Будь моим Пассажиром

По большому счету, совершенно ничего не говорило о том, что эта мелюзга куда-то идет вместе. «Ага, мелюзга», — усмехнулся Марек. Им было лет по четырнадцать — столько же, сколько мелкому Вадику, когда он ушел к Внешним. Но это было неизмеримо давно. В общем, они вполне могли возвращаться с экскурсии или даже просто из школы и потом разбежаться по домам. Но он откуда-то знал, что это не так. И действительно, свернув за угол, он увидел, как вся эта компания скрылась за дверью кинотеатра.

Марек зашел в фойе. И даже сам удивился ощущению некоторой скуки. Мелкий Вадик за возможность вырваться в кино без нудежа брата про дурацкие фильмы и позднее время сеансов душу бы продал, потому что фильмы на компе — это неплохо (к дорогущему телеку Никитос его не подпускал), но огромный экран и звук, мягкие кресла и неизменное ведро попкорна — это же совсем другое дело! Но у Марека и реальная жизнь не уступала иному кино. Нет, любимые фильмы он по-прежнему с удовольствием пересматривал, но вот так пойти в кинотеатр просто ради процесса уже было неинтересно. Он огляделся — ну да, десятая часть какого-то очередного комикса, вариация на тему какой-то очередной классики, пара полнометражных мультиков и что-то задуманное как комедия, судя по исключительно тупым физиономиям. Марек уже повернулся, чтобы уйти, но резко прирос к месту.

На афише красовалась лихо затормозившая после крутого виража красная «Камаро». Точно такая же, что была припаркована в квартале отсюда. А перед ней в пафосной позе стоял… ну, с поправкой на художественные условности, это был сам Марек. Хотя с тем же успехом мог бы быть Энакин Скайуокер. Сзади кто-то проворчал: «Совсем у киношников типажи кончились? Нельзя же настолько из «Мести ситхов» драть!». Марек хотел повторить номер и внезапно оглянуться, но ворчун уже ушел. Да и не факт, что сопоставил бы. Такого кожаного прикида в черно-красных тонах у Марека сроду не было, он вообще черный цвет не очень любил и носил редко. И его длинные волосы могли бы лежать такими аккуратными локонами разве что после пары часов в парикмахерской, а дорогу туда он забыл еще до ухода к Внешним. В общем, на афише красовался типичный такой герой боевика, чью красоту не в силах испортить даже лужа крови у ног и точно рассчитанные пятна той же крови и дорожной пыли. Крупный серебристый шрифт гласил: «Призрак трассы». И ниже, чуть мельче: «Городские легенды не лгут».

— А что за легенды-то такие? — спросил кто-то за спиной у Марека. То ли из давешней компании, то ли еще кто-то. Ну правильно, если судить по афише — самое то для подростков.

— Ну ты даешь! — удивился второй голос. — Ты что, про Гонщика никогда не слышал? Чего тогда вообще в кино пошел? Про Внешних ты хоть знаешь?

— Ну кто ж про них не знает! — обиделся первый. — Только, по-моему, сказки все это.

— Может, сказки, а может, и нет. Короче, — рассказчик заговорщически понизил голос, — есть такой Гонщик, красавец неимоверный, ездит на такой вот красной «Камаро». Да, древняя, но Внешним какая разница. У них машины заговоренные, им повредить невозможно, и водителю ничего не сделаешь, пока машина цела. Короче, Внешние и так-то не пойми кто, они не люди вообще, а Гонщик — так и совсем. Он потому и красив, как дьявол, что он дьявол и есть. Ну, демон, точнее. Встретишь кого из Внешних — просто уберись с дороги и не заговаривай с ними, тогда в живых останешься. А Гонщику даже в глаза смотреть нельзя. Потому что один раз посмотришь — и все. Уйдешь за ним и не вернешься.

— Сказки, — пацан старался говорить скептически, но в голосе звучал испуг. Марек почти уткнулся носом в афишу, стараясь не ржать.

