Буду жить тобой

Глава 25

За одну лишь секунду я испытываю кучу самых разнообразных эмоций. Шок, неверие, желание оправдать, отрицание...

И гнев.

– Ты следишь за ней?!

– Естественно, – не отрицает Кирилл. – Тебя долго не было. Жека занимается восстановлением своей репутации. Ну и сам понимаешь, общаться со мной не хочет. Кто-то же должен, – кивает на Еву, – держать её под контролем. Она уже не первый раз сюда приходит. И чтоб ты знал, это никак не связано с юрфаком. Из надёжного источника я узнал, что она проходит свидетелем по делу.

– Источники, наверное, такие же, как и тогда, да? – я закипаю ещё больше. – Тогда ты тоже был уверен, что именно она написала заявление.

– Знаешь, Макс, – брат тяжело вздыхает, откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. – Мне так же не по себе от случившегося. Просто я совсем по-другому отношусь к женщинам... Ты когда-нибудь встречал среди них хороших, честных?

– Да!.. Она перед тобой!

Кирилл открывает глаза. Сквозь лобовое стекло смотрит на Еву, переходящую дорогу. Она выглядит усталой, бледной и похудевшей.

И это наша вина...

Из здания РУВД в этот момент выбегает какой-то опер и несётся за ней. Зовёт её по имени, но Ева, кажется, не слышит. Она уже подходит к остановке. Парень в форме догоняет её и касается плеча. Ева вздрагивает и оборачивается. Явный испуг на лице сменяется смятением. А когда парень что-то сбивчиво ей объясняет, на губах девушки появляется лёгкая улыбка.

Не знаю, о чём они говорят. По губам я читать не умею. Но мне бы хотелось это узнать.

– Ты посмотри, что происходит, – напрягается брат, ёрзая на сиденье. – Похоже, этот тип её клеит...

Я смотрю и не верю глазам. Они вместе переходят дорогу, и этот мент открывает для неё дверцу машины, а сам садится за руль. Через минуту они уезжают.

Тут же нахожу объяснение:

– Наверняка это её друг... Может, в университете познакомились...

– Может, – не отрицает Кирилл. – Только вот ты, Макс, теперь для неё по другую сторону баррикады. И, кстати, всегда был. Она же, твою мать, закон! А ты – спортсмен, который по вине своего брата нарушил этот закон. Не надо к ней ходить! Я тебя как младший брат прошу! Не подставляй ни себя, ни меня. Да, я ошибся! Могу загладить вину чем-нибудь хорошим... Ну не знаю... Отправить деньги в какой-нибудь благотворительный фонд. Детдомовским помочь. Или что-то ещё.

– Как это поможет лично ей? Или мне? Я не хочу от неё отказываться! Почему я должен это делать?

Кир вновь тяжело вздыхает.

– Короче, решай сам тогда. И не говори, что я тебя не предупреждал. Знаешь, вот не зря есть такое выражение – не судьба.

В тот момент я в судьбу не верил. Упрямо искал встречи с Евой. Случайной. Понимая, что она меня не узнает, хотел просто познакомиться с ней на улице. Но она всё время была с этим опером. Кажется, они начали встречаться...

Выражение «не судьба» обрело новый смысл, когда меня со сборной отправили на два месяца в Европу. Я не хотел ехать. Но всё, что тогда имел, было не моим, и мне прямо сказали, что я всё потеряю, если откажусь. Квартиру... Новую машину...

Когда вернулся в Россию, первым делом поехал к университету Евы. И снова увидел её всё с тем же парнем. Он встречал Еву после учёбы.

Не судьба. Слова брата отбойным молотком били по голове, и я в них поверил. И поверил в судьбу и в то, что нам действительно не суждено быть вместе.

Ева не выглядела подавленной или уставшей. Наоборот, она сияла, держась за локоть своего парня, пока он вёл её к машине. Она была счастлива... Про меня забыла.

В тот момент я уже не имел права вмешиваться в её жизнь. Это было бы слишком эгоистично.

Забыл ли я о ней потом?

Нет, ни на минуту не забывал. Личная жизнь не складывалась целых четыре года, потому что я неосознанно сравнивал всех девиц с Евой. И никто мне не подходил. А потом повстречал Дашку. Сначала она показалась мне милой и доброй девушкой. Кто ж знал, что она лишь хорошая актриса.

А теперь я ещё больше поверил в судьбу. Ведь именно тогда, пять лет назад, она свела нас с Евой в той непростой ситуации. И именно она привела меня в её офис, чтобы Ева стала моим адвокатом.

И я, наконец, признаюсь ей во всём как на духу.

Сжимая её в своих объятьях, не позволяю уйти. И мы продолжаем стоять в крошечной прихожей её квартиры.

– Ты была счастлива с тем парнем. Я не стал вмешиваться.

Всё это время Ева не смотрела мне в глаза. Но я вижу, что мой рассказ заставляет её дрожать.

– Я была счастлива, потому что старалась быть счастливой. Мне нужно было стереть из памяти своего первого мужчину.

– Я не понимаю. Объясни. Почему ты меня забыла? Как?

Она выпутывается из моих объятий. Снимает пальто, разувается...

– Я плохо себя чувствую, не хочу говорить с тобой, – бросает безжизненно и уходит в комнату.

Застываю на месте.

После минуты внутренней агонии отмираю, снимаю верхнюю одежду и обувь. Она меня больше не гонит. Значит, я на верном пути.

– Давай я приготовлю что-нибудь перекусить? – замираю на пороге комнаты.

Ева игнорирует меня. Не раздеваясь, ложится на диван, отворачивается и накрывается пледом.

Хорошо... Пусть поспит. А я останусь тут. Буду с ней рядом до самой операции. И после – тоже. Приложу все усилия, чтобы она поскорее поправилась. Буду жить ею.

А потом... если она захочет... навсегда уйду...