Меч теней

«Армия Акмаэля теперь больше, но не настолько».

Восемь Высших Магов отметили край круга, каждый в двенадцати шагах от нее. Отсюда они могли видеть все поле битвы, освещенное золотисто-зелеными оттенками восходящего солнца, огромные силы Сырнте черной тенью пересекали его лицо.

Эолин крепко сжала посох Церемонда и соединилась с устойчивым пульсом магии, живущим в его сердце.

Эхекат, — сказала она, и Высшие Маги присоединились к пению:

Эхекату

Нэом авигнэс энте

Сепеном авигнэс соэ

Рененом укат мэн

Эвенам фэом реохерт

Эхекат, Эхука

Каждый посох издавал низкий гул, когда его хрустальная головка зажигалась священным огнем Дракона. Мага и маги синхронизировали свои посохи, прежде чем отправить щупальца своих духов к сердцу горы. Отсюда они сплели сеть, которая связала всех воинов Мойсехена: копейщиков и лучников, рыцарей и воинов-магов, которые своей магией добавляли силы заклинаниям.

В центре их коллектива стоял Король-Маг. Его дух переплелся с духом Эолин, магия каждого переплеталась с другим, выстраиваясь подобно сапфировому пламени, освещая самые врата смерти, загоняя Потерянные души и их ужасный голод еще дальше в тени воображения.

Эолин резко вдохнула, впервые поняв, что Акмаэль призвал ее именно для этого: призвать магию, которую они открыли, когда Церемонд изгнал ее дух из мира живых, силу, которая связала их и держала подземный мир в страхе. Акмаэль намеревался использовать его как барьер между настоящим и будущим, между жизнью и смертью, между победой и поражением.

Из рогов врага прозвучал долгий низкий звук.

Эолин открыла глаза и увидела, как Сырнте продвигаются вверх по склону агрессивным маршем, сотрясавшим недра земли. Сеть, сплетенная кругом магов, дрожала под тяжестью их марша. Эолин воспользовалась силой маги, чтобы укрепить связи между каждым из людей Акмаэля, большинство из которых располагалось за возвышенностью, скрытой от глаз Сырнте.

Армия Короля-Мага напряглась как единое целое: дракон, взгромоздившийся на утесе, готовый нанести удар, его чешуя была выкована из кольчуги и металла; его огненное дыхание задержалось в посохах воинов-магов; его змеиный взгляд, направленный через глаза Акмаэля, острый и расчетливый, внимательный к опыту, полагающийся на инстинкт.

В тишине они ждали, сосредоточившись, пока все, что могла слышать Эолин, были топот вражеских ног, крики их офицеров, тяжелое дыхание каждого человека.

Акмаэль выбирал момент. Звуки рожков распахнули ворота войны. Маги-воины посылали в сырнте огненные залпы, обжигая щиты и плоть, заставляя их остановиться. Крики паники и боли сотрясали вражеские ряды. Линии дрогнули, несмотря на торопливые выговоры офицеров и неоднократные вопли их рожков.

Снова затрубили рожки Акмаэля, и люди Мойсехена поднялись как один. Пехотинцы спрыгнули с хребта и устремились к позициям сырнте, их голоса слились в единый рев, копья вытянулись, как когти, когда они обрушились на свою добычу.

Сырнте выпустили залпы стрел в массу атакующих. Наконечники пробивали кольчугу. Крики павших смолкали, когда следовавшие за ними солдаты топтали их. Противоборствующие линии столкнулись с оглушительной силой, которая отразилась по всему полю, металл запел о металл, раскалывал дерево, рубил конечности.

Эолин чувствовала, как вихри Подземного мира расцветают под ногами, увлекая смертельно раненых в холодные безмолвные глубины. Каждая ускользнувшая душа была подобна занозе, вонзившейся в ее дух.

Какую часть этого жестокого потока она сможет вынести, Эолин не знала. Но у нее в руке был посох Церемонда, а его маги были в ее кругу. Она держала Короля-Мага в своем сердце и Южный Лес в своей душе. Она помнила свой шабаш и упрямые мечты о мире.