— Может, сказки, а может, и нет, — повторил рассказчик. — Трупы-то находят, и везде красную «Камаро» видели. И просто люди пропадают. Вообще, я слышал, что Гонщика когда-то самого так же забрали. Ну то есть был он обычным пацаном, вот как ты или я, и этот самый демон в него вселился, ему новое тело нужно было. А значит, тот, кого он заберет, сам им станет.

— Фигня это все, — подключился третий голос. — Я вообще другое слышал. Никакой он не демон и не всякая такая жуть. Он приходит за теми, кому в городе плохо. Так, собственно, Внешние и появляются.

— А разница-то, — рассказчик стоял на своем. — Что так, что так уходят и не возвращаются. Пошли, народ, сейчас начнется уже.

Тут Марек все-таки обернулся от афиши. Один из пацанов — видимо, тот, что рассказывал — ойкнул и шарахнулся в сторону, второй проговорил «да ну, просто похож», но без особой уверенности. Тем временем к компании присоединился еще один, закупавший на всех попкорн, и они двинулись в зал. Марек проводил их взглядом и рухнул на подвернувшийся диванчик, давясь от смеха. Нет, он всегда любил боевики, даже тупые, но угораздило же оказаться главным героем! «Это они еще Птаху не застали». Хотя тогда фильм был бы точно не для школьников. Марек включил фронтальную камеру, заснял собственную растрепанную физиономию на фоне афиши и отправил Прокси. От того пришло пол-экрана ржущих смайликов.

Но смех смехом, а кое о чем эти мелкие правильно догадывались. И про то, что Марека самого когда-то забрали из города, и про бессмертие Внешних. Только вот с машинами оно никак не связано. Марек невольно коснулся своей кожаной куртки там, где она была пробита на груди.

Впервые это случилось около года назад. Повторилась почти та же история, в которой погиб Птаха — Марек вступился за другого Внешнего. Тот парень успел уйти, а Марек остался один против разъяренных «нижних». Он ясно помнил, как пропустил удар, и мир начал заволакиваться слишком знакомым туманом — но внезапно реальность раздвоилась, словно неудачное трехмерное изображение. В одном «измерении» Марек, схватившись за грудь, медленно осел на колени и завалился набок — но он же твердо стоял на ногах и был готов продолжать бой. Правда, было уже не с кем. Через секунду раздвоенность исчезла. Марек был жив, хотя и понимал, что его задели, и задели серьезно. И с той же ясностью он понимал — для своих противников он так и остался валяться на асфальте. Потому они и ушли, сочтя, что дело сделано. Он с трудом добрался до дома, отлеживался еще несколько дней — но по сравнению с тем, что могло бы быть, конечно, полная ерунда. На память остался еще один шрам и дыра на кожаной куртке.

Марек не рассказывал эту историю Некроманту и Прокси — те, похоже, и так все знали. «Моими дорогами ходишь, юный Скайуокер», — повторил тогда Некромант. Марек сначала не понял его, потом вспомнил, как возвращался — конечно, обычным путем он бы просто не доехал. Было еще два таких эпизода, и каждый раз Марек долго приходил в себя. Дело было даже не в его состоянии — удар, который должен был стать смертельным, мог вообще пройти мимо. Но каждый раз в такие моменты слишком отчетливо вспоминалась та «развилка», по которой ушел Птаха. Собственно, поэтому Мареку и не хотелось связываться с охраной того бизнес-центра — уж очень неприятно «уходить на перезагрузку», говоря словами Прокси. Даром что у того самого Прокси, конечно, все было гораздо жестче.

Марек встряхнулся. Куда-то он совсем не туда стал думать, да и персонал кинотеатра поглядывал на парня, так похожего на персонажа с афиши, который как будто прирос к дивану в фойе. «Посмотреть этот шедевр, что ли?» — усмехнулся про себя Марек. Нет, настроения определенно не было. Может, потом с Прокси приедут повеселиться. Надо будет, что ли, все-таки косухой обзавестись, для соответствия. А пока Марек встал, напугав резким движением уборщицу, и вышел на улицу. Смутное ощущение чего-то важного снова вернулось и звало дальше.

