Ханец

— Построить замок дорого.

— Очень дорого, Ван. Но мне как раз на него хватит средств. Не зря же ромеев грабили.

— А где мы воинов найдём?

— Мало ли горячих парней, жаждущих быстрого обогащения? На месте и найдём — не впервой.

***

Ещё в первый год жизни в Англии Хенг осознал, что спокойной жизни тут не видать. Это не тихий остров Борнео, а кипящий котёл с постоянными сражениями пиктов, кельтов, англов, саксов, бриттов и скоттов.

Из самого густонаселенного района, который занимали семь постоянно враждующих королевств, Чжао и его ученик перебрались на север в королевство Дал Риада. Вначале чужаков там приняли жёстко, но вскоре Хенг показал свою запредельную силушку, раздал всем причастным лещей и собрал вокруг себя банду, после чего попросился на службу к местному королю. Через три года победоносных сражений король наградил его земельным наделом, куда Хенг без зазрения совести согнал крестьян. Местность ему досталась скудная. Единственное, что нормально там можно было делать — разводить овец. Он хоть и пытался помочь населению, но в результате вышло так, что его люди жили лишь немногим лучше, чем соседские овцеводы.

В итоге всё устаканилось. В свободное время он передавал свои боевые навыки Вану и учил его йоге. Тот неплохо прогрессировал. Раз-два в год король призывал вассалов на небольшие военные набеги или защиту королевства. Хенг с новой силой чувствовал себя в бою как рыба в воде, а вот ученик пару раз умер. Оба раза удалось для окружающих свести всё к ранению, которое лишь чудом не задело жизненно важных органов и оказалось пустяковым, хотя на первый взгляд выглядело страшным. В результате Ван получил кличку Счастливчик.

Главным событием стало рождение детей… у Хенга!

Одной официальной женой он не ограничился. По меркантильным мотивам ею стала дочка вождя местного крупного клана скоттов, который насчитывает пять тысяч человек. В целом, это обычная практика укрепления соседских отношений. Одна лишь Лилас (так звали его жену) родила ему троих детей, из которых один мальчик и две девочки. Но одной супругой он не ограничивался. В ближайшей деревне в половине семей живут его дети от связи с крестьянками.

Хенг настолько был рад обретённой возможности иметь потомство, что не мог себя ограничивать отношениями лишь с одной супругой. Он хотел иметь как можно больше детей. Но есть один нюанс — все они рождались потенциальными бессмертными носителями неактивных нанитов, как дети богов.

Все факты: невероятная сила, живучесть и выносливость, возможность иметь детей и их потенциальное бессмертие говорили об одном — он сам встал на один уровень с самозваными богами. То есть, бессмертному, чтобы стать богом, всего-то нужно убить бога.

Одно его не устраивало — полунищее положение, и это при том, что он аристократ. Весь бюджет пожирали частые войны. Необходимо было готовить и вооружать солдат, платить им жалование. А ведь если хочешь, чтобы тебя не пощипали соседи, нельзя отправлять королю всех воинов, нужно держать при себе хорошо вооруженный и обученный отряд бойцов.

Для исправления этой ситуации Хенг собрал большой самогонный аппарат, приобрёл много бывших в употреблении трофейных дубовых бочек из-под вина и обучил специально отобранных крестьян самогоноварению. Поскольку с сырьём у скоттов было негусто, пришлось гнать самогонку из ячменя. Затем напиток выдерживался в дубовых бочках. Вскоре он начал торговлю крепким алкоголем, который разлетался мгновенно. Пришлось увеличить объёмы варки.

Через несколько лет рецепт самогонки ушёл в массы и люди сами начали её гнать, но от этого продажи Хенга не падали, поскольку спрос превышал предложение. Крепкий алкоголь сделал его богатым, что привлекло на его земли крестьян, делая ещё богаче за счёт налогов. Он поставлял бухло даже в королевский дворец. Другие аристократы скупали его самогонку бочками. За алкоголем даже начали прибывать торговые караваны из соседних стран.

Ван рвался на родину проведать родню. Хенг всегда учил на совесть и на этот раз не собирался отступать от своих принципов, поэтому держал его при себе до тех пор, пока не передал всю базу, которая позволит при должном старании достичь его уровня. На это ушло семнадцать лет. Как только он объявил, что обучил Вана всему, тот на следующей день сорвался в путь.

Стоит отметить, что самые серьёзные сражения при набегах армии противника требовали его личного присутствия. На такие битвы аристократы собирали почти все войска, оставляя на охране поместий нескольких солдат, чтобы они шугали разбойников.

Хенг не забросил своих тренировок. Только теперь он занимался ими втайне от слуг в закрытом для посторонних саду. И всё же несколько раз слуги его застали в левитирующей медитации, что породило в народе волну слухов о его происхождении из-под холмов. Аборигены верили, что под холмами живут сиды — волшебные бессмертные существа, внешне похожие на людей, но при этом невероятно прекрасные и способные творить чудеса. При этом сиды ни разу не добрые, а жестокие и коварные, но жутко благородные.

