Дочь медведя, или Предсказанная перевёртышу

Что примечательно — больше всего бушевала как раз не ведьмочка, а одна из воздушниц — Ирлада по мелочи мстила бедняге кентавру практически до выпуска. Редко, но метко. То в полное безветрие ему вдруг в лицо горсть неведомо откуда взявшейся пыли прилетит, заставив расчихаться, то тетради из рук улетят — собирает по всему двору, то опавшие листья в волосах запутаются — не вычешешь.

В общем, домстилась она — поженились эти двое сразу после выпускного. Собственно, вся академия чувствовала, что к тому всё и идёт, и с любопытством наблюдала за этой парочкой, частенько делая ставки, что ещё учудит воздушница, и когда же у Аласура лопнет терпение.

Поначалу отец Ирлады такому зятю был не очень-то и рад. Мол, хоть и сильный маг, да толку с той силы? Бесполезная магия. Даже когда Ноппи ему, хихикая, сказала на свадьбе, что кентавр, в принципе, самый лучший муж, поскольку и мужчина в доме, и скотина в хозяйстве, мнения своего он не поменял.

Проникся он к зятю немного позднее, когда в его доме была похищена какая-то жутко дорогая фамильная драгоценность, всё указывало на одну из служанок, но та вину отрицала, да и украденное при ней не нашли. И тогда Аласур взял и сделал всю усадьбу тестя прозрачной, оставив видимыми лишь людей и золото. И пропажа нашлась совсем не там, где предполагали. Служанке выдали компенсацию за напрасные обвинения, помощника дворецкого забрали стражи, а тесть Аласура стал обладателем пары старинных кладов, припрятанных его предками в тайниках, о которых он даже не подозревал.

В общем, теперь Аласур работает поисковиком. И вещи украденные находит, и людей, в лесу заблудившихся, и много чего ещё. Тесть на него не нахвалится. Ну а Ирлада просто любит своего удивительного мужа. Но если чем случайно провинился — опять по часу вычёсывает из своей роскошной гривы листья или солому. В общем, у нашего друга всё отлично.

Вынырнув из воспоминаний, я с улыбкой слушала, как Девиор и Моника обмениваются словами клятв, любовалась, как мой сынишка в нужный момент подаёт на подушечке кольца, как жених нежно целует невесту, а потом подхватывает её на руки и кружит со счастливым смехом, и они не сводят друг с друга глаз.

Вечеринка была чудесной. Несмотря на огромное количество гостей, были только свои, поэтому очень быстро обстановка стала неформальной, женщины скинули туфли на каблуках и распустили сложные причёски — предварительно наделав снимков, конечно, — мужчины избавились от смокингов и бабочек. Дэн вообще щеголял в футболке с надписью «Под майкой ничего нет». Он подошёл к нам и погладил по головке Блейка.

— Мы собираемся в эти выходные слетать в Россию, посетить Капову пещеру. Хотим показать детям наскальные рисунки первобытных людей. Вы с нами?

— Нет! — вскрикнула я, инстинктивно крепче прижав к себе сына. — Ни за что!

— Риони, это абсолютно безопасно. Иначе мы бы не взяли с собой детей.

— Про пещеру Ветров тоже говорили, что безопасная, — напомнила я.

— Так основной коридор-то не пострадал. Так, потрясло, напугало, мелкой крошкой известняка попудрило — и всё. Если бы вы не убежали в боковой проход, тоже не пострадали бы.

— И ещё долго ходили бы кругами друг вокруг друга, — хихикнула Ноппи, сидящая на плече Томаса. Хотя вокруг было шумно и много народа, она уже не пыталась спрятаться у него за пазухой.

— Мам, а я бы посмотрел на рисунки, — заканючил Блейк.

— Нет, — твёрдо стояла я на своём. — Вот станешь бессмертным — тогда куда хочешь лезь. Но пока — нет, и не проси.

— Па-ап?

— Если мама сказала «нет», это значит «нет», сынок, — развёл руками Томас. — Как насчёт того, чтобы вместо этого слетать на остров к дяде Фрэнку и тёте Ники и поплавать с дельфинами?

— Да! — радостно запрыгал Блейк. — Хочу-хочу-хочу!