— Что, под киношку косим? — поинтересовался категорически недружелюбного вида парень, возникая из переулка. Говорил, что характерно, нарочито громко, явно на публику. Марек быстро глянул по сторонам — да, там точно маячит группа поддержки, но пока держится в тени. Серьезной угрозы не представляют, разве что их там много. Так что он ничего не стал отвечать и двинулся дальше.

— Киногерой, тоже мне… — все так же нарочито громко продолжал парень, добавив заковыристое ругательство. Марек демонстративно повернулся к нему спиной и чуть ускорил шаг. Парень поравнялся с ним и как будто невзначай толкнул в плечо. Это стало знаком — в переулке нарисовалась «группа поддержки». Правда, немного поздно — их лидер уже валялся на тротуаре. Без шансов встать.

— Да ты!.. — один из парней рванулся к Мареку. Внезапно его попытался удержать кто-то из своих:

— Эй, а может, это тот самый?

— Какой «тот самый», блин! Ряженый, туда его… — он оттолкнул приятеля, на ходу выхватывая нож. Марек скривился — вот хотелось же спокойно провести день! Видимо, не судьба. Но вот уж чего он точно не собирался — это доводить до очередной «перезагрузки». Хватит с него. Это была последняя отчетливая мысль, прежде чем окружающий мир опять куда-то ушел.

Реальность вернулась, и Марек почувствовал, что улыбается. По большому счету, он не испытывал злости на этих деятелей. Он вообще ничего к ним не испытывал, кроме некоторой досады — точно не они были тем важным, что привело его сюда. Зато не скоро здесь в следующий раз кто-то полезет к прохожим. Просто потому, что лезть особо некому. Вон, первого нападавшего Марек просто смахнул и даже не заметил. С остальными было немного сложнее из-за количества, но, в общем, ничего особенного. Он еще раз оглядел переулок и ушел.

Волосы неприятно липли ко лбу. Марек откинул лезущую в глаза прядь и увидел на пальцах кровь. Странно, сам он при этом ничего не чувствовал. То ли адреналин еще не схлынул, то ли кровь все-таки не его. Надо бы умыться. В машине оставалась бутылка воды, но возвращаться не хотелось. Вот вообще. Ему не понравилось это ощущение — в прошлый раз так было, когда погиб Птаха. Впрочем, Марек с детства не любил возвращаться за забытым. Так что, возможно, все это ничего не значит. А вода… что-нибудь найдется. Марек хлопнул себя по лбу, еще сильнее перепачкал руку и выругался. Практически в прямой видимости была станция электрички. А там точно будет или питьевой фонтанчик, или кран в туалете. Марек ускорил шаг — но, дойдя до лестницы на платформу, забыл, зачем шел.

Это была та самая станция, где когда-то закончилась жизнь мелкого Вадика. Одна из жизней. Как и следовало ожидать, несмотря на весь шум в сети, никто так и не озаботился ни ограждениями, ни сносом станции, где давно уже ничего не останавливалось. Предупреждающий знак еще больше проржавел, но оцепеневший силуэт и фара поезда были еще видны. И совершенно такой же силуэт, только черный, стоял у выхода на платформу.

Сам не вполне понимая, что и зачем он делает, Марек быстро поднялся по ступенькам. Невысокий подросток обернулся на звук шагов, и Марек даже зажмурился — на него смотрел Валерка.

Что за черт? Неужели в разных версиях и время идет по-разному? Нет, Птаха был прав — тогда ничего бы не случилось. Ни с его братом, ни с мелким Вадиком, ни с ним самим. И, конечно, тому Валерке сейчас ровно те же двадцать лет, что и самому Мареку, а этому пацану было от силы четырнадцать. Но до чего же похож! Те же мягкие, совершенно девчоночьи темные локоны и челка до бровей — сколько Валерку дразнили за эту прическу, а мелкий Вадик его защищал! Та же черная водолазка и джинсы, совершенно не по погоде, ведь уже ноябрь, а к ночи холодает. И главное — те же огромные печальные темно-карие глаза. Под взглядом которых Мареку, взрослому Внешнему, только что убившему нескольких человек, было неуютно.