Замки роз: нерассказанные истории

- Ничего, ещё насмотришься! Тебя же сестричка будет часто в гости приглашать, наверное? – задаёт вопрос наивная Энни.

Я отвожу глаза.

Нет. У меня есть только одна возможность посмотреть на живого короля. Сесиль с огромным удовольствием запихнёт меня обратно, откуда взяла, как только сочтёт, что данное нашему отцу слово выполнено.

- Нет, я сразу после свадьбы сестрицы вернусь в Обитель…

- Это зачем ещё? Зуб даю, там дико скучно!

- Энни! – сделав страшные глаза, Кэти пытается осадить сестру, но ореховые глаза смотрят на меня с таким сочувствием, что я теряюсь окончательно.

Как-то хочется оправдаться, не знаю, почему. Наверное, самой себе доказать, что есть достаточные причины мне туда возвращаться.

Нервно теребя кружево на рукаве, так, что рискую оторвать, я принимаюсь путанно объяснять:

- Настоятельница наша уже в преклонных летах… Батюшка рассчитывает, что я когда-нибудь займу её место. Обитель Небесной Девы имеет очень большой вес в политических делах Тембриллии. Меня с детства натаскивали. Правда, я оказалась не очень-то прилежной ученицей.

Вздыхаю. Да уж… сидение в Яме, чтение запрещённых развратных книг и работа охранницей, пока моя лучшая подруга падает в пучину греха… не самое лучшее начало карьеры для будущей Всеблагой Девы.

Ужасная из меня послушница вышла, на самом деле. Может, поэтому и не задалась у меня смиренная жизнь в Обители? Небесная Дева меня просто не принимает? Знает, что мои помыслы и мечты далеко не так скромны и невинны, какими должны быть у добропорядочной девушки, которая собирается посвятить свою жизнь молитвам и нравственному самосовершенствованию?

- А разве твой папа не будет скучать, что все дочки разъехались кто куда? – удивилась Рози.

Пожимаю плечами.

- С ним останутся ещё трое детей от второй жены. И четверо от третьей. Вряд ли.

Дети всегда интересовали отца только как политическая инвестиция. Новости о его очередном браке доходили до меня обычно с большим запозданием. И ни разу даже мысли у него не шевельнулось, познакомить своих детей друг с другом. Я даже никогда в глаза не видела сводных братьев и сестёр.

Кажется, мои подруги шокированы. Чувствую неловкость за то, что загрузила их своими семейными проблемами. Кажется, девочки к такому не привыкли. Это для меня странности моей жизни давно перестали казаться чем-то из ряда вон. Я и забыла, что где-то есть обычные семьи. Где просто есть мама, папа и дети, которых любят.

Кэти прочищает горло, сочувственно глядя на меня. Она явно смущена.

- Предлагаю всем поскорее вернуться в парк! Раз уж мы пришли к дружному консенсусу, что пропускать королевские пирожные – моветон.

Следующий приступ панического желания остаться настигает меня на пороге.

Чтобы сделать шаг, мне приходится себя буквально заставлять.

Плетусь позади всех по запутанным дорожкам парка, рассеянно прислушиваясь, как Кэти даёт сёстрам наставление о том, как следует себя вести при короле.

Ещё бы мне кто-то дал такое наставление. Потому что я понятия не имею, как вести себя при столь могущественных и властных особах.

В голове рисуется туманный образ грозного повелителя в длинной мантии, подбитой горностаем. Из глаз молнии, на голове корона сияет рубинами и бриллиантами размером с кулак, в руках скипетр, которым убить можно. А, ещё трон из чистого золота на высоких, покрытых алым ковром ступенях. Из какой-то сказки, прочитанной в детстве, у меня осталось в голове, что за королями повсюду носят трон, и расстилают перед ними ковровую дорожку, потому что по голой земле, как простым смертным, им ходить не пристало.

На очередном повороте тропинки меня так сковывает робостью, что я пытаюсь отстать и слиться цветом с окружающими кустиками.

