействия на свои нервы, и идоны опасались, что они станут доискиваться причин происходящих в них явлений.

Но Грет случайно заметила, что исходящие от идон световые волны могут служить мостками между человеческим мозгом и центральным органом идон. Благодаря этому, они в течение нескольких недель составили себе представление о человеческой культуре.

— Планету, на которой мы находимся, — докладывала Грет собранию, — здешние обитатели называют «Землей». Это та самая, которую мы называем «Третья», то есть третья планета от солнца. Она значительно меньше нашей планеты, но несравненно сильнее, так как заселена тысячью шестьюстами миллионов жителей и бесчисленными животными и растениями. Благодаря этому, она достигла известной культуры.

— Культуры?! — воскликнуло несколько голосов.

В собрании пробежал шепот удивления.

— Да, — продолжала Грет, — я употребила это выражение, так как состояние, в котором находится Земля, все-таки означает для нее известную ступень на пути к совершенству. Хотя, с нашей точки зрения, она совсем некультурна. На наш взгляд, планета идет к развитию, к идеалу единства прямо невероятным и непостижимым окольным путем. Но в этом лежит глубокий смысл. Необъятный дух космоса на другой планете избрал совершенно иные формы проявления. Разнообразие неисповедимых путей его может только исполнить нас благоговейного удивления.

Растения на Земле имеют о людях очень смутное представление, и не могли дать нам каких-либо определенных сведений. Но и сами люди еще не постигли всего смысла живущего — они видят в растениях только средства для их человеческого существования, а не участников духовной жизни планеты.

На Земле живут два многочисленных вида, которые друг друга не понимают: растения и животные, из которых самые разумные — люди. Это раздвоение внесло в духовную жизнь планеты болезненный разлад. Люди живут какой-то обособленной группой, без тесной духовной связи с окружающим их миром. Им еще только предстоит долгий и тяжелый путь к слиянию с природой. Они еще только томятся, и то немногие из них, о сознании единства мира, где каждый чувствует себя величиной и нераздельною частью великого. Быть может, и нашим предкам в незапамятные времена пришлось проделать этот путь. Но люди стремятся вперед, путем труда и познания стараются приблизиться к идеалам нашей культуры. Жизнь их — тяжелая, полная труда и забот, полная страха и опасений. Им совершенно чуждо то безоблачное блаженство, в котором проходит наша жизнь. Их тяготит настоящее и пугает будущее, потому что оно связано с каким-то концом, с призраком тьмы, в которую тоскливо и тщетно вглядываются их светлые глаза. И в жизни каждого отдельного человека мы наблюдали то же самое раздвоение. Вечно творящую, свободную мысль, то есть свой внутренний мир, они называют фантазией, а то, что их окружает, что им мешает, с чем приходиться бороться, они называют действительностью. Удовлетворение они получают только извне, фантазия же ставит им все новые и новые требования, и потому они вечно в томлении и тоске. Чем больше мы наблюдали людей, тем чаще приходила нам мысль, что вся эта планета — ошибочный опыт природы.

Грет замолкла, и слова попросил Лисс.

— На мой взгляд, такой организм даже не имеет права на жизнь. Для людей, мне кажется, лучше вовсе не жить, нежели являть вселенной такую жалкую картину безуспешного стремления к разуму. Лучше вычеркнуть их в бессознательном состоянии из живого мира, чем дать им возможность влачить без конца свое мучительное существование. Волею неведомого мы, представители более совершенного вида, попали на землю, и я полагаю, что наш долг исправить ошибку природы. Я предлагаю истребить все человечество...

— Если мы посланы сюда с какой-либо целью, — горячо возразила предводительница колонии Ильду, — то спасения ради, а не для зла. Я считала бы наиболее целесообразным вступить в общение с высшими организмами Земли, с людьми, и помочь им, советами и указаниями, пересоздать свою культуру. Но по тому, что нам сообщили наши друзья, побывавшие у людей, это кажется мне невозможным. Грет права. Обитатели земли идут совершенно иным путем, нежели мы. Мы не можем переделать их мыслительный аппарат и не можем думать за них. Но уже самая чуткость их к голосам из другого мира, к существам более высокой культуры, говорит за то, что они могут еще со временем войти в царство высшего разума. По-моему, они не совсем безнадежны. И мы не имеем никакого права путем истребления отрезать им путь к совершенству. Дальше, я позволю себе еще заметить, что вряд ли мы даже сможем привести в исполнение наше желание помочь людям. Я не вполне уверена, сможем ли мы утвердить наше существование в физических условиях этой планеты. И кто знает — не прекратится ли даже вовсе наш род в изменившейся среде.

После нескольких минут серьезного молчания, заговорила Эльза:

— Да, Ильду совершенно права. Мы все должны обдумать и взвесить ее слова. Мы живем уже немало дней на этой планете. А много ли состоялось браков? Правда, мы не должны об этом спрашивать, но если бы это было, мы это знали бы. Мы никого еще не видели здесь в праздничной одежде. А если бы браки и были, то откуда мы знаем, что тайна любви может приняться на этой почве. Мы нигде здесь не видели растений, подобных нашим матерям. Люди даже представления не имеют о подобной смене поколений. Если же нас не сменят новые растения, то вид наш выродится. И мы, может быть, должны отсюда уйти.

— Да, — решительно поддержала ее Ильду, — прежде всего мы должны иметь в виду интересы нашего вида. Если в течение ближайшего времени выяснится, что физические условия на этой планете не благоприятствуют нашему дальнейшему развитию, то мы должны будем исчезнуть отсюда.

Лисс опять попросил слова.

— После всего, что сказано Ильду и Эльзу, я беру свое предложение об истреблении человечества обратно. Какое бы решение мы ни приняли, мы должны, первым делом, позаботиться, чтобы идоны не попадались больше в руки людям. Мы-то сами можем уйти от них. Но у них останутся наши растения. Люди найдут способ вырастить идон где-нибудь в далеко укрытых местах, и мы бессильны будем помешать этому. Я полагаю поэтому, что первая наша забота должна быть о том, чтобы не допустить до дальнейшего развития пестики на оставшихся здесь растениях.

После недолгих прений, идолы решили уничтожить свои побеги, а вопрос об исчезновении с этой планеты подвергнуть вторичному обсуждению.