Ханец

Со смертными византийцами всё было куда проще. Те старались сотрудничать со следствием и выдавали всё без пыток и понуканий. Они оказались обычными матросами, которые ничего не знали о реальной миссии и о том, кого они везут. Моряки считали, что у них на борту важные аристократы и послы.

Лишь трое бессмертных не поддались пыткам.

За две недели полубоги совершили восемнадцать безуспешных попыток побега. Во время одного из таких побегов, несмотря на беспрецедентные повышенные меры безопасности, погиб один из палачей.

Начальник службы наказания, низкорослый и полный немолодой мужчина с приплюснутым лицом и желтоватым оттенком волос жутко потел на приёме у царя. Джур Капур сидел за круглым столом в плетёном кресле напротив Хенга. Впервые его принимали как очень важную персону в резной беседке посреди царского сада. Отсюда открывался потрясающий вид на пруд для медитаций, окружённый зелёными деревьями.

— Ваше Величество, трое бессмертных так и не заговорили.

— Плевать. Что поведали остальные?

— Я передал вашему секретарю отчёты палачей…

— С ними я ознакомлюсь позже, а пока поведай своими словами.

— Эм… — Капур оттянул воротник голубой шёлковой рубашки, который внезапно начал давить на шею. — Они говорят, что их послала богиня Гера для вашего убийства. Все они её жрецы.

— Ничего нового, — прикрыл глаза Хенг, стимулируя подчинённого к продолжению.

— Так вот, Ваше Величество, эти жрецы утверждают, что они являются бессмертными потомками богов — полубогами. Самому старшему из них три тысячи лет, а младшему пятьсот. По крайней мере, они в это верят. Они говорят, что их богиня зла на вас за то, что вы убили пятерых полубогов, которых она к вам послала.

— Джур, не волнуйся, выпей чая, — Хенг подождал, когда потеющий Капур ополовинит чашку с чаем и поставит её на стол, и продолжил: — Они рассказали, где живёт Гера и другие боги? Сколько ещё у неё жрецов? Где они живут, чем занимаются и какая у них охрана?

— Да, Ваше Величество. Всё это палачи выяснили, как вы и приказывали. Один из жрецов рассказал о том, где живёт их богиня. Недавно она вызывала его к себе, чтобы отдать указания на счёт вашего убийства. Остальным лишь примерно об этом известно, вернее, лишь город и район. Всё сходится с показаниями того жреца.

— Палачи славно потрудились. Выпиши им премию в размере трёх месячных окладов, и себе тоже. Я предупрежу казначея.

— Служу Пони! — вскочил и вытянулся по стойке смирно Капур.

— Ну-ну, Джур, присядь. Не стоит так резко двигаться в присутствии повелителя. Ты же не хочешь, чтобы охрана приняла это за попытку нападения и случайно тебя пристрелила?

— Никак нет! — испуганно стал крутить головой Капур и начал потеть ещё сильней. Пот стал заливать ему глаза, но чтобы смахнуть его, он очень медленно приподнял ладонь, опасаясь невидимой охраны, которая может принять резкие движения за опасность.

— Не переигрывай, — не сдержал улыбки Чжао. — За вытертый пот тебя точно никто не убьёт, — дождавшись, когда подчинённый с облегчением протрёт лоб, он продолжил: — Удалось выяснить расположение тайников бессмертных?

— Да, Ваше Величество. Лишь у троих из тех, которые заговорили, имеются тайники с сокровищами.

— Странные люди, — покачал головой правитель. — Живут столетиями, а кубышку с золотом на будущее не прикопали… Хоть трое немного умнее.

Позже после ухода Капура Хенг ознакомился с отчётами палачей. Добытой ими информации было много. Его интересовало, каким образом в одной стране жили бок о бок жрецы старых богов, сами боги и Шу, который является тем, из-за кого рухнула их власть.

Из разговоров с Шу Хенгу было известно, что тот постоянно находился в разъездах по другим странам и в самой Византии появлялся редко. А когда посещал её, то жил в основном в столице. Ещё лет десять назад он был странствующим жрецом той религии, которую сам и создал. Он большую часть времени путешествовал по другим странам и проповедовал свою веру. Потом он сменил личность и сумел пробраться в аристократию Константинополя, после чего стал послом. Большую часть времени он прикрывался посольской должностью для подготовки к очередной афере Гефеста и Афродиты по созданию ещё одной большой религии, призванной ещё больше лишить власти и влияния старых богов.

Старые боги и их жрецы продолжали жить на территории Греции, которая в настоящее время принадлежит Византии. Там у них всё ещё сохранялась хоть какая-то власть и имелось влияние на наместника. Со жречеством они пролетели, поскольку старую религию вытеснила агрессивная вера в единого бога, которую насаждал Константинополь. Из-за этого боги потеряли большую часть влияния и уже не могли распоряжаться военными силами Греции.

Но во всех отчётах имелось то, что испортило настроение Чжао. За многие столетия боги успели собрать вокруг себя огромное количество бессмертных жрецов. И хотя их оттеснили от храмов и загнали в подполье, те всё ещё оставались опасными воинами на службе богов. Приплывшая дюжина бессмертных лишь первая ласточка. Пленники были уверены в том, что если они не вернутся, то Гера наверняка обратиться за помощью к другим богам и навешает им на уши лапши об опасном маньяке ханьце, который охотится за её жрецами. После этого за его головой отправят уже более серьёзный отряд, который будет действовать осторожней.

Проще говоря, его рано или поздно убьют. Скорее рано, чем поздно, поскольку Гере известно где он и кто. Если остаться царём Пони, то никакое войско его не спасет от спецотряда бессмертных, натренированных в стиле ниндзя.

В расстроенных чувствах он спустился в казематы и начал смертоносное шествие от одной камеры с бессмертным пленником к другой. Каждый раз он пускал в дело меч. Всегда это заканчивалось одинаково — тело без головы продолжало висеть на цепях, а молнии впивались в тело правителя. Это повторилось двенадцать раз.

Трое бессмертных, которых пытки так и не смогли заставить говорить, оказались самыми старыми. По силе (количеству нанитов) они почти не уступали всадникам Апокалипсиса. Это говорило о том, что они успели отнять жизни многих бессмертных.

После этого Хенг передал власть смышлёному и амбициозному помощнику, собрал самых преданных солдат, прихватил сокровищницу с неприлично большим состоянием и на лучшем корабле отбыл от Борнео в сторону Византии.