Силу, которую она могла черпать из всего этого, она решила передать сегодня своему народу, чтобы стоять или умереть с этими воинами, защищая до своего последнего вдоха наследие Мойсехена и магию, которая сделала их целыми.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Воля богов

Подобно волку, почуявшему свою добычу, Мехнес преследовал принца Акмаэля, когда тот ехал в тылу, вдоль гребня и к реке. Пехота Сырнте была отброшена вниз по склону, но более слабый фланг Короля-Мага начал уступать позиции под натиском коня Баратамора у реки. Уничтожение кавалерии Акмаэля на их правом фланге могло раскрыть его пехоту и повернуть битву в пользу Мехнеса.

Воспользовавшись случаем, Мехнес обнажил свой меч и прогнал сдержанность.

— Мне нужна голова Короля Магов, — воскликнул он, — и труп маги. Вся остальная добыча ваша. До победы!

Его люди повторили крик, перейдя на галоп.

Мехнес вырвался вперед, чтобы возглавить клин, который сильно врезался в схватку, пытаясь отделить коня Короля-Мага от его пехоты. Он расколол череп заблудшему пехотинцу, выпустив теплую струйку крови, прежде чем наброситься на одного из всадников.

Меч встретился с мечом в злобной песне, когда Мехнес заставил своего противника отступить. Лошадь протестующе заржала под своим осажденным всадником, который изо всех сил пытался отразить каждый яростный удар. Его щит раскололся под безжалостными ударами Мехнеса, его клинок не смог миновать быстрые контратаки сырнте. Когда сила мужчины ослабла, а его бдительность пошатнулась, Мехнес вонзил клинок ему в туловище, наслаждаясь звуком разъединяемой металлической кольчуги и разрывающейся плоти.

Раненый всадник свалился с коня.

Мехнес сплюнул, развернул коня и выбрал следующую жертву — желтолицого юношу, потерявшего шлем. Кровь струилась по лицу юноши из пореза над глазом, но он был быстр с мечом, отражая удар, который должен был перерезать ему шею, и контратаковал искусно нанесенными ударами. Когда лезвие выскользнуло из руки юноши, он схватил руку Мехнеса с мечом, мускулы на его шее напряглись, он изо всех сил пытался удержать клинок Лорда Сырнте, чтобы тот не разрезал ему лицо.

Мехнес ухмыльнулся юноше.

— Первая битва, парень?

— Ваша последняя, милорд, — сказал юноша, кряхтя.

Он ткнул Мехнеса своим щитом, пытаясь вывести его из равновесия. Отбив атаку, Мехнес вытащил нож и вонзил его в горло юноши, повернул, и из раны хлынула горячая кровь. Молодой рыцарь сумел нанести несколько слабых ударов, прежде чем задохнулся. Мехнес с презрением смотрел, как он падает.

«У них нет ничего лучше этого?».

Трава теперь была скользкой от крови. Живительный вкус соли и железа витал над полем. Мехнес увидел, как среди его людей вспыхнуло пламя, и услышал яростный рев, когда маги-воины Акмаэля превратились в медведей.

Тем не менее, сырнте были готовы к этим трюкам, и крики его людей раздавались безжалостными триумфальными аккордами, в то время как серебряные и пурпурные знамена Короля-Мага трепетали и падали, их хватка становилась все более неуверенной против возобновившейся решимости армии Сырнте.

С хребта снова затрубили рога Мойсехена.

— Встать в ряды! — Мехнес гремел, указывая на гребень, где появился новый поток копейщиков во главе с Королём-Магом. — Встать в ряды!

Его рожки повторили призыв, когда Мехнес вышел из рукопашной. К нему подъехали и другие всадники, но слишком мало и слишком медленно.

Новая линия вражеских воинов устремилась вперед, вонзая копья во всадника и коня, выкрикивая угрозы смерти и нанося удары как людям, так и коням.

