Снежинка для бандита

Глава 16

Лера

Всё вокруг меня так стремительно менялось, что я даже не испугалась по-настоящему. Паника коснулась сознания только в машине Власова, когда Демид захлопнул за мной дверцу. По его виду до меня, наконец, дошло, что он задумал что-то страшное. Прошло всего несколько минут и я, оглянувшись назад, увидела взрыв. Расстояние между нами и местом, где это случилось, быстро увеличилось. У меня закололо сердце.

Я посмотрела на сидящего рядом мужчину. Он не отвлекался от дороги.

- Он же... Надо вернуться, - нашла в себе силы выговорить я.

- Нет. Мы не вернемся, - отрезал он коротко.

- Но Демид... Может, ему нужна помощь, - не отступала я.

- Ты видела, как полыхнуло. Там некому помогать, - он был неумолим.

- Но...

- Лера, ты же его ненавидишь. Наверняка, тысячу раз желала ему смерти.

- Я...- и что ему сказать?

Он прав, но сейчас тоска разрасталась, захватывая мое существо без остатка. Это все неправильно. Всё, что случилось со мной. И с ним. Я же хотела, даже жаждала, чтобы он умер. А сейчас...

- Он... Его больше нет? - зачем этот вопрос?

Словно получив подтверждение, мне станет легче.

- Демид погиб, - отчеканил Власов.

Как же так? Я вообще не верила в такую возможность. Безбашенный, дерзкий, бросающий вызов всему, что ему мешало - как же так? Ему же 26 лет только.

Я больше не произнесла ни слова. Мне было плохо. Я молчала, когда Власов привез меня к себе домой, молчала, когда увидела его беременную жену, найдя в себе силы лишь кивнуть, молчала, когда мне показывали мою комнату. Также молча поела, когда мне принесли еду. А потом уснула. Проснулась от того, что мне приснилось, что Демид рядом, гладит меня по спине, как я люблю. И когда я открыла глаза и поняла, что это всего лишь, тогда я разрыдалась. Он ведь никогда больше не придет. У меня случилась настоящая истерика. Прибежала Ольга, потом Власов. Меня напоили каким-то успокоительным. И вот уже после него я провалилась в сон без сновидений.

И все равно находилась в какой-то прострации. Что делать дальше, я не представляла.

Через несколько дней, утром, я шла на кухню попить воды, когда услышала, как Оля и Рома ссорятся.

- Я никуда не поеду, - раздался твердый голос молодой женщины.

Она не кричала, не истерила, просто доносила свою точку зрения. Мне бы так. Хоть когда-нибудь я смогу также?

- Оля, не спорь со мной. Мне будет проще, если я отправлю тебя и Леру из страны.

- Я не поеду, Рома. Я останусь с тобой. А девочка? Куда ты хочешь ее отослать? Она же там вообще не адаптируется.

- А здесь, если вас обеих убьют, мне сразу же станет легче.

- Рома, ты же собирался встретиться с другом отца в Москве. Давай так. Если он не сможет помочь, тогда мы уедем.

- Хорошо, - процедил он сквозь зубы, - Тогда я сегодня же еду к нему. А ты, как положено беременной женщине, спокойно сидишь дома. И вторая беременная тоже сидит с тобой.

- Подожди, Лера беременна?

- Мгу. Предлагаю вам заняться подбором кроваток и колясок, распашонок, ползунков и прочей дребедени.

- Рома!

- Ладно, ладно. Нужных мелочей. Как раз она отвлечется.

- А тот парень, который погиб? Она от него беременна?

- Да, - прозвучало уверенно.

- Бедная девочка! Но это точно? Бывают разные случаи.

- Оль, там четыре машины столкнулись. В них было оружие, гранаты, даже, по-моему, взрывчатка. Там даже тела невозможно собрать. Только куски. И вообще не надо об этом. Ни тебе, ни ей это ни к чему.

- Она же теперь одна.

- Не одна. Я помогу.

Через несколько секунд Власов добавил:

- Все, мне пора собираться.

Мне расхотелось пить. Взрыв, останки. Как же это все тяжело. Демида  даже похоронить нельзя будет нормально. Я вернулась к себе в комнату. И там, наверное, просидела бы, глядя в пустоту, только ко мне пришла Ольга.