Не очень получается, с моим-то чёрным платьем.

Кэти берёт меня за руку и тащит вперёд. С улыбкой объясняет, что так всё самое вкусное съедят и нам не достанется столичных лакомств. А она ужасно хочет их попробовать.

Хорошая она, Кэти. Явно для меня старается. По её тонкой талии не заметно, чтоб она была поклонницей сладостей.

Не то, что по моей.

Снова врезаюсь ногами в песочек тропинки в попытке отстать от всех. Представляю, как грозный взгляд Его величества под нахмуренными кустистыми бровями скользит по толпе у подножия его трона, и увидев толстую неуклюжую фигуру в нелепом одеянии, наполняется гневом. Как мой неуместный вид оскорбляет его чувство прекрасного, и он склоняется к Сесиль, которая конечно же, сидит на соседнем троне, с вопросом, кто это такая. В моих фантазиях сестра уже в короне, и король ее держит за руку своей крупной ладонью, на каждом пальце которой по здоровенному золотому кольцу с самоцветами.

С очаровательной улыбкой Сесиль говорит: «О, мой возлюбленный король! Это всего лишь моя младшая свинка-сестра. Простите, что она разоделась в такую унылую хламиду, как на похороны. Вечно мне приходится за неё краснеть! Но это ненадолго, к счастью».

Снова спотыкаюсь.

Впереди уже показался просвет между деревьями.

Девочки убежали вперёд, с извиняющейся улыбкой Кэти тянет меня дальше…

И мы как-то неожиданно оказываемся в шумной разряжённой толпе.

Всё намного хуже, чем я себе представляла.

С прибытием столичных аристократов перед Замком ледяной розы стало не протолкнуться. Блеск драгоценностей, пышных нарядов, колыхание вееров, ослепительные улыбки.

У меня кружится голова от всего этого, от запаха духов, от того, какие красивые эти дамы.

Растерянно отмечаю, что столичная мода – намного лучше нашей, тембрилльской. Изысканные цвета, пастельные оттенки, дамы одеты с таким вкусом, что каждую хочется разглядывать, будто картину. В отличие от наших разряженных в яркие цвета кавалеров, здесь мужчины сплошь в чёрном, и словно благородная оправа оттеняют изысканный блеск и красоту своих дам.

Ужас, который вообразила себе моя буйная фантазия, по поводу того, насколько я буду здесь неуместна, вдруг резко обретает плоть и кровь.

Кэти скользит взглядом по толпе, выискивая кого-то, и совершенно точно хочет уйти, но воспитание останавливает. А я не хочу ни для кого быть обузой.

- Меня, наверное, сестра обыскалась. Я пойду. Спасибо за чудесную прогулку! – приседаю в учтивом книксене.

Делаю шаг вперёд с такой опаской, будто меня бросили в яму с крокодилами. Слышала о таком изощрённом способе казни где-то у южных народов. Сердце бешено бьётся. В чёрном платье жарко и душно, соломенная шляпка не спасает от солнца, в ней только хуже. Срываю ленты с подбородка, запутывая в узел, стаскиваю ее с головы, но прямо сейчас нет ни малейшего дуновения ветерка, и ослепительное солнце в кои-то веки совершенно не радует. Кажется, сейчас я в обморок хлопнусь.

- Пойдём! Я помогу тебе её найти!

Кэти берёт меня за руку и, не давая времени возражать и спорить, тащит прямиком в самую густую толпу. Закусив губу, я семеню следом, пытаясь ни в кого не врезаться и то и дело извиняясь, если это всё же случается.

Тут и там на лужайке перед Замком ледяной розы установлены столы – прямоугольные и круглые, покрытые тонкими белыми скатертями с серебряной вышивкой по краю и монограммами Винтерстоунов. Не могу не отметить тонкую работу. Если бы не была так взволнованна, непременно остановилась бы рассмотреть поближе, но Кэти упрямо тащит в эпицентр бедствия, где народу больше всего.