Хенг часто лечил слуг, но постоянно этим заниматься ему было не с руки. К тому же, он не мог разорваться, и ещё лечить крестьян и их скотину — тогда ему пришлось бы перестать быть лордом и переквалифицироваться в целители. Поскольку у него ещё свежа была в памяти построенная им с нуля медицина Пони, он начал искать местных врачевателей. В качестве них выступали друиды.

Одного такого ему привели. Оценив его знания, Хенг выделил друиду финансирование и землю под строительство школы знахарей. Тот начал учить знахарей в количестве, которого хватит для обеспечения медицинским обслуживанием всего населения территории Чжао.

Несмотря на сверхдоходы от продажи алкоголя, бюджет не позволял постройку школ, дорог и прочего, поскольку местность всё ещё оставалась скудной. Даже введение прогрессивного земледелия лишь немного исправило ситуацию.

Для пополнения бюджета Хенг начал стимулировать ремесленников. Он вкладывал все свободные средства в строительство кузниц, гончарных и кожевенных мастерских, ткацких мануфактур. Первых кузнецов он обучил сам и оснастил их кузницы прессами. Ткачам подкинул идею примитивного ручного ткацкого станка и прялки, что серьёзно увеличило выход продукции. Гончарам и кожевникам ему советовать было нечего, но они и сами неплохо справлялись. Это начало приносить плоды, хотя и не сразу. На его территорию снова потянулись купцы, которые скупали продукцию ремесленников. Хенг получал, во-первых, налоги, во-вторых, прибыль от бизнеса, поскольку у него имелась небольшая доля в каждом ремесленном предприятии.

Поскольку появились дополнительные средства, удалось выделить часть из них на строительство дорог, что принесло дополнительную пользу в виде дополнительных рабочих мест, а деньги всё также продолжали циркулировать внутри территории.

Помимо этого строились защитные укрепления и увеличился военный бюджет, поскольку соседи-аристократы начали покусывать богатого коллегу, как это всегда бывает. Конечно, особо наглые попытки рейдерского захвата пресекались королем, поскольку тот совсем не дурак, хотя уже второй на памяти Чжао. Короли понимали, что прибыльность области зависит от управляющего. Стоит нищему аристократу захватить богатый регион, как он его разорит. Тогда резко уменьшатся поступления в казну, меньше солдат будут оттуда присылать, они будут хуже вооружены. В итоге страна пострадает, чего нельзя допускать. Вот когда нищий аристократ воюет с таким же бедным соседом — плевать, поскольку от того, кто там будет главным, ничего не изменится. Богатство во все времена давало некую политическую броню. Если не наглеть, то есть не идти против действующей власти, то правитель будет на стороне богатого сторонника.

Дети, в том числе многочисленные бастарды Чжао, взрослели. Он отслеживал судьбу каждого потомка. Если вдруг они становились бессмертными, он брал их на личную службу и обучал всему, что должны знать бессмертные по его мнению. С теми же, кто умирать не спешил, он поступал иначе. Ждал, когда у них появится потомство, потом подстраивал им несчастный случай или нападение грабителей со смертельным исходом, а затем по прежней схеме призывал на службу. Вскоре обучение бессмертных было поставлено на поток. Их гоняли бессмертные десятники из числа первых учеников лорда.

Вечно держать детей рядом с собой невозможно. Хенг ставил единственное жесткое условие — полное освоение базового курса, в который входили боевые искусства, общеобразовательные знания и основы йоги. Обучение занимало от пятнадцати до двадцати лет в зависимости от таланта и старания ученика. После этого бессмертные разбегались кто куда. Кто-то возвращался к своей семье, если она у него была. Но долго с семьёй никто не задерживался, поскольку жена к тому моменту становилась старухой, дети взрослыми, и с подозрением косились на нестареющего предка. В итоге они всё равно рассасывались по стране и миру.

Подсознательно Чжао ожидал, что это добром не закончится. Уже сто десять лет он находился на одном месте. Вокруг не меньше тридцати бессмертных, отчего чувство приближения постоянно дёргает организм. Именно это его и подвело.

День был пасмурный. Сотник вывез солдат на тренировку. В замке осталась минимальная дежурная охрана. Хенг прогуливался по двору замка, и внутри дёрнуло чувство приближения себе подобного.

Дёрнуло и дёрнуло — уже привычно, такое по тридцать раз на день случается. Вон, дежурный гвардеец, чья спина в кольчуге видна лорду, обходит территорию. Видимо, он из бессмертных.

В следующий миг интуиция взвыла. Чжао резко отскочил в сторону. Воин в униформе его гвардии обернулся. Его европейское лицо с густой чёрной бородой было абсолютно незнакомым.

Через неуловимое мгновение в руке Чжао оказался клинок, который он всегда носил на поясе. А в руке незнакомца небольшой продолговатый хромированный цилиндр. Интуиция завыла белугой, предупреждая об опасности этого предмета. Хенг большими скачками рванул в сторону замка под прикрытие стен, но… из прибора вылетела молния, которой было плевать на его маневры. Она, будто самонаводящаяся, нагнала Чжао до того, как он успел найти укрытие. Тут же его сознание погрузилось в темноту.