Ермак. Революция. Книга девятая

Глава 9. Бой.

Мичман Корелов взглянул на циферблат подводных часов. Ещё десять минут и придёт смена из восьми «тюленей». На глубине свыше шестидесяти футов больше тридцати минут находиться нельзя даже в этих новых ребризёрах, разработанных или доработанных Ризничем.

«Эх, Иван Иванович! Какой замечательный офицер и талантливый человек был. Жаль, что погиб так нелепо. Взрыватель сработал раньше времени. И Кирюху Белова жалко. С ним ещё зелеными салагами в водолазной школе в Кронштадте начинали. Вместе и боцманматами стали. Зимой 1900 года вдвоём на броненосце „Генерал-адмирал Апраксин“ участвовали в спасательных водолазных работах. Вместе в первую тройку боевых пловцов попали и „Формидебл“ с „Глори“ подорвали, за что потомственными дворянами стали, — мичман мысленно улыбнулся. — Чуть ли не стихами заговорил. А, вообще, кто бы мог подумать, что сын мастерового с Путиловского завода станет потомственным дворянином, кавалером орденов Святого Владимира и Георгия 4-й степени, боевым пловцом специального подразделения Российского императорского флота в звании мичмана⁈».

Перед глазами, будто вживую, встала картина встречи с тогда ещё подполковником Алениным-Зейским в Зимнем дворце, когда они вернулись после своего похода на прогулочной яхте против английской эскадры на рейде у города Маарианхамина. Ошеломлённый самим нахождением в царском дворце он как, сказочника слушал Ермака, который вещал: «Боевые пловцы будут совершать диверсии на кораблях и судах противника, на объектах транспортной и промышленной инфраструктуры, расположенных вблизи морского побережья. На боевых пловцов будет возложен сбор информации о корабельных группировках противника и об его военно-морских объектах. Скрытное минирование проходов и районов якорных стоянок также станет одной из задач отряда. Кроме того, в задачи отряда будет входить выполнение особо сложных мероприятий на суше: организация диверсий, ликвидация и захват представителей командования и военно-политического руководства противника и других важных целей в прибрежной зоне. Выявление сосредоточений войск противника, других важных целей на побережье, наведение и корректировка ударов корабельной артиллерии на эти цели. Про гидротехнические сооружения на реках также не забудьте: электростанции, дамбы, мосты и прочее, и прочее. Задач будет очень много».

Задач оказалось очень много. И сегодня новая — защитить броненосец «Император Александр III» от вражеских боевых пловцов, которые хотят подорвать корабль вместе с Великим князем Михаилом Александровичем на борту.

Вчера генерал Аленин-Зейский собрал тюленей, группа которых располагалась на вспомогательном крейсере «Лена» и довёл информацию о том, что японцы вместе с англичанами хотят подорвать броненосец. Сообщил, что вернее всего, нашими противниками будут такие же боевые пловцы, так как англичане в Бомбейском порту больше двух месяцев назад нашли тела Ризнича и Белова со всем водолазным снаряжением, которое вероятно скопировали. А водолазная школа у англичан хорошая.

Поэтому задача боевых пловцов находящихся на «Лене» и шхуне «Сидней» не допустить противника, который пойдет от германской шхуны «Бремерхафен» к броненосцу ближе кабельтова. А чем встретить врага у «тюленей» найдётся.

Корелов провел пальцами по стволу ружья для подводной стрельбы, отгоняя любопытную рыбью мелочь. К появлению этого оружия и он приложил руку, с металлом Пётр возиться любил, понимал и чувствовал его, всё-таки с четырнадцати лет на Путиловском бате помогал, а тот у него был шлифовщиком по металлу 6 разряда. Один раз на спор с мастером цеха отец у двух стальных брусков по одной поверхности отшлифовал и соединил их. Те слиплись так, что мастер так и не смог их руками разъединить.

А началось всё ещё три года назад, когда Ермак, прибыв к ним в школу, приказал разработать оружие для подводного боя. Долго тайны боевых пловцов не сохранить, и надо заранее подумать о том, как будем воевать под толщей воды. Да и от акул надо чем-то защищаться, одного ножа будет мало. А в Тихом океане белая водится, которая и человеком закусить не против.

В течение года, используя схему штуцера Жирардони, по совету того же Ермака, удалось сделать воздушное ружье, стреляющее стрелками длиной четыре дюйма. Кстати, их форму разрабатывал профессор Жуковский. Дальность прямого выстрела на глубине до тридцати фунтов составляла пять-шесть сажень, на шестидесяти футах три-четыре сажени. В трубчатом магазине, как у винчестера, таких стрелок было пять штук.

Корелов, чуть колыхая ластами, удерживая себя практически на месте, любовно погладил ствол ружья, а потом проверил, как выходит нож из ножен на правом бедре. Мимолетный взгляд на часы. Шесть ноль одна, а это означало, что осталось четыре минуты до смены. Потом возвращение назад и медленный подъём к «Лене», к борту которого пришвартованы два переделанных во Владике 56-фунтовых катера, превратившихся в так сказать суда повышенной комфортабельности для дипломатической миссии. Правда, переделывали их в основном для скрытого использования боевых пловцов на рейде и в порту, а комфорт дипмиссии — это второстепенная задача.

