Случайная ночь с миллиардером

Глава 28

Марика

— Роллс-ройс? — усмехаюсь, замерев возле громоздкого лимузина. — Кажется, вы сказали, что это ужасно!

— Так и есть. Но мне ужасно сильно захотелось, чтобы новая поездка стерла все негативные впечатления о первой совместной поездке, — улыбается Александр, приглашая меня залезть внутрь кожаного салона, имя которого — комфорт и роскошь.

Я немного тушуюсь и еще совсем капельку думаю о том, что теперь обо мне будут сплетничать. Наклоняю голову в сторону, чтобы скрыть румянец на лице и тревогу, возникающую от близости Савицкого. Еще больше меня волнуют его слова.

Он говорит правду или просто играет со мной, как голодный кот с глупой маленькой мышью?

Его лицо может быть совсем непроницаемым и загадочным, когда я рискую бросить на него еще один взгляд, он просто рассматривает меня своими невероятно синими глазами, в которых очень легко утонуть.

Я стараюсь мыслить здраво и не отвлекаться на его привлекательное лицо, фантазируя больше необходимого, но сейчас его поведение идеально и безупречно. Он держит дистанцию «босс-подчиненный», но не превращает общение в лед, проявляет заботу и уместно шутит.

Правда в том, что с таким Савицким иметь дело еще сложнее, чем когда он вел себя, как мудак. В того Савицкого, что стоит прямо передо мной, чересчур легко влюбиться.

— Мы едем или ты в последний момент решила отказаться от блестящей возможности и премиальных? — напоминает Савицкий. — Может быть, предпочтешь проверить еще и Женю, вместо того, чтобы заняться собой?

Он подтрунивает над моим альтруизмом, но делает это мягко, не вызывая отторжения мягкой иронией.

— Моя забота о близких кажется вам смехотворной?

— Нет, — качает головой. — Просто непривычной. В моем мире принято съедать друг друга и идти по головам.

Я смотрю на него в упор, в уголках чувственных губ прячется улыбка. Я неуверенная, дразнит он меня, или нет.

Его глаза темные, выразительные и загадочные, кажется, я никогда не смогу в них насмотреться. Его сильная, мужская энергия бушует в их глубинах.

Савицкому снова удается меня удивить и заставить ломать голову над тем, какой же он — настоящий. Я хорошо понимаю лишь то, что он — сложнее, чем я подумала о нем, и гораздо темнее, опаснее, чем может показаться на первый взгляд.

В нем есть что-то темное и притягательное, как грех, или стыдное, но непреодолимое желание. В его энергетике есть нечто такое, против чего сложно, почти невозможно устоять.

Савицкий просто стоит рядом, не прикасаясь, лишь рассматривая меня, и я не знаю, что делать, как реагировать, на влечение к нему, которое лишь усиливается.

— Наверное, мне немного жаль, что вы настолько недоверчивы.

— Это много раз спасало мне жизнь.

— Разумеется, у вас есть все основания жить именно так, но…

— Что «но»?

Он немного наклоняется в мою сторону, взвинчивая мою чувствительность, обостряя до предела.

— Но мне кажется невозможной мысль, что приходится жить в постоянном недоверии и подозрительности. Я бы не смогла так, не имея возможности открыться хотя бы одной живой душе. Рядом всегда должен находиться человек, которому можно доверять.

Повисает молчание. В глубине глаз Савицкого возникает пугающая тень протеста, словно он хочет жестко возразить мне, я невольно напрягаюсь.

— Я подумаю над этим, Марика, — говорит он приятным голосом, словно решив не переубеждать меня в обратном. — Мы все же поедем?

— Да, конечно!

Спохватившись, я залезаю в лимузин, немного помедлив, Савицкий занимает место рядом со мной, отдает приказ водителю тронуться с места и погружается в свой планшет, с которым ни на миг не расстается.

Машина плавно трогается с места.

