Новенькая для мажора

Глава 6. Жестокий урок

То, что меня схватили именно члены банды Орлова, мне стало ясно сразу — парни оторвали меня от земли, словно я ничего не весила. Точь-в-точь как в том кошмаре… я не могла кричать, задыхалась от паники. Билась в их руках, но не могла вырваться!..

Как-то сквозь этот ужас, сковавший горло и напрочь лишивший меня возможности думать, я поняла, что они вынесли меня на улицу. Свет изменился, сквозь дырочки в черном мешке больше не проглядывали люминесцентные лампы. Открытых участков тела коснулся холодный воздух ранней осени.

― Поставьте-ка ее на землю. Она пойдет сама, ― велел Руслан своим прихвостням.

При звуке его голоса мое нутро опалило ненавистью, и как ни странно, от этого мой разум, наконец, заработал, и я перестала барахтаться, как муха, попавшая в мед.

Парни выполнили его приказ, но так меня и не отпустили. Их руки мертвой хваткой сжимали мои предплечья, они словно были сделаны из металла ‒ можно было даже не пытаться сбросить их с себя. И я действительно пошла сама, как и хотел мой похититель.

«Что бы он ни собирался сделать со мной… пусть сделает и завершит на этом свою вендетту!», мелькнула в голове горькая мысль.

Но тут пешеходная дорожка сменилась тропинкой… а затем деревянным настилом лодочного причала. Я услышала шелест воды.

Мое сердце ухнуло вниз. Что я почувствовала в этот момент, было не описать словами.

Как он узнал?.. Как он узнал, чего я боюсь больше всего на свете?!

Тело наполнилось чудовищной тяжестью и одновременно как-то странно расслабилось. На мгновение я повисла на руках парней из орловской банды.

Больше всего на свете я боюсь глубины, никогда не купаюсь, даже близко к водоему подойти не могу. И войти в воду для меня ‒ хуже смерти. Этот человек ‒ сам дьявол во плоти. Он проник в мою голову, выудил оттуда худший кошмар из всех возможных!..

― Ну, вот мы и пришли. Откройте ей лицо!

С моей головы, наконец, сняли этот мешок, и я оглянулась по сторонам. Мы стояли на самом краю лодочного причала, вокруг раскинулся великолепный пейзаж. Закатное солнце позолотило верхушки вековых сосен и тоненьких березок, яркой дорожкой оно отражалось от поверхности воды лесного озера, на берегу которого и находилась наша школа.

Но сейчас я была не в состоянии оценить эту красоту.

― Ариша, Ариша, ― заговорил Орлов нарочито ласковым тоном, в котором было скрыто больше угрозы, чем в гневном крике.

Его голос звучал из-за моей спины, мне было его не видно, но при этом я всей кожей ощущала исходящее от него электрическое поле.

― Белая голубка, птичка мира… Не бойся. Сегодня ты отделаешься предупреждением.

Предупреждением? То есть, он не станет?..

Я боялась поверить внезапно вспыхнувшей надежде. И как оказалось, не зря.

―Надеюсь, ты умеешь плавать? Впрочем, даже если не умеешь… ― он сделал небольшую паузу,―сегодня ты искупаешься в этой чудесной речке. Водичка холодная, но, думаю, купание пойдет тебе на пользу.

Илистое дно, водоросли. Сосущая холодная чернота, полная неизвестность…

Я умру. Умру в ту секунду, как окажусь в воде!

― А теперь посмотри себе под ноги.

Возле самой кромки воды лежал большой мешок из плотной холщевой ткани, он был частично набит крупными булыжниками ‒ кажется, похожие украшали клумбы рядом со школой.

― Видишь этот мешок? Птичка, ты поместишься в него целиком! Так вот, сегодня ты отделаешься предупреждением, но если еще когда-нибудь тебе придет в голову проигнорировать мои слова… ― тон изменился, стал жестким, ледяным, ― ты окажешься в этом мешке, а мешок окажется в воде. Сама понимаешь, что это значит. Умеешь плавать или нет ‒ из него ты уже не выберешься. Надеюсь, ты все поняла.

