Соединенные Штаты России

* * *

Самой большой глупостью, пожалуй, было бы бросить здесь, прямо в лесу, машину. Рано или поздно её найдут, наверняка кто-то может вспомнить о том, что в город заходила странная компания, и сложить два и два.

В том, что выглядят они странно, Разумовский даже не сомневался. И одежда, и обувь разительно отличались от того, что было на купце, значит, машину нужно маскировать, тут без вариантов.

Двигатель так и не смогли завести. Да и в любом случае все прекрасно понимали, что ездить здесь на ней просто невозможно. Дело не в отсутствии дорог, а в реакции окружающих. Ну, и такие мелочи, как не изобретенный еще бензин и отсутствие электрических зарядный устройств, тоже сильно мешали делу.

Бросить ее просто так в лесу нельзя. Поэтому было принято решение отогнать обе машины с помощью грубой мужской, разумеется, физической силы в овраг и закидать свежими ветками от греха подальше, дабы никто не нашел их. Авось ветки сгниют и прикроют лишнее.

Тела солдат в машине Цинка остались нетронутыми. Несмотря на заявление Фифы: «Захоронить бы тела, все-таки свои», Рим принял решение — отказать. Не трогая трупы, всех, вместе с машиной — в овраг. Лишние могилы или вспаханная земля привлекут никому не нужное внимание.

Овраг нашли не слишком большой, но очень удобный, почти на середине расстояния между двумя машинами.

Свою обдирали чуть ли не со слезами на глазах. Конечно, вытащили и аккумулятор, и даже небольшую лазерную пушку, пусть она и не из самых мощных, но пятьдесят положенных зарядов в ней было. Складывали все в палатку, благо, была она здоровая, десятиместная. Заодно она спасала от мерзкого моросящего дождя.

К удивлению Рима, Фифа потребовала снять кресла:

— Анжела, нахера они нам?!

Фифа посмотрела на него, как на умственно отсталого, почти с сожалением, и очень мягко пояснила:

— Я, конечно, про средние века мало что знаю, но про вшивые матрасы с клопами и прочей пакостью наслышана. А это, между прочим, — она потыкала указательным пальцем в сиденье, — вспененный полиуретан, ему сносу не будет — это раз. Разрезать на куски и сделать нормальные матрасы — это два. Ну, а что нести тяжело, так можно и не одну ходку сделать. А вот если оставить на улице, то за пару лет все сгниет.

Некоторое время Рим обдумывал ее слова, потому что куча вещей получалась уж слишком огромная. Наконец додумался свистнуть Скрипа и попросить переговорить с Хосе. Полученный совет был весьма разумен: в город идут сам купец и кто-то сопровождающий. Нанимают возчика с телегой и возвращаются за остальными путниками и вещами.

— Бык, ты пойдешь. Только купите еще самой дешевой ткани, какую найдете — прикроем груз, чтобы в глаза не бросался.

Скрип что-то спросил у Хосе, и выслушав многословную фразу, пояснил:

— Командир, здесь даже самые дешевые ткани стоят столько, что мы за них все деньги отдадим.

Раздумывал Разумовский недолго:

— Анжела!

Девушка, занятая упаковкой очередного мешка, оторвалась от своего дела неохотно. И то, что она услышала от командира, ей явно не понравилось:

— Руки покажи!

Она недовольно фыркнула и вытянула руки ладонями кверху. Рим чуть не улыбнулся — на нежных женских лапках была видна пара лопнувших мозолей, но интересовало его совсем не это. На безымянном пальце левой руки, поблескивал тонкий золотистый ободок. Он взял ее кисть и перевернул, показывая Хосе кольцо. Сам он в ювелирке нихрена не понимал, но купец-то должен разбираться?

До Фифы не сразу дошло, о чем разговаривают командир и Хосе, а когда поняла, набрала в грудь побольше воздуха, открыла рот, постояла так пару секунд, выдохнула и молча сняла кольцо. Мрачно глянув на старательно сдерживающего улыбку Рима, она сердито буркнула:

— Червонное золото, сапфир почти два карата, и два брюлика по ноль пять. Не продешевите.

Заметив, что ее глаза наливаются слезами, Рим почувствовал себя бессердечной скотиной.