Пётр вновь взглянул на циферблат часов. Сидеть в засаде всегда тягостно и томительно. А уж тем более под водой, когда холод понемногу проникает сквозь водолазный костюм и теплое белье, когда кругом не слышно земных звуков. Сумрачное, темно-сине-зеленое безмолвие, в котором ты висишь, как в пустоте и только глупая рыбья мелочь вокруг тебя говорит, что ты ещё жив и выполняешь боевую задачу. Ещё четыре минуты и потом полуторачасовой отдых, а дальше новая смена на подводное дежурство.

— Противник! — Располагавшийся метрах в пяти от Корелова капитан 2-го ранга Завойко жестом подал сигнал тревоги, пришедший к нему, надо полагать, по цепочке прямой видимости.

Пётр, колыхнув ластом, приподнял голову вверх и отчетливо увидел вражеских боевых пловцов. Они шли тремя парами, каждая из которых тащила за ручки, судя по всему, мины, и ещё две пары прикрытия или страховки по бокам. Водолазное оборудование почти как у нас: маска, баллоны на груди, ритмично работают ластами. Хорошо, что водолазные костюмы намного светлее, чем у нас, не перепутаешь.

«Восемь против десяти. Хороший расклад для подготовленных к подводному бою тюленей… Смотри, как уважают нас наглы, так Ермак их называют. Десять пловцов на один броненосец, а нам и двоих хватает», — успел подумать Корелов, до того, как увидел стартовавшую вверх двойку тюленей.

Это кап-два Миронов со своим напарником пошёл в атаку на замыкающую пару. Вариант, что минировать броненосец будет три двойки с возможным прикрытием, тоже рассматривался, правда, как фантастический. Откуда у англичан столько боевых пловцов⁈ Однако, этот фантастический сценарий сработал, и теперь Корелов и Завойко по плану должны атаковать первую пару.

Дождавшись жеста Георгия Степановича, Пётр рванулся за ним вверх по параболе. Достигнув дистанции открытия «огня», чуть развернувшись для удобства прицеливания, Корелов нажал на спуск ружья. Смертоносная стрелка, оставляя дорожку, устремилась к цели. Передернув затвор, досылая новую стрелку в ствол, Пётр продолжал движение к своему противнику, что буксировал мину, держась слева. Тот продолжал удерживать боеприпас в отличие от его напарника, который медленно начал опускаться на дно. Чертыхнувшись про себя, Пётр выстрелил второй раз почти в упор. На этот раз мичман увидел, как стрелка разбила стекло маски.

«А целился-то в грудь», — подумал Корелов, крутанув вираж и устремляясь за кап-два к двойке прикрытия, которая начала встречную атаку.

Перезарядиться Пётр уже не успевал, поэтому, держа в левой руке ружьё, как копьё, выдернул из ножен, закрепленных на правом бедре, нож.

Противник мичмана выходил на дистанцию атаки с выставленным клинком в одной руке и каким-то трезубцем в другой. Пётр проделал разворот, одновременно отводя трезубец врага стволом ружья в сторону, одним движением ластов оказался чуть выше, отметив краем сознания выпученные глаза противника за стеклом, и заученным движением ударил ножом с боку в шею. Тут же пируэт вверх и в сторону.

Корелов огляделся по сторонам и мысленно застонал. Тело Завойко опускалось на дно, а его противник направлялся к мичману. Нож в ножны, передёрнуть затвор. Выстрел. Ещё один. И тело противника сломанной куклой также пошло в направлении дна.

Пётр вновь оглянулся по сторонам, ища глазами более светлые силуэты противника. Ещё раз крутанулся на триста шестьдесят градусов. Кажется, всё! Светлые силуэты внизу, в радиусе видимости только фигуры в черных водолазных костюмах. Но их… Мичман ещё раз пересчитал оставшихся. Только четверо. Было восемь, а осталось вместе с ним пятеро. О том, что кто-то из троих тюленей остался жив, можно было даже не мечтать. Под водой на такой глубине не бывает раненых. Тут даже неправильное дыхание может отправить на дно. А судя по всему, эти ребята из прикрытия с ножом и трезубцем в руках чувствовали себя под водой, как рыбы.

«Где, интересно, наглы таких бойцов нашли?», — подумал Корелов, направляясь к оставшимся тюленям, которые формировали оборонительный квадрат.

Но о постороннем думать некогда. Судя по всему, кап-два Миронов жестом дал команду осмотреть себя и других на предмет ранений. Под водой ран не чувствуешь, поэтому можно истечь кровью и не заметить этого.

Осмотрелись. Все целы. Новый жест и пятерка разошлась в правильный пентагон. Корелов ещё раз посмотрел вниз, пытаясь рассмотреть черные силуэты на дне, пытаясь определить, кто погиб. В водолазных костюмах под водой все выглядели одинаково, нужно внимательно вглядываться, кто есть кто. А на это времени не было.

В этот момент раздался звук кастаньет, передающих сигнал, что приближаются свои.

«Вот и четыре минуты прошли», — промелькнуло в голове мичмана, когда он начал разворачиваться в сторону подходящей смены.