К чему снится Император? Часть 2

Глава 26

Реформаторское крыло в российском правительстве при Александре тем временем явно обретало большую силу. Начав масштабные реформы, государь столкнулся с тем, что значительная часть министров стала проталкивать западные идеи. Либеральное крыло аппарата правительства начало выступать за изменения в государстве по европейскому образцу. Последнее наиболее ярко выразил момент, связанный с восприятием исторической памяти. Так, неожиданно на заседании правительства министр иностранных дел Горчаков и военный министр Милютин вдруг стали настоятельно предлагать отменить ежегодный парад 18 марта по случаю взятия русскими войсками Парижа. Утверждалось, что в такой непростой период международных дел не стоит портить отношения с Францией. К удивлению приближённых, Александр неожиданно разозлился.

— Что за дурь вы тут мне предложили?

— Ваше Величество, почему же дурь? Скорее наоборот Россия покажет свою гибкость, устремлённость к прогрессивным изменениям. Подобные же парады лишь консервируют порядки и отрывают нас от просвещённой Европы.

— Вот что я вам скажу, мои дорогие министры. Да, я знаю, что на западной границе сейчас из-за польского вопроса неспокойно, понимаю слабость и неподготовленность русской армии, всё осознаю…Но это…Речь идёт о национальной гордости, о чести и памяти русских воинов. Как вам вообще могло подобное кощунство прийти в голову?

В кабинете установилась гробовая тишина. Казалось, остановилось движение самого воздуха… Император, спустя минуту, встал и твёрдо заявил в гремящей тишине: «Запомните, все запомните…Никогда, слышите, никогда не смейте принижать достоинство русского народа, оскорблять его память и доблесть. Ни под каким предлогом не смейте этого делать! И если всё будет рушиться, если враг будет стоять у наших ворот, даже тогда…слышите, даже тогда мы должны помнить кто мы, и не предавать самих себя!».

Подобное яростное выступление для относительно мягкого в обхождении с министрами государя, шокировало окружение. Урок запомнили надолго! Больше никто не предлагал такого, но само умонастроение чиновников государь изменить пока не смог.

Интерлюдия

Милютин был в серьёзном напряжении. К финальному итогу подходил его проект военной реформы. Будучи министром, он ясно осознавал, что имеет всего лишь два основных преимущества перед другими: невероятное терпение и колоссальную трудоспособность.

Каждый день он устраивал совещания военных чинов, на которых обсуждались варианты реформы. Эта работа позволила министру предоставить государю, как никогда, совершенную, по его мнению, программу преобразований армии. И вот результат…Император внимательно ознакомившись с проектом неожиданно ответил: «В таком виде утвердить не могу».

Дальнейшая беседа с государем ввела Милютина в состояние полной прострации. Император требовал поменять саму суть реформ и предложил рассмотреть кучу поправок к каждому пункту.

На данный момент войска империи были организованы в систему армий и корпусов, часть из которых даже не подчинялась военному министру, так как находились под командованием великих князей, напрямую отвечавших перед государем. Артиллерией сейчас командовал генерал-фельдцейхмейстер, инженерными частями заведовал генерал-инспектор по инженерной части. Военно-медицинский департамент, военно-учебные заведения находились также в компетенции других министерств.

Министр предложил разделить территорию Российской империи на 15 военных округов. По его плану каждый округ должен являться органом военно-административного управления и снабжения войск. Сами эти военно-окружные управления в случае боевых действий превращались в штабы армий. Корпуса должны были ликвидироваться, а высшей тактической единицей стать дивизия. Александр согласился с концепцией военных округов, но уменьшил их до 7. Увидев же предложение по упразднению армейских корпусов, он вдруг выругался.

— Милютин, издеваетесь?

— Вы о чём Ваше Величество?

— Я о предполагаемом вами уничтожении армейских корпусов.

— Государь, это согласованная позиция армии. Корпус как военное формирование фактически включает в себя несколько разнородных дивизий, части артиллерии, обоза, инженеров, сапёров и прочее. Такой массой солдат управлять крайне сложно, тем более что части неоднородные. Генералитет склоняется к необходимости упрощения командования.

— Зачем вы мне читаете лекцию, Милютин? Я получил военное образование и знаю, что из себя представляет корпус. Прекрасно понимаю, что он должен иметь собственную разведку, инженеров, тыловые части, артиллерию и прочее. Мне нужно понять, есть ли у вас конкретные аргументы против корпусов?

— Только то, что офицеры так предлагают для упрощения командования.

— К чёрту это упрощение. Знаю, что наши генералы боятся корпусов как огня, так как именно там видно сразу их умение управлять значительными соединениями. Их мнение как раз таки понятно. Но вы военный министр, и я не понимаю, почему вы идёте у них на поводу?

Милютин стоял вспотевший и напряжённый, — ход беседы его совершенно выбил из равновесия.

— Значит так. Корпуса оставляем. Они быстры, мобильны. Пока ваши дивизии развернёшь, подготовишь, — их успеют 10 раз разгромить. Пусть генералы учатся командовать крупными соединениями. Все высшие офицеры должны уметь выбирать позицию, маневрировать резервами, организовывать разведку. Упрощать командование — это не значит его улучшать.

Когда Александр дошёл до 2 части доклада министра об изменении существовавшего рекрутского устава, — он неожиданно задумался. Увидев напряжение императора, Милютин пояснил.

