Оверкилл

На такси поехали в промку, на съёмную квартиру Ника. Как обычно Антон не стеснялся в выражениях и называл промышленный район «зажопинском». Водитель такси с ним соглашался.

— А где все девчонки? — спросил Антоха, как только они вылезли из такси. — Только в первый раз, когда до тебя доехал видел двух ничего таких. А что в прошлый раз, что в этот — никого. Вон бабулька, вот там бабулька, смотри там ещё две идут. О! О! Работягу вижу, а вон какие-то обрыганы из твоей банды «голубей».

— Ну, эти же не из банды! Банда вообще вымышленная.

— Да разница какая? Очевидно, что их с этих аборигенов рисовали.

Никита и Антон поднимались по лестнице на третий этаж.

— А чё правда думаешь эти байкеры будут на нас охотиться? — неуверенно спросил Ник.

— Брат, конечно! Это же клуб «Бешеные». Бандиты на двух колёсах, ты вчера это ещё не понял? А снять цвета клуба — это вообще самое унизительное и позорное для них, большое оскорбления. Хотя формально ты же их не снял, стащил с байка, ещё его перевернул…

— Я перевернул мотоцикл?

— Да, брат. Прям толкнул его, специально. Но ты молодец, так за нами четыре мотоцикла поехали, а не пять. Но охоту за нами начнут, не думаю, что мы их приоритетная задача, но такое они терпеть не станут. Ещё бы узнать, кто этот Билли.

Они зашли в квартиру. Антоха присвистнул:

— У тебя шмотья много? А квартира, как будто застыла во времени. Лет так сорок назад, или пятьдесят.

— Немного. Пару сумок, что с деревни в общежитие привёз, и так не многим, чем тут разжился. А чё про Билли этого узнавать? Как зовут, кто такой, чем занимается?

Никита таскался по дому и собирал вещи. Антоха разглядывал всё вокруг, чувствовал себя как в музее.

— Да это тоже узнать не лишним. Но вообще я не об этом. Это же клуб, у них там иерархия: президент, вице-президент, казначей, какой-нибудь руководитель службы безопасности, обычные члены клуба, кандидаты в члены клуба, кандидаты в кандидаты, члены в члены и прочие неравнодушные, которые даже в клуб не входят.

— То есть мы в жопе?

— Ну, не в жопе, но около неё… Это что? Телевизор? Рассвет триста семь. — прочитал название Антон. — Брат, я хочу его включить, где пульт?

— Не знаю, поищи. Я его даже не включал. И как эти байкеры будут нас искать?

— Думаю они будут трясти бармена и охранника: «кто такие? Откуда? часто ли бываем?». Будут просить грубо их пошлют, но, если будут просить очень грубо, в баре могут сдаться и что-нибудь рассказать. Всё зависит от желания «Бешеных», а их желание будет основываться на том, кто этот хренов Билли в их иерархии. А учитывая, что он в цветах клуба, то точно их член. А значит и нам член. Был бы это кандидат все плюнули бы на нас, кандидата ссаными тряпка за позор и всё. Хотя вообще есть негласные правила бара на такие случаи. Всё, что произошло за стенами заведения — заведения не касается. Всё на уважении! Тряхнут бармена или охранника, запятнают себя беспредельщиками. Так, что не всё так плохо, хоть и хорошего мало…

— Антох, я не знал. Если б знал, то куртку бы точно не трогал.

— Да ладно, брат. Что нам эти «Бешеные» и всякие Билли, если хочешь чего-то в этой жизни добиться и стоить, через таких упырей так и так перешагнуть придётся. Не переживай… А ещё, мне кажется, от этого динозавра нет пульта. Щас подумаем, как его руками включить.

Антон возился с телевизором, Никита стаскивал вещи к выходу.

— Тоха, я готов! Пошли.

— Щас, щас, браза! Я, кажется, разобрался как этот антиквариат включить… О! Заработало, айда посмотрим на дорожку.

Никита разулся, пошёл обратно в комнату. Антон регулировать громкость звука погромче.

— А теперь к новостям последнего часа. — проговорила бойкая ведущая. — Вчера, в субботу, двенадцатого июня. Двое неизвестных, в масках и солнцезащитных очках ворвались в здание автомастерской по улице Берёзовая восемь, с пистолетом и бейсбольными битами. Подробнее расскажет наш корреспондент с места события.

Тут картинка в телевизоре поменялась, и в кадре появился бойкий парень, а сзади него шиномантажка с вывеской «Дружба».

— «Мальчики-налётчики». Так работники этой автомастерской прозвали нападавших, спросим, как это было.

В кадре появился один из тех троих, что играли в карты.

— Это середина дня, работы не было. Я и ещё двое ребят отдыхали во время обеда. Двое парней вбежали, мальчишки ещё, в платках, очках и кепках, маскировка у них такая. Один сразу пистолет достал и начал угрожать, крикнул ложиться на пол. Второй вбежал в подсобное помещение и ударил одного из наших работников, он перекладывал шины. Сейчас в больнице с сотрясением мозга.

Кадр сменился на внутренние камеры мастерской, голос парня продолжил за кадром:

— На этих кадрах видно, как двое молодых людей врываются в бокс, где сейчас нет ни одной машины. Вот один со злостью ударяет по канистре с маслом и достаёт пистолет. Они переговариваются, и мы видим, как второй нападавший заходит в подсобное помещение. Меньше минуты и они скрываются с места преступления.

Кадр сменился на работника и корреспондента:

— А что именно у вас украли, скажите, пожалуйста?

— Украли очень дорогие хромированные колпаки на советскую «копейку», оригинальные.

— Как вы оцениваете нанесённый ущерб?

— Я думаю, каждый стоит не меньше пятидесяти тысяч, колпака четыре. Вот и считайте. А так нашего сотрудника мальчишку жалко, ему семнадцать всего, главное, чтобы он поправился, остальное уже не так важно.

— Хорошо. Скажите кто, по-вашему, мог совершить это дерзкое ограбление средь бело дня и кому нужны были эти хромированные колпаки.

— Да вот не знаю. Этим вот мальчикам-налётчиком и нужны были.

В кадре снова появилась студия новостей, и ведущая продолжила:

— «Мальчиков-налётчиков» уже разыскивает полиция. Это все новости на текущий час, итоговый репортаж происшествий этой недели, смотрите в вечерней программе новостей. Не переключайтесь.

Антон выключил телевизор. Повернулся на побелевшее лицо Никиты:

— Ну, чего ты на меня смотришь, брат! Давай сваливать отсюда.