Я уже была в этом лимузине с Савицким, но на этот раз все иначе — атмосфера совершенно другая.

Внутри вкусно пахнет дорогой кожей и мужским парфюмом.

Его парфюмом.

В специальном ведерке со льдом покоится бутылка дорогого шампанского, рядом есть бутылки с водой.

Сегодня едва слышно играет ненавязчивая инструментальная музыка и температура в салоне очень приятная — тепло, но в то же время свежо и приятно.

Идеальная роскошь вокруг заставляет меня провести руками вниз по своим брюкам и придирчиво осмотреть себя. Что со мной не так?

Савицкий ведет себя безупречно и предельно вежливо. Но своими действиями он еще больше вводит меня в недоумение. Он словно он выбил землю у меня из-под ног и напомнил, с кем мне довелось столкнуться — с влиятельным, беспощадным миллиардером, в силах которого рассмотреть всю мою жизнь и жизнь моего окружения, как под микроскопом, отыскивая изъяны.

— Марика, я отправил тебе расписание. Ознакомься, пожалуйста, — просит низким голосом, от которого у меня бегут по коже острые мурашки.

Сосредоточься, Марика!

Вздохнув, я достаю телефон и пытаюсь отвлечься на расписание, но с трудом вникаю в смысл написанного.

Я ничего не могу делать, просто еду здесь, в его машине, удивляясь, почему чувствую себя такой беззащитной в момент, когда мне вовсе не угрожает опасность. * * *

— Что-то не так? — лениво интересуется Савицкий, заметив, что я поглядываю в окно с беспокойством.

— Вы говорили, что надо поехать в столицу. Но с этой дороги нет съезда на трассу.

— Да, нам нужно в столицу. Только мы не поедем, а полетим.

В ответ я смеюсь. Полетим? Из Рязани в Москву?! Здесь ехать всего-ничего, и слова о перелете звучат, как фантастика

Но через несколько минут внедорожник тормозит возле открытой бетонированной площадки, на которой нас уже дожидается вертолет.

— Ох, черт! — вырывается против воли.

Савицкий галантно помогает выбраться мне из авто. Водитель грузит наш багаж в вертолет. Миллиардер продолжает держать мою руку в своей, как будто считывает пульс.

— Ты не боишься летать?

— Я и предположить не могла, что вы решите лететь вертолетом, — говорю с трудом.

— Не бойся, это совсем не страшно.

— Они начнут крутиться прямо сейчас, да?

— Имеешь в виду лопасти? Боишься, что тебя сдует поднявшимся ветром? Поверь, я удержу тебя.

Мне кажется, что он вкладывает в эти слова совсем другой смысл и никак не могу усмирить взбесившийся пульс.

Савицкий помогает забраться в вертолет и, слава богу, он не занимает место пилота. Этого я бы точно не смогла пережить!

Был бы слишком большой шок!

— Я могу управлять вертолетом, — небрежно заявляет Савицкий.

Есть хотя бы что-то, чего он не умеет делать?! Это вообще, законно, быть таким… прекрасным во всех отношениях?!

— Много летных часов?

— Порядком, но, положа руку на сердце, скажу, что в последнее время сам летаю очень редко. Управление вертолетом не только дает чувство уверенности в себе, но и требует концентрации лишь на этом процессе.

— Предпочитаете во время полета решать в уме финансовые задачи?

— Что-то вроде того.

Савицкий предлагает мне надеть наушники, сам располагает их на моей голове, поправляет сосредоточенно.

— Скоро взлетим, — слышу в наушниках его голос.

По телу проносится вибрация, когда лопасти вертолета начинают крутиться, сердце подскакивает к самому горлу, а пальцы ищут, за что можно ухватиться и совершенно случайно сталкиваются с пальцами Савицкого. Он заботливо вкладывает мою ладонь между своих крепких, жарких ладоней и сплетает наши пальцы.

— Всё будет хорошо, — мягко, заботливо звучит его голос.