Впрочем, скоро выясняется, что она права. Где ещё быть моей сестре! Сесиль конечно же захочет быть главной звездой этого дня. Там, где появляется моя красавица-сестра, всегда появляется куча народу и кавалеров, преданно смотрящих ей в рот. Вон то ало-золотое парчовое пятно, от которого у меня слепит глаза и блики остаются, ожидаемо оказывается сестрой.

С чувством выполненного долга Кэти выпустила мою руку и кивнула в сторону стола, отступила на шаг.

А я с ощущением обречённого на плаху – наоборот, сделала шаг вперёд.

Шестиугольником составленные столы обрамляли толстый, изборожденный морщинами ствол старого дерева, усыпанного белыми душистыми цветами. Лепестки медленно кружатся и усыпают скатерть, попадают на блюда, от этого появляется ощущение какой-то праздничной торжественности. Будто дерево тоже готовится праздновать королевскую свадьбу и уже кидается в молодожёнов рисом.

Самого короля, правда, нигде не вижу, зато Сесиль прямо передо мной стоит у стола с бокалом какого-то светлого напитка с пузырьками и чарующе смеётся низким соблазнительным тоном в ответ на шутки плотного мужчины с пышными усами, в блестящей лысине которого отражается солнце. Как ей всегда так удаётся очаровывать незнакомых людей? Этот королевский придворный с неё уже глаз не сводит. Тем более, что на ней самое открытое платье из тех, что я видела в гардеробе сестры. Её фигура в нём похожа на изысканную статуэтку, а талию, наверное, можно двумя ладонями обхватить. Наверняка всё утро в корсет утягивала, но и без корсета очевидно, что моя сестра – настоящая красавица. Светлые волосы уложены в замысловатую высокую причёску, из которой на пышную грудь кокетливо падает локон. Она туда же, в декольте, для привлечения внимания ещё и мушек нацепляла.

Вспоминаю, зачем я здесь. Быть рядом с сестрой и «оттенять её красоту». Решаю, что достаточно будет показаться на глаза Сесиль, чтоб не упрекала потом в нерадивости, немного послоняться поблизости, увидеть, наконец, Его величество, и тогда с чувством выполненного долга можно будет улизнуть к себе. В идеале, прихватив чуть-чуть пирожных.

Я уже заметила краем глаза, что на столе рядом с моей сестрой просто горы их высятся на многоярусных золочёных блюдах, так что пусть это будет сегодня моей маленькой наградой за храбрость.

Давай же, Николь!

Ты сможешь.

Чуть-чуть потерпеть осталось.

Главное, чтоб сестра была не слишком зла на меня за то, что утром стучала в мою дверь, а меня там не было.

Делаю ещё шаг, набираю воздуху в грудь, как будто перед прыжком в воду с обрыва.

- Сестрица, вы не искали меня?

- С чего бы? – Сесиль едва снисходит до ответа, а в её взгляде через плечо я читаю отчётливое раздражение из-за того, что прерываю такую приятную беседу. Сестра продолжает улыбаться, а сама окидывает меня взглядом с головы до ног, и мне хочется провалиться сквозь землю. – Займись чем-нибудь, не маячь перед глазами своей унылой хламидой.

Не знаю, как ответить, поэтому по привычке отвечаю никак.

Решаю, что первое испытание на сегодня – встречу с Сесиль – я пережила, и можно себя за это наградить. Тем более, что к глазам помимо воли подступают предательские слёзы. Всё ровно так, как я и боялась. И ведь должна же бы, кажется, уже привыкнуть за столько лет! Но каждый раз больно, как в первый.

Губы дрожат, сквозь мутную пелену перед глазами с трудом различаю, что передо мной. На этом столе наверняка всё вкусно. Тяну руку и хватаю первое попавшееся пирожное. Даже не обращаю внимание, что это, а когда откусываю, оно мне кажется почему-то солёным.

Терпи, терпи. Уже почти всё.

Тяну руку снова.

Насладиться вкусом по-прежнему не получается.