Мехнес парировал их деревянные стрелы и ранил любого солдата, оказавшегося в пределах досягаемости, но резервы Короля-Мага были умелыми и безжалостно продвигались вперед. Лошади сырнте протестующе заржали, ноздри раздулись, а глаза обезумели от страха. Они шарахались от копейщиков, вставая на дыбы и скача кругами.

— Будь проклято это безумие! — Мехнес удержал своего скакуна на месте, в его венах бурлил гнев. Лошади были бесполезны против этих пехотинцев, и битва ускользала из его рук. — Стой, мужики! Король-Маг в пределах досягаемости.

Он заметил принца Акмаэля прямо за линией копий, восседающего на коне и воодушевляющего солдат. Жаждущий крови королевского ублюдка, Мехнес направил коня в бой, столкнувшись лицом к лицу с копейщиками и дразня их линию фронта.

— Думаете, вы — солдаты? Вы ничто! Трусы и женщины, все! Я — Мехнес, принц Сырнте и лорд-генерал Сан'иломан. У меня будут ваши головы, все вы, и внутренности вашего короля!

Солдат с обветренным лицом и твердыми руками бросился к Мехнесу, отделяясь от своих товарищей, игнорируя выговоры своего офицера. Жажда крови и амбиции горели в глазах человека, когда он вонзил свое копье в командира Сырнте.

Мехнес рассмеялся и отступил, а его добыча последовала за ним, развернувшись на коне и отбивая наконечник копья своим щитом.

— Ты считаешь себя героем Короля-Мага? В каждой армии есть такой дурак, как ты.

Мужчина снова сделал выпад, поскользнувшись на окровавленных останках несчастного солдата. Мехнес ответил молниеносно, меч прорезал кожу и кольчугу, разрывая грудь противника. Мужчина отшатнулся назад, решимость превозмогла удивление, когда он попытался восстановить свою позицию. Поправив хват копья, он атаковал еще раз, но удар был слабым. Мехнес ударил, рассек череп человека и выхватил копье, когда тот упал.

Вложив меч в ножны, Мехнес позволил оружию мертвеца опуститься в его ладонь, а его всадники продолжали уступать место Королю-Магу. Копье не было сбалансировано для метания, но это было не важно. Принц Сырнте использовал более слабое оружие в более трудных обстоятельствах.

Он посмотрел на свою цель, теперь тянущуюся вперед, подгоняя людей вперед энергичными криками и поднятым мечом.

Король-Маг заметил Мехнеса и пришпорил коня, чтобы сократить расстояние между ними.

Мехнес встал на стременах, отвел руку с копьем и вознес краткую молитву к безмолвным небесам.

— Если существуют боги, пусть они благоволят мне сейчас.

Он выпустил копье. Оно пролетело по плавной дуге к Королю-Магу, попало в регента и сбросило его с лошади.

Крики ужаса настигли ряды Мойсехена. Их линии, наконец, прогнулись.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Падший

Боль пронзила Эолин. Она схватилась за плечо, чувствуя головокружение и борясь за каждый вздох, рука онемела от шока.

Маги, державшие круг, прекратили пение.

— Нет, — Эолин моргнула в ледяной дымке ужаса. — Акмаэль…

Она бросила круг и побежала вниз по склону. Ее перехватил маг-воин.

— Миледи! — он схватил Эолин за руку, резко и болезненно остановив ее движение. — Вы не можете идти дальше.

Она стряхнула его, не сводя глаз с битвы.

— Где он? Где король?

Внизу воцарился хаос. Не было никаких признаков Акмаэля, только его вставший на дыбы конь, испуганный и застрявший в массе воинов. Две армии корчились, как гигантские змеи, в предсмертной агонии. По полю разнесся торжествующий вой.

— Убит! Король-Маг убит!

Зазвучали рога, и сырнте издали оглушительный победный рев.

Мужчины начали отрываться от рядов Мойсехена зловещей струйкой, предшествовавшей бешеному отступлению. Бегство, Эолин знала, будет безжалостным.