Где моя жена?

Глава 20. Фото

Утром Стас лежал на диване в гостиной и вертел в руке телефон, думая, позвонить или лучше приехать к ребятам. Он пытался всё ещё раз проанализировать и собрать в одну схему, что узнал от Ермолаева и раздобыл в доме. Он хотел сам сначала понять, что придумала Зина, и чего она хочет.

Получалось следующее.

Зина каким-то образом скопировала файл с компа Ермолаева, где была карта лей-линий на планете, и разработанных искусственных и естественных порталов. Григорий минут двадцать рассказывал ему, насколько секретная это информация, и что она могла с ней делать, как её применить, он понятия не имел. Но на одном из порталов около Воронежа как раз в день её исчезновения были замечены смущения. От Москвы до Воронежа четыреста шестьдесят семь километров по трассе, то есть почти шесть часов. Не складывалось.

Стас попросил его рассказать, что такое портал. Григорий сбивчиво, но что-то прояснил. Детали Стас решил выспросить у ребят из «Аполлона», там ему расскажут всё подробно, он не сомневался. Вспоминая легкую перебранку и шуточки с Зиной, он пришёл к выводу, что она в эти порталы уже захаживала. Особенно она любила его подтрунивать с пятым измерением, а он, идиот, так и считал, что это её фантазии.

Ермолаев считал, что поскольку её интересы в последнее время крутились вокруг античности, то она каким-то образом направилась именно туда. Адрес точностью не отличался, но всё-таки. Он считал, что это Древняя Греция или нечто, что мы привыкли так называть. Средневековье, где-то 14–16 века. Ни о каких минувших тысячелетиях речи быть не могло, с его слов, да это и не важно. А вот зачем она туда отправилась, оставалось загадкой. Как-то она ему сказала, шутя, что было в её манере, и Стас теперь уже знал, что самое серьёзное она подавала в шутливой форме; так вот она ему сказала, что хочет помочь человечеству. Или приобщиться к такой миссии, или поучаствовать в деле спасения, или ещё как-то, он уже точно вспомнить не мог, да и постоянно пил вино бокал за бокалом.

Как же он заработался! Он совершенно не знал и не понимал свою жену! А она ведь намекала, что ей предстоит сделать что-то грандиозное, и ведь думала над этим, и делала шаги в эту сторону, а он пропускал всё мимо ушей. Грандиозное. Смотря что считать грандиозным, у каждого своя шкала. Посмеивался и лечил зубы. Это же так важно, быть супер врачом, кто ж спорит!

Он перерыл весь дом кверху ногами и нашёл нож, запрятанный за ванну и прилепленный скотчем. Если бы не шарил, как безумный, не понимая что делает, не нашёл бы. Заточенный с обеих сторон с чёрной рукояткой. И ещё свечи в коробке от обуви сверху прикрытые цветной бумажкой с бабочками, на которых лежали босоножки на высоких шпильках, которые она надевала пару раз, и он их вспомнил. Черные лаковые ремешки и её красивые красные ногти на ногах.

Значит, Зина занималась магией. Или магия была ей не чужда. Могло такое прийти в голову? Никогда.

— Приезжайте и привезите всё с собой, — сказал Нестор.

— Да, после работы, буду к четырём, — ответил Стас.

У него была всего пара пациентов на сегодня.

Поговорить бы с её матерью, но как? Тут же начнутся расспросы, где Зина, зачем тебе её детство и так далее. Она вот-вот должна позвонить. Стоп! Отец. Отчего умер её отец? Хирург-имплантолог. Кажется, инфаркт. Он оставил ей деньги. Сколько? Мать тоже может этого не знать. Какие у неё были отношения с отцом?

Полез в книжный шкаф в кабинете, вытащил семейный альбом с фотографиями, который она привезла из родительского дома. Зина совсем маленькая, Зина постарше, Зина дует на свечки на торте, ей шесть лет, восемь, двенадцать. Зина на выпускном — красивая озорная высокая тоненькая девчушка в мини. И рядом фотография Зины и отца в парке Петергофа около статуи Аполлона Бельведерского. Приехали! Стас замер на несколько секунд, вглядываясь в лицо отца. Зина была на него очень похожа. Какого же он был роста? Под метр девяносто, наверное. Стройный, широкоплечий, обнимает за талию улыбающуюся дочь. Почему я никогда не смотрел этот альбом внимательно? Так, проскальзывал взглядом, останавливаясь на Зине подростке или студентке. Случайно ли они сфотографировались на фоне Аполлона? Может быть, любовь Зины к античности тянется ещё с тех времён, чуть ли не с детства? Сейчас он уже не хотел думать, что это случайность, и все туристы там любят фотографироваться. Он уже смотрел на эти случайности по-другому.

Стас вытащил фото из альбома, чтобы забрать с собой к ребятам. И прихватил ещё несколько фотографий отца на всякий случай, но на остальных он ничего особенного и интересного не нашёл.

Посмотрел в окно. Снег опять зарядил. Какая снежная зима в этом году! Неужели я не найду её до Нового года? Стало противно, что ничего пока не получается. Противно, потому что во всём обвинял себя и чувствовал себя проигравшим. Вспомнил, как пили шампанское под бой курантов в прошлом году, и он спросил её.

— Ты загадала желание?

— Конечно.

Сам-то он загадал, чтобы Зина забеременела наконец.

— Намекни. Ну, намекни, чтобы я догадался, а ты, вроде, и не сказала.

— Хочу нового человека для планеты, — она рассмеялась.

И вдруг сейчас он понял, что тогда ничего не понял. Во-первых, она смеялась и шутила. То есть в свете новых смыслов она говорила совершенно серьёзно и о важном. Действительно о своём желании. А он, как всегда, думал о своём, как о единственно правильном и значимом, а её разговоры пускал по боку. Ну, услышал, подумал, что она хочет ребёнка также, как и он, и пошёл есть крабовый салат. Но Зина говорила не о ребёнке. Зина говорила о человеке. О новом человеке. Нет, это невозможно. Ну, что за бредни. Его молодая жена, ничем особенным не занимающаяся, обычная женщина. Ну, что она может? Не сойти бы с ума.

Собрал портфель. Положил всё. Что нужно для ребят, пошёл в ванную приводить себя в порядок. В запасе ещё было полчаса. Вернулся в кабинет, открыл поисковик. Аполлон — Бог Солнца. Сверхчеловеческая сила, выносливость, сверхчеловеческие чувства, видит будущее, не нуждается в сне и отдыхе. Бог исцеления и болезней, пророчества и знаний, музыки и танцев, творчества. Идеал юности и атлетизма. Приятно познакомиться, короче.

В машине включил радио, поймал классическую музыку. Не хотел ничего слушать про приближающийся Новый год. Послышался мобильный.

— Стас! Прости, что беспокою, можешь говорить? — звонила Лена Ермолаева.

— Привет! Рад слышать, — а сам занервничал, — какими судьбами?

— Стас! Гришка пропал.

— Как? Давно?

— Скинь адрес клиники, я подъеду, можно?

— Да. Я буду там до трёх.

Стас почувствовал, как ладони стали влажными. Скинул адрес на светофоре. Поднял глаза и понял, что попал в пробку.