Дэн улыбнулся его энтузиазму и отошёл вербовать кого-нибудь ещё в спутники. А я выдохнула. Хотя прошло уже много лет, и я давно уже бессмертная, но страх перед пещерами у меня остался. Конечно, вряд ли что-то подобное повторится снова, но… Я отлично жила и без таких экскурсий, так же, как и миллионы других людей. И дальше проживу.

Не сразу, но следователи всё же сумели выяснить, что же тогда произошло. Ноппи была права — глупость, нелепая случайность. Двое парней из ближайшей деревеньки, побывав на экскурсии, в силу своей малообразованности поняли слова гида «богата минералами» как «богата драгоценностями» и решили теми драгоценностями разжиться. Для чего раздобыли где-то взрывные артефакты для земляных работ и отнесли их в один из дальних, разведанных ими коридоров.

То ли артефакты оказались бракованными, то ли неумёхи сделали что-то не так — этого уже не узнать, — но взорвались они разом и не вовремя. И так уж вышло, что взрывная волна пошла именно в ту сторону, куда побежала перепуганная Ноппи. Обвалилась лишь очень малая часть пещеры, но именно в этот крошечный процент мы и попали.

Незадачливые искатели кладов погибли. Мы тоже могли погибнуть, если бы не моя магия и драконица Урлила. Кстати, в выкопанный ею тоннель водят отдельную экскурсию, так как основную, оборудованную для туристов часть пещеры, она не задела. Делают это в назидание молодёжи, чтобы никто не вздумал повторять что-то подобное, а заодно и никогда не сходил с проторённого маршрута.

Природную дыру, через которую и забрались внутрь «взрыватели», минуя портальный вход, заделали, а возле портала и тоннеля поставили артефакты, чтобы никто больше не смог пронести внутрь взрывчатку. Так что, пещера очень быстро стала вновь принимать туристов. Рада за них, но я точно мимо.

— Что-то я проголодался, — заявил Моня. — Уже давно не ел, пойду, перекушу.

— Ага, очень давно, аж целых два часа, — рассмеялась Ноппи, а потом ловко спрыгнула на спину барсука, который к этому привык и даже не дрогнул. — Мы, пожалуй, тоже перекусим.

— Пап, а мороженое там ещё осталось? — поинтересовался Блейк с невинной улыбкой.

— Осталось, конечно, — рассмеялся Томас над бесхитростным лукавством сына. — И я бы не отказался от ещё одной порции. А вы как?

— Да! Да! — обрадовался Блейк. — Мама, ты тоже?

— Конечно, — улыбнулась я радости сына.

Как же мало ему нужно для счастья — мороженое, дельфины, но главное — мама и папа рядом. Как же мне этого не хватало когда-то. Но уж мои-то дети никогда не испытают того, что пережила я. Дети — самая главная драгоценность бессмертных, их холят, лелеют и никогда не бросают.

Я ела мороженое и смотрела на близких, которые бродили по просторной поляне возле накрытых столов — сбивались в группки, общались, смеялись, чем-то лакомились. Перевёртыши из моего мира и местные, с Земли. Гаргульи и драконы — две крылатые расы из разных миров.

Здесь были и Рэнди с Гейбом, и все их дети с супругами, и внуки.

Император Мелануир что-то весело обсуждал с одним из братьев Томаса, тем самым Тобиасом, чьё имя мой муж когда-то присвоил.

Ректор Филандр — впрочем, уже не ректор, он не так давно передал этот пост другому своему родственнику, — о чём-то говорил с Дэном. Судя по тому, что он согласно кивал — в пещеру поедет.

Вон Синклер принёс что-то вкусненькое Велоне и теперь нежно поглаживает её небольшой, но уже вполне заметный животик.

А вон Моня и Ноппи, забравшись на один из столов, что-то дружно и с аппетитом уминают.

Только молодожёнов нигде не видно — удрали, чему никто не удивился.

Рядом со мной мой муж, моя половинка, на плечах у него — мой перемазанный мороженым сын, в руках у меня — креманка с лакомством, вокруг близкие, родные существа. И я счастлива, так счастлива, как и представить не могла когда-то, когда моей единственной мечтой было просто остаться в живых.

Я выжила. И, как и мои близкие, буду жить вечно.

— Я люблю тебя, — шепнула мужу, зная, что даже среди шумной толпы он меня услышит.

— И я тебя. И буду любить тебя вечно.

— Я тоже. Вечно.

Конец