Ничего дурного не случится, говорю себе. Но против воли еще более сильный мандраж охватывает все тело, до самых кончиков волос. Я перестаю дышать, задерживаю воздух в легких и выдыхаю лишь в момент, когда вертолет отталкивается от бетонной площадки и взмывает вверх.

— Сверху все кажется совершенно другим, — звучит голос Савицкого. — Когда наберем высоту, сможешь увидеть свой родной город с другого ракурса.

Наверное, для него привычно смотреть на мир свысока. Но в голосе миллиардера нет ни капли самодовольства.

— Что еще вы умеете? — задаю вопрос, чтобы не молчать. — Я знаю о ваших успехах в плавании.

— А-а-а, это, — усмехается.

— Плавание, управление огромным бизнесом, вы даже вертолетом управлять умеете. Есть что-то чего вы не умеете?

— Я не умею готовить. Сама же видела, даже шашлык подгорел.

— Но потом получилось неплохо.

— Я старался, как мог. Думаю, мог бы и кулинарию освоить.

— О, как нескромно! — смеюсь, немного расслабившись.

— Но я предпочитаю направлять свои усилия в то русло, в котором я хорош.

— Вы сказали, что не боитесь трудностей.

— Да, так и есть.

— Но если то, чего вы хотите получить, удается вам не так хорошо, как хотелось бы, стоит ли тратить на это время?

— Стоит взвесить и хорошенько подумать, так ли это необходимо. Если ответ будет утвердительным, то считаю нужным потратить время и научиться чему-то новому.

— Так ли необходимо было учиться летать на вертолете?

— Признаюсь, что здесь большую роль сыграла банальная прихоть, — большой палец миллиардера чиркает по моему запястью, заставляя кровь бежать быстрее. — У всех есть свои маленькие слабости и заветные желания… А у тебя есть заветное желание?

Голос Савицкого шумит в моих ушах, как шепот ласкового морского прибоя, а глаза становятся одного цвета с ночным небом — они вмиг потемнели, зрачки расширились и затопили почти всю радужку.

У меня в горле пересыхает.

— Я хочу пить, — признаюсь.

— Твое «заветное» желание выполнить очень легко.

Меня парализует, когда он наклоняется и задевает своим плечом мою грудь. Я чувствую аромат его волос, когда он достает бутылку с минеральной водой, отвинчивает колпачок и подносит горлышко к моему рту.

Вообще-то я и сама могу взять бутылку в руки, но сейчас, загипнотизированная его красивыми глазами, послушно распахиваю губы и позволяю ему напоить себя.

Горлышко бутылки скользит между приоткрытых губ и в рот проливается желанная прохлада.

Не происходит ничего порочного. Однако самые простые действия кажутся чувственными и пропитанными интимными намеками.

Вода ничуть не охлаждает. Мне кажется, что она высыхает прямиком на моем языке, зато между ног белье становится неприлично влажным, выдавая мои тайные желания.

Хорошо, что Савицкий этого не знает, я понимаю причину своей жажды.

Я хочу, чтобы он обратил на меня внимание и избавился от грязных предубеждений на мой счет. Жажду узнать его поближе, желаю, чтобы он заставил меня улыбаться.

Я хочу видеть, как пляшут искорки смеха в его глазах. Он меня впечатляет, открываясь с новой стороны. Я чувствую влечение непреодолимой силы, а от случайных прикосновений внутри появляются ощущения, как от лишнего бокала шампанского, который не стоило пить… * * *

— Как тебе перелет?

Мои ноги отказываются двигаться, как обычно. Немного дрожат коленки, внутри словно не прекращают лопаться пузырьки шампанского.

— Это было необычно.

— Привыкнешь со временем, — небрежно роняет Савицкий.

— То есть…

— Ты неплохо справляешься со своими обязанностями, Марика. Я заинтересован в компетентных, честных сотрудниках. Мне понадобится расторопная помощница…