Мешок окажется в воде…

На секунду мне почудилось, что я теряю сознание. Мешок, опускающийся на темное речное дно — от одной мысли об этом мое сердце сковало невыносимой болью.

― А теперь, приятного купания! Парни, ― отдал приказ Орлов.

Его прихвостни потащили меня к воде. В этот момент из моей груди вырвался чудовищный крик, истерический вопль ужаса, смешанный с рыданиями. В каком-то диком помрачнении я начала вырываться из их рук, как сумасшедшая.

Мои похитители даже растерялись на секунду.

― Ну-ка…

Кляп кто-то вынул, и рыдания зазвучали громче ‒ мне казалось, что их издает кто-то другой.

Я совсем потеряла власть над телом и своими эмоциями.

― Господи, неужели так испугалась? ― Руслан удивленно рассмеялся. ― Да… мне казалось, ты будешь покрепче. Отпустите-ка ее!

Чужие руки меня больше не держали, и я опустилась на деревянный настил причала. Зажала рот рукой, пытаясь немного заглушить звуки, которые из меня исходили.

― Что ж, получилось даже проще, чем мы ожидали, ― помолчав немного, он снова засмеялся. ― И раз уж я обещал, что сегодня ты отделаешься предупреждением… Ну, что, готова попросить прощения?

Я просто кивнула, по-прежнему продолжая плакать, истерически завывать и всхлипывать.

― Будешь слушаться?

Снова кивнула.

― То-то же. На сегодня с тебя хватит. И все-таки мешок этот я пока оставлю тут, но надеюсь, мне не придется им воспользоваться. Помни, что я тебе сказал, и в следующий раз прояви больше уважения к моим словам. Надеюсь, ты усвоила урок. Идем, ― обратился он к членам своей банды.

Все вместе они двинулись в сторону школы. Остальные мажоры, молчавшие до этого, наперебой заговорили. Я слышала, как они обсуждают приключившуюся со мной истерику. Смеются…

Я все еще продолжала плакать, сидя на этом настиле рядом с кромкой воды — так просто это было не остановить.

Унизительно. Больно. Страшно.

Нет, Орлов так и не исполнил своей угрозы. Но того, что он сделал, оказалось достаточно.

Достаточно для того, чтобы сломать меня.

* * *

Я лежала на кровати, уставившись в потолок невидящим взглядом.

Популярные девчонки и их злые козни. Орлов с его угрозами. Руслану удалось меня сломать, лишить способности сопротивляться — одной мысли о том мешке с камнями хватило, чтобы уничтожить мою волю. Обратить ее ничто.

Зазвонил телефон.

― Алло? ― прошептала я.

― Доченька, ну как ты? ― зазвучал звонкий бодрый мамин голос. ― Устроилась? Ну, как новая школа?

По щекам покатились слезы. Мама…

― Все хорошо, ― я постаралась проглотить ком, вставший в горле, ― познакомилась с хорошими девочками. На дом задали много, но это ничего. Тут красиво.

― Как я рада! А что у тебя с голосом? Неужели простудилась?

― Да, немного…

― Одевайся потеплее, осень все-таки, пора простуд! А мы готовимся к отъезду — уже упаковали последнюю коробку.

Я закусила губу. Почему же я не поехала с ними?..

Отступать было поздно, я знала об этом с самого начала. Даже если я прямо сейчас признаюсь маме в своей слабости… она просто еще сильнее распереживается. Будет нервничать.

― Мажешься кремом? Темные очки не забыла? ― в ее словах и так было слишком много беспокойства. ― Готовишься к экзаменам? Всего один год, но он самый важный. Не бойся просить о помощи ни ребят, ни учителей, если что-то непонятно. Ты так долго к этому шла! Но постарайся меньше нервничать, не зацикливайся на максимуме, верь в себя. Знала бы ты, как мы тобой гордимся!

Нет, я не могу повернуть назад. Я должна готовиться к поступлению, и выхода у меня нет — оплатить обучение родители не смогут.