- Лер, так нельзя. Ты должна в первую очередь думать не о себе.

Я молчала.

- Я все понимаю, но нужно взять себя в руки. Ты любила его?

Я подняла на нее лицо. Мне захотелось рассказать, выплеснуть из себя всю ту боль, что рвала душу.

- Нет, я его ненавидела. Он меня изнасиловал. А любила я твоего мужа. Или думала, что люблю? Я пришла к Роме. Сама. Зимой. Хотела его соблазнить. Отец добивался нашей свадьбы через какой-то участок. А потом твой муж увез меня в гараж вдали от города. К нему приехали мужчины. Среди них был и Демид. Рома, я так поняла, добивался передачи ему этой проклятой земли. И добился. Ты не думай, отцу он меня вернул. Практически в целости и сохранности, попугав, правда. А потом Демид забрал меня уже от отца. И... То, что он делал, я не буду рассказывать. Не люблю это вспоминать. Когда наигрался, его увезли куда-то его дружки, а меня забрал отец. Чтобы вышвырнуть из дома. Представляешь, родители мне ни разу так и не позвонили. Зато объявился Демид, когда мне уже есть нечего было. И предложил... Полный пансион в обмен на секс. Как же я хотела тогда плюнуть ему в лицо! И выгнать. Но оказалось, голодные не выбирают. Я желала ему того, что с ним случилось каждый день. И вот вроде все правильно. А мне плохо. Плохо без него. Потому что последние месяцы он был единственным, кто не бросил и не отвернулся.

Она не выглядела ни недовольной, ни ошарашенной.

- Лер, всякое бывает. Ты жива. У тебя будет ребенок. Его ребенок.

- Может и не его. Я обнаружила, что мужчины делают то, что им заблагорассудиться. Несмотря ни на что. Захотели и испоганили чью-то жизнь, так что не знаешь, как поправить. Один парень, когда я была под снотворным, трахнул меня. И я даже не знаю, от кого беременна. А ты говоришь, надо взять себя в руки. Как это сделать?

- Не плачь. Это вредно для малыша.

По моим щекам катились слезы, а я их не чувствовала.

Ольга провела рукой по моим волосам.

- Это неважно, чей это ребенок. Он твой. И ты станешь сильной, чтобы его вырастить. Не плачь.

Она дала мне салфетки. Я стала вытирать лицо. А ведь она права, я должна стать такой. Иначе ничего не получится.

Власов

И вот я снова в Москве. Привели меня сюда печальные обстоятельства. Завтра - похороны крестного. Я его вспоминал добром. Горько было, что человек ушел, хотя мог еще пожить. Но... Он знал, на что шел. Я это тоже знал, поэтому в свое время категорично отказался во все этом участвовать. Все, что я могу сделать для него - это проводить по-человечески. Завтра слетится воронье, надеясь отхватить самые жирные куски. Но и тут Артем Денисович их уделал. Все, что может быть передано легально, он завещал Барсу. Тут тоже неувязка. Судя по взрыву, остаться в живых, можно было чудом. Однако этот парень везучий сукин сын. Его тело так и не нашли. Правда, там такой винегрет. Лере я предпочел не давать ложных надежд, потому что девчонка переживала из-за этого козла. Не собирался никого судить. Если Демид жив, они разберутся сами.

На похороны должен прийти Иван Петрович Сулугин, приятель отца, с которым они поднимались в 90-е. От чеченской диаспоры тоже будет представитель Адлан Батирович Хаджиев. С ними обоими мне надо поговорить, чтобы замять конфликт. Собственно, Гоеву не к кому иметь претензии  - Севастьянов мертв, Барс, предположительно, тоже.

Дом был подготовлен к похоронам, гроб с телом стоял в гостиной. Крестного отчитывали всю ночь. Я не смог спать и сидел в гостиной, слушая молитвы. Утром стали собираться люди на похороны. Вынесли гроб, заехали в церковь, где его отпели, потом было кладбище. Много народа высказывалось об умершем, но насколько они его знали, мне было неизвестно. На меня косились, думая, что я здесь из-за денег.

Уже на поминках ко мне подошел один из криминальных авторитетов:

- Что с бизнесом?

