Будь моим Пассажиром

— К себе пойдешь, псина? — поинтересовался Некромант, когда костер уже погас и все начали разбредаться. Прокси снова скрылся в своем безумном автобусе, Тундра ювелирно завела пикап в один из гаражей и тоже собиралась уходить.

— А куда ж еще. Мне здесь бояться нечего, а Вадик со мной.

— А то заходи, добычу мою посмотришь.

— От твоей добычи обычно и сесть-то негде, — рассмеялся Птаха. — Зайду обязательно, но пока я домой. Варенье-то надо отнести. И мелкий вон носом клюет.

— И то правда. — Некромант протянул Вадику руку: — До встречи, юный Скайуокер. Мы с тобой еще соберем флаер.

Вадик радостно кивнул и направился по тропинке в кустах следом за Птахой.

— Ну как тебе наша безумная команда? — спросил Птаха по дороге к дому.

— Здорово! — честно сказал Вадик. Расспрашивать больше ни о чем не хотелось.

Помолчав, он добавил:

— И вообще, здесь здорово. И Внешние, и твой дом… такое ощущение, что меня там ждали. Потому что так сразу все удобно — и комната, и даже шмотки нашлись, и нетбук…

Птаха словно споткнулся. Почти как тогда, у платформы. Он опустился на одно колено, жестом подозвал Вадика и долго смотрел ему в лицо. А когда заговорил, его голос звучал хрипло.

— Ты угадал, мелкий. Этот дом был для двоих.

Вадик молчал, пораженный не столько словами Птахи, сколько его интонацией. Почти так же он отвечал Некроманту — но даже тогда в его словах не было такой боли. А сейчас казалось, что на глазах Птахи вот-вот выступят слезы.

— Ты не первый мой Пассажир, — проговорил наконец Птаха. — Что там ваши легенды говорят о семье Внешних?

— Ну… что ее нет. Все примерно как ты тогда говорил — дорога в один конец, отречься от всего и всех…

— Верно. Я нарушил этот принцип.

— Но… — Вадик не договорил. Он чуть не спросил «как же ты все еще жив?», но вовремя сообразил, как это прозвучит. Но Птаха, кажется, и так все понял.

— Погибает тот, кто создал Внешним проблемы. Лансер поплатился за то, что он и его Пассажир продолжали общаться со старой компанией Пассажира, а те повадились устраивать беспредел и угонять машины. Я… моя расплата и так пришла.

Он долго молчал. Наступала ночь, и Вадика чуть потряхивало от ночного холода, но поторопить Птаху он не решался.

— Я забрал к себе младшего брата, — Птаха говорил с трудом, но было видно, что и не говорить он не может. — Наши родители давно расстались, он учился в школе-интернате, ему там не нравилось, но отец настаивал, что так надо, а мать о нас и вовсе забыла, у нее другая семья. Я просто приехал под окна и забрал его, он был счастлив. Тогда я как раз закончил обустраивать дом, сделал все под нас двоих. Нам было здорово вместе, — его голос чуть дрогнул. — Мы много путешествовали, я учил брата водить… А однажды нас занесло в твой Нижний город. Брат ушел гулять без меня и нарвался на местных. Я вмешался, но их было слишком много, и меня свалили. Когда я пришел в себя, мой брат был мертв.

Вадик опустил глаза. Слова утешения не шли в голову, да и что тут скажешь. Птаха еще немного помолчал и продолжил совсем другим голосом, злым и ожесточенным:

— Вот с тех пор я на этих крыс и охочусь. Каждый раз надеюсь, что там будет кто-то из тех. А когда увидел тебя… у меня просто красная пелена упала. Потому что я сам сложусь, но не дам такому повториться.

Он со злостью стукнул кулаком по земле, перевел дыхание и сказал уже спокойно:

— Я думал, что больше никогда не возьму Пассажира. Некромант прав, мне до сих пор страшно. Да что там, это всегда риск. Я знаю места, где Пассажиров вообще не берут, чтобы не нарваться — народа и так много, а кто пришел сам, никого за собой не приведет. Но, как оказалось, один я все-таки не могу. И вещи убрать рука не поднималась. А потом нашел тебя, — он улыбнулся.

— Я… ты… знаешь… — Вадик задохнулся. Он сам не понимал, что хочет сказать — и что он безмерно благодарен Птахе, и что никогда-никогда его не оставит, и что Птаха ему действительно как старший брат… Птаха приложил палец к губам:

— Ничего не говори. Не надо. Я и сам чувствую, что теперь все правильно. Пойдем домой, ты совсем замерз.

Он обнял Вадика за плечи, и уже в полной темноте они отправились к дому.