Мама говорит мне меньше нервничать… но это просто невозможно. Одна мысль о том, что я могу не справиться, способна убить меня, точь-в-точь, как мысль о глубине.

Родители вложили столько сил. Мы с Борей — это все, что у них есть. Но он никогда не сможет поступить в институт. Не сможет работать. Не сможет ходить. Остаюсь только я.

А значит, я на целый год застряла в этой ужасной школе.

Будет тяжело — мне было это известно с самого начала. Да только я и представить себе не могла, как тяжело мне здесь будет.

Хм, а ведь завтра воскресенье… Договорив с мамой и пожелав им всем доброго пути, я набрала другой номер. Номер, который знаю наизусть.

― Привет! Не занят?

* * *

― Зефирка! ― улыбаясь моей любимой чуть кривой улыбкой, Дима раскрыл мне свои объятия.

Я бросилась к нему со всех ног, смеясь и снова чуть ни плача. О-о-о! Мне было просто необходимо увидеть знакомое лицо! После всего, через что я прошла, после всех угроз и треволнений, кажется, только эти объятия и могли исцелить меня.

Мне очень нужен был рядом кто-то любящий и заботливый.

Дима на голову меня выше, симпатичный, сильный (не качок, как Орлов, конечно, просто тренированный), у него густые блестящие волосы, почти черные, и темно-зеленые глаза. Кожа практически такая же светлая, как у меня, только в отличие от моей, способна загорать на солнце. Его лицо и руки полностью покрыты веснушками — его внешность они ничуть не портят, наоборот, придают ему задорный вид.

― А где Кеша? ― немного позже, уже полностью придя в себя и чуть отстранившись, огляделась в поисках его скутера.

― Боюсь, Иннокентий испустил свой последний вздох, ― покачал головой парень.

― А как же ты сюда добрался?

― На электричке. Подумаешь, всего две пересадки и три часа дороги!

― О господи… И хотелось бы мне сказать, что не стоило ехать, но я просто… не могу. Знал бы ты, какие это были тяжелые дни!

― Что, домашки много задали? ― хмыкнул.

― Нет. Нет, Дима. Это не школа, а какой-то змеиный клубок!

― Ну, рассказывай!

Вместе мы обошли озеро (оказавшееся рекой Саминкой, которая только выглядела, как озеро), пересекли лесок и вышли к парку, разбитому возле замка Мейендорф. По дороге я в красках рассказала ему о своих злоключениях.

По окончании моего рассказа Дима еще несколько минут молчал.

― Жалею. Прости, честное слово жалею, что не уехала с родителями. Мы бы с тобой справились — всего один год, в конце концов. Переписывались бы, созванивались по скайпу!

― Да не парься ты так. Кислота и грибы не так уж и опасны.

Я знала, что он просто пытается меня подбодрить. Такой он человек, сам никогда не парится и мне не позволяет. Говорит, что я слишком нервная, гиперответственная, что слишком боюсь неудач. Не знаю, мне его слова никогда особо не помогали расслабиться, но мне было приятно думать, что мы друг друга дополняем в этом смысле.

― Дима, я переживаю о том, что еще они могут со мной сделать!

― Угу.

― Может, хоть посочувствуешь?

― Да. Сочувствую, что тебе оказывает знаки внимания негласный король вашей школы.

На секунду я растерялась. Вообще, такой реакции можно было бы ожидать, если бы я все ему рассказала — о тех взглядах, словах «она похожа на фарфоровую куклу», гадкой клевете Кати. Но мне хватило ума все это опустить.

― Какие знаки, Дима? Он чуть в реку меня не скинул!

― Ага, за то, что ты вопреки его словам с каким-то мажором прогулялась? Не смеши, Зефирка.

Ладно, такой реакции действительно можно было ожидать. С той минуты, как я рассказала ему о своем переходе в эту школу, он не переставал беспокоиться, что я найду себе нового парня, какого-нибудь красавчика, родившегося с золотой ложкой во рту, который увезет меня в свое альпийское шале. Да только раньше я его слова воспринимала как шутку. Ну, легкую ревность, вполне понятное беспокойство, не имеющее под собой оснований. Но сейчас…