— Рекрутская повинность в XIX веке показывает свою отсталость. Мало того что солдаты служат 20 лет и отрываются навсегда от дома и семьи, так ещё и армия оказывается малочисленной. Сами бывшие крестьяне служат неохотно и не всегда умело. Нынешнее время показывает, что армия должна быть массовой и эффективной. Военное ведомство предлагает привлекать к отбыванию воинской повинности всех граждан Российской империи без исключения.

— Нет. Мы не можем пойти на такое.

— Но почему государь?

— Я согласен, что рекрутская система никуда не годится. На данный момент берётся примерно 7 человек с 1 тысячи душ. При отправке в рекруты с будущим солдатом прощаются так, словно он уже умер. Поют похоронные песни, обмывают будто покойника и прочий ужас. Да и обратно он уже вернуться не может, так как семья его фактически вычёркивает из своих членов. Отставнику приходится селиться в городе и работать кем попало. Такая ситуация, разумеется, никуда не годится. Но уменьшить срок службы в армии до 6 лет, а во флоте до 7 лет и сделать службу всеобщей, — это перебор.

— Ваше Величество, посмотрите примечания. Реформа предусматривает многочисленные льготы. Освобождаются от призыва врачи, учителя, священники, ветеринары, фармацевты, единственный трудоспособный кормилец и прочие. А кроме того, предусмотрен целый ряд послаблений для получивших образование, например, для получивших высшее образование срок службы снижается до 6 месяцев.

— Скажите Милютин, а вы не задумывались, почему государство ввело у нас бесплатное всеобщее начальное образование и буквально недавно сделало обязательным и среднее, сделав бесплатными только военно-инженерные школы…

— Как не понять государь. Стране нужны грамотные люди, а военные заведения всегда на казённом довольствии.

— Скажу точнее. Почему мы сделали бесплатными только военно-инженерные гимназии и оставили платными реальные и классические?

До Милютина внезапно стал доходить смысл слов Александра, но он всё ещё не видел, как это можно связать с военной реформой.

— Армия должна уйти от рекрутской системы. Тут я с вами согласен Дмитрий Алексеевич. Она уже устарела, и события Крымской войны показывают её неэффективность. Малочисленные англо-французские части громили превосходящие их в разы русские войска, и не всегда дело было только в техническом состоянии наших войск, хотя и оно остаётся неважным. Парадоксально, но обученность русского рекрута на тот момент была отвратительной, хотя он, по сути, служит всю жизнь. Вы предлагаете мне с помощью введения всеобщей воинской повинности увеличить армию в военное время и уменьшить в мирное. Всё это достигается путём возможности мобилизации привлечь находящихся в запасе. Я правильно вас понял?

— Совершенно верно, Ваше Величество. Последняя война показала, что мы не можем резко увеличить численность армии в военное время без серьёзной потери в качестве комплектования, вооружения, обмундирования и снаряжения. Тыловое же обеспечение при данной системе приходит в совершенно катастрофическое положение. Качество вещевого, провиантского, фуражного довольствия, медицинское обеспечение, снабжение боеприпасами снижается более чем в три раза.

— Вы это точно подметили Милютин. Снова убеждаюсь, что не зря я вас поставил военным министром. Ситуацию вы описываете ровно таким образом, какой она и является, а не пытаетесь показать мне радужную картину. Тем не менее вы не видите общей ситуации. Всеобщая воинская повинность, и, как следствие, массовая армия — это тупиковый путь. Кто будет содержать все эти войска в мирное время? У нас тут с рекрутами проблема, а вы хотите ввести всеобщий призыв. Забирая на службу такую массу взрослых людей, мы не только отрываем их на годы от экономики, но и по сути, ухудшаем и без того слабый уровень подготовки наших войск.

— Ваше Величество, осмелюсь заметить. Генеральный штаб прогнозирует на основе статистических данных всё больший рост численности всех европейских армий. Речь идёт буквально о геометрической прогрессии. Взять наших ближайших самых сильных соседей, — Францию и Пруссию. Они уже перешли на всеобщую воинскую повинность. В случае войны нас буквально раздавят массой.

— Вы хорошо подготовились Милютин. Да, наши возможные противники перешли ко всеобщей воинской повинности, но мы этого делать не будем.

— Это большой риск, Ваше Величество. В случае войны Россия, без сомнения, будет разгромлена.

— Не будет. Я вам пытаюсь показать, что у нас есть возможный резерв, — это выпускники военно-инженерных гимназий. Мы будем вербовать в солдаты именно их и платить им адекватное жалование. В мирное время вербовать их надо немного, а в военное — по надобности. Сделаем обязательным мобилизационное предписание для этих категорий, понятно, что с учётом здоровья и прочих факторов.

— Решение оригинальное, но опять же войны имеют тенденцию заканчиваться и непонятно что делать дальше с избытком солдат.

— Вы недооцениваете наше образование Дмитрий Алексеевич. Это выпускники военно-инженерных гимназий. Их там учат не только военному делу, но и навыкам инженерного. Отправим строить дороги, дома, прокладывать коммуникации и прочее. Вспомните хотя бы тот же самый римский опыт. Дороги в Древнем Риме строили легионеры…

Милютин потрясённо молчал. Он знал о военно-инженерных гимназиях, но не рассматривал их в подобном ключе.