Вот это жизнь!

Сабля Дмитрия, ведомая крепкой рукой, развалила грудь и живот, рассекая все на своем пути — кости, мышцы, жир, кишки. Бандит захлебнулся в своем крике и бессильно рухнул в ногах сына боярского.

Второй грабитель, видя неважное положение, грозящее ему смертью прямо сейчас или через некоторое время, но более мучительную, запаниковал и попытался прикрыться девушкой, правой рукой с ножом придерживая ее.

— Не подходи! — завизжал он истерично, — порешу девку сразу!

Но нож, который должен был плотно лежать на шее и, при необходимости, рассечь ее, держался на расстоянии ладони. Совсем перетрусил бандит. Пользуясь этим, Дмитрий с хеканьем, сверху вниз, как колют колуном дрова, опустил саблю на правое плечо.

Рука с ножом упала на землю, бандит, кровоточа, тихонечко завизжал, отстраняясь от девушки. Та, пользуясь возможностью, рванулась к Дмитрию, но не прямую, чтобы не мешать ему, а наискосок.

Бой был практически закончен. Один бандит, мертвый, оплывал кровью, второй, лишившись руки, упал на колени. Дмитрий не стал его мучить, по-молодецки срубив ему голову.

И все. Оставалось попотрошить бандитов, и озаботиться здоровьем хорошенькой вроде бы девушки. А то ведь и с девичьими нервами замучаешься.

Впрочем, быстро оказалось, что средневековые девушки — не чета белоручкам ХХI века. Она лишь равнодушно посмотрела на трупы и даже пнула убитого, первым мучившего ее.

— Как ты не забоялся? — заботливо спросила она.

— Не забоялся, — подтвердил Саша, — тягиляй вон порвался, — пожаловался он, показав на ватную защиту, поврежденную о стену утром, но в итоге списанную на сопротивление грабителей.

Он впился глазами в девушку. Прелестница лет семнадцати, с хорошеньким личиком, которое очень привлекал румянец, с хорошенькой фигурой, по вкусам и ХVIII века, и чуть-чуть XXI столетия, она не была писаной красавицей, но очень привлекала своей юностью. Не только молодой и романтичный Дмитрий, но и более циничный Саша немного поехали головой.

— Вот так и приходит любовь, — негромко констатировал мысленно последний.

Девушка тоже была им очарована. Все как в сказках, которые ей рассказывала старая нянька. Красный молодец, пусть и не царевич, но и не крестьянский сын, появился и защитил ее от поругания, а может и смерти. Какие они были противные и страшные….

Кажется, после этого красная девица должна поцеловать своего спасителя? Она скромно опустила лицо вниз, но перед этим лукаво стрельнула глазами. От этого Дмитрий вздрогнул и залился краской.

— А меня Дашей зовут, — тихонечко представилась девушка, — спасибо тебе, избавитель мой.

Неизвестно, что бы у них было дальше, поскольку Дмитрий все-таки намеревался поцеловать девушку, а та совсем не была против. Однако по улице раздался топот лошадей и звуки встревоженной речи.

К ним спешила помощь, но лучше бы она сейчас запоздала. А то он даже и представиться не успел.

— Даша, что с тобой? — прозвучал вопрос немолодого человека, выделяющего своей одеждой и важным видом.

— Отец, наверное, — с досадой подумал Дмитрий, поворачиваясь к нему, — как не во время.

— Уже ничего, тятя, — с напускным спокойствием сообщила Даша, — грабители напали, да вот молодец меня спас.

Приехавший мужчина с его жизненным опытом быстро сопоставил элементы образовавшейся картины: трупы звероватых грабителей и молодой человек дворянского вида, решительный и жестковатый, спасший дочь от новых опасности. Он спрыгнул на землю, передав поводья спутнику.

— От всей нашей семьи и от меня лично низкий поклон, — мужчина низко поклонился, — думский дворянин князь Александр Никитич Хилков рад услужить вам за вашу службу.

— Сын боярский Дмитрий Кистенев, — почти доложил Никиту не маленькому в чине князю. Конечно, породистому боярину думский дворянин, что другому иной раз как дворник, но сын боярский не чурался отвечать на приветствие. Ибо думский дворянин — это в допетровской Руси третий дворцовый чин, выше только бояре и окольничие. Опять же князь.

При Петре прежние чины потеряли значение, но в любом случае, знатные роды, начиная с рядовых гвардии, через много лет почти всегда оказывались в полных генералах, как князь Аникита Репнин. Это мелочи дворянской, вроде Дмитрия Кистенева, надо каждый чин брать ожесточенным штурмом и уровень майора гвардии становится недосягаемым пиком карьера. Так что для него и Хилковы недостижимы. А жаль. Очень уж Дашенька красива…

Пока Дмитрий невесело размышлял, Хилков подытожил:

— Ну что же, боярский сын Дмитрий, сегодня уже поздно, а вот назавтра попрошу ко мне на пиршество. Будет празднование спасителя нашей Дашей. Обязательно приходи. Посмотришь, как мы кой-как живем, перемогаясь с хлеба на воду в труде и бороне.

И князь неожиданно для своей важной осанки лихо и озорно подмигнул Дмитрию. О как!