- Не время сейчас такие вещи обсуждать. Но раз уж спросили, отвечу, наследник легального имущества - Барс. Все остальное - я даже лезть в это не буду.

- Так ведь Демид Михайлович тоже вроде того...

- Тела нет. Мертвым он не признан. Так что наследник он.

- Вот как! - протянул любопытствующий, одарив меня волчьим взглядом.

Сюрпризом для меня стало, что на поминках к Хаджиеву присоединился Гоев. Убийца в доме убитого. Сперва я хотел его выпроводить, а потом подумал, что так будет даже лучше.

Когда народ немного разошелся, ко мне подошел Сулугин:

- Пойдем, Роман Александрович, потрещим.

Мы устроились в кабинете крестного. Гоев сверлил меня взглядом. Непростой разговор начал Хаджиев.

- То, что произошло - печально. Но все здесь присутствующие знают, как все было на самом деле. И раз уж никто не заинтересован в продолжении конфликта, - тут он бросил испытывающий взгляд на меня, - было бы неплохо решить дело миром.

Мне не понравились ни его слова, ни поведение. Все было каким-то скользким. Чеченцы явно чувствовали себя хозяевами положения.

- И что же нужно, чтобы решить дело таким образом? - спросил я.

- К тебе у меня никаких претензий нет. Раз уж ты не собираешься предъявлять мне за смерть своего крестного, - в глазах Гоева плескалось презрение, - Но с Барсом я рассчитался не полностью. Тем более что есть вероятность, что он выжил. Ты отдашь мне  его девчонку. И я тебя отпускаю.

Я усмехнулся. В такие моменты я хорошо понимал своего отца. Таким, как этот, нужно ломать хребет.

- Ты пришел на мою землю, убил дорогого мне человека. И выставляешь мне условия? Самойлова у меня, но ты ее не получишь. Если Демид выжил, ищи его и разбирайтесь между собой сами. Девушка ни при чем.

- Вот как? Ты бы лучше о своей беременной жене переживал.

Ох, зря он про Ольгу. Я скинул пиджак, остался в рубашке и, глядя  ему в глаза, произнес:

- Ты меня не знаешь. А уже сделал какие-то выводы. Это было напрасно. Сегодня ты соберешься и уедешь назад на историческую родину. Если ты этого не сделаешь, то у тебя самого жена и двое детей. Сыну - шесть, дочери  - три. И я скажу тебе при них, - я кивнул в сторону Сулугина и Хаджиева, - попытаешься причинить вред моей семье - я вырежу твою. Не пощажу никого - ни женщин, ни детей. Решать тебе.

Сулугин как-то давно сталкивался со мной таким. Он знал - я не шучу.

- Роман Александрович, не горячись. Никто не заинтересован в лишней крови.

- Я вам сказал, как будет. Остальное - не мое дело.

Я поднялся и вышел, оставив их втроем. Хаджиев впервые рассматривал меня с интересом. Я был почти уверен, что они отправят Гоева домой. Если же нет, то я не люблю бросать слова на ветер. И я, наступив себе на горло, стану на одну ступень с Гоевым.

Уже через час я наблюдал, как недовольный Гоев садится в машину. Ко мне подошел Хаджиев:

- Правильно про тебя люди говорят, Роман Александрович. Зря ты не в бизнесе.

- Нет уж, благодарствую.

- Как знаешь. А жаль. Кайс уехал. Женщин трогать не будет.

- Ему же лучше.

На этой дружественной ноте мы и распрощались.

Правда, затем я столкнулся с Сулугиным, который явно меня искал.

- Мы договорились. Гоев сегодня улетает.

- Легкой ему дороги.

- Как же ты с таким характером убийство крестного проглотил?

- Иван Петрович, вот ты живешь так всю жизнь. И когда она закончится так же как у крестного, то кто в этом будет виноват?

- То есть ты считаешь, что это заслуженно?

- А разве нет?

- Что ж ты тогда Гоеву говорил - пугал?

- Это другое. Ни моя жена, ни девочка, с которой Демид жил, к этому всему дерьму никакого отношения не имеют. И за жену я этого чеченца заставлю жрать его собственные кишки. Не такой я цивилизованный, как кажется. Много во мне от бати, Иван Петрович. Много.