Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.
- Автор: Роман Почекаев
- Жанр: Юриспруденция / Востоковедение / История: прочее
- Дата выхода: 2019
Читать книгу "Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в."
Введение
В рамках всеобщей истории государства и права далеко не все страны изучены равномерно, и к числу наиболее слабо изученных относятся страны и народы Центральной Азии, несмотря на богатую историю и культуру этого региона, а также давние традиции изучения различных аспектов ее исторического развития.
Нельзя сказать, что государственность и право Центральной Азии совершенно не изучалось: исследования, посвященные отдельным аспектам политико-правового развития этого региона, начались в XIX в. и успешно продолжаются в наши дни. Так, уже во второй половине XIX — начале XX в. чиновники и ученые в Русском Туркестане обратились к изучению государственного управления и права в новых владениях Российской империи и соседних стран. Наиболее подробно изученными можно считать вопросы, связанные с земельной собственностью и землевладением [Абдураимов, 1966; 1970; Абдурасулов, 2008; Брегель, 1972; Граменицкий, 1886; Джурабаев, 2012; 2016; Юлдашев, 1953], мусульманским судом [Каримов, 2008; Лыкошин, 1899], вакфами [Цветков, 1910; Шайхова, 1986; 1988], семейно-правовыми и наследственными отношениями [Абашин, 2003; Каримов, 2013; Кисляков, 1973; Лунев, 2005а; 2005б; Наливкин, Наливкина, 1886], преступлениями и наказаниями [Лунев, 2009; Саидов, 2006б].
Однако в большинстве случаев исследователи опирались и продолжают опираться на «местные» источники сведений о центрально-азиатской государственности и права — правовые акты, другие официальные документы, исторические сочинения, свидетельства современников. Следствием этого является формирование представления о государственности и праве центрально-азиатского региона как исключительно базировавшихся на мусульманских политико-правовых принципах. Именно такой вывод делают исследователи на основании анализируемых ими источников [Лунев, 2004; Саидов, 2006а; Sartori, 2016][1].
Между тем, несмотря на весьма прочные многовековые традиции ислама в Центральной Азии, нельзя столь категорично утверждать, что политические и правовые отношения в регионе регулировались исключительно с помощью мусульманских принципов и норм. Местное население, приняв ислам, сохранило некоторые прежние правовые традиции, а в XIII–XVI вв. Центральная Азия неоднократно подвергалась нашествию тюрко-монгольских племен, которые в конечном счете под именем узбеков установили власть над большей частью региона. Они привнесли в местные политические и правовые отношения большое число новых принципов и норм — и обычаи евразийских кочевников, и элементы законодательства Монгольской империи, созданной Чингис-ханом и его преемниками. Естественно, это обстоятельство не получило широкого освещения в источниках местного происхождения: официальные документы составлялись мусульманскими правоведами и богословами, а авторы центральноазиатских мемуаров и исторических сочинений в большинстве своем были придворными сановниками и потому старались всячески подчеркнуть приверженность монархов и правящей элиты к мусульманским канонам.
Получить более объективную картину позволяют сведения «независимых свидетелей», а таковыми являлись иностранные путешественники, лично побывавшие в государствах Центральной Азии и отразившие свои наблюдения в записках. Особо подчеркнем, что речь идет о представителях немусульманских стран, у которых не было причин идеализировать роль и значение ислама и мусульманского права в Центрально-Азиатском регионе. Таким образом, наибольший интерес для получения сведений о государственности и праве Центральной Азии представляют записки российских и западных путешественников. Первые путешествия европейцев в этот регион начались в далеких XIII–XIV вв.: это поездки Иоанна де Плано Карпини, Вильгельма де Рубрука, Марко Поло, Джованни Мариньоли, Одорико де Порденоне и др. Второй этап открытия Центральной Азии для России и Европы наступил в XVI–XVII вв., когда московские и английские дипломаты и торговцы неоднократно бывали в этом регионе.
Однако для нас наибольший интерес представляет период XVIII — начала XX в., когда Россия и ведущие европейские державы начинают активную борьбу за контроль над различными азиатскими регионами. Наиболее длительным и жестким противостоянием была так называемая Большая игра — соперничество Российской и Британской империй именно за Центральную Азию (1856–1907). Политические события обусловили и активизацию изучения Центрально-Азиатского региона, в результате чего поездки российских и западных (английских, французских, немецких, американских и даже скандинавских) путешественников были уже не единичными и эпизодическими, как в предыдущие века, а приобрели поистине массовый характер, что стало неотъемлемой частью политической и дипломатической борьбы за контроль над регионом ведущих европейских держав [Постников, 2007].
Соответственно, многие из путешественников оставили записки по итогам своих поездок, которые и представляют большой интерес для исследователей. Эти документы уже давно используются специалистами — правда, в большей степени как источник по политической или экономической истории разных стран и народов Центральной Азии, ее исторической географии, этнографии и т. д.
Лишь немногие исследователи привлекают записки отдельных путешественников именно как источник для изучения политических и правовых отношений в Центральной Азии, используя их для получения дополнительных сведений по некоторым аспектам политико-правового развития стран и народов региона в рассматриваемый период [Абдурасулов, 2015; Джурабаев, 2013; 2014; Колесников, Харатишвили, 2011; Михалева, 1991; Наврузов, 1990; 1991а; 1991б; 1992;
1997; Салиев, 2013; Шукурова, 1998]. Попыток систематизировать сведения российских и западных путешественников и сформировать на их основе комплексное представление о государственности и праве, насколько нам известно, до сих пор в науке не предпринималось. И это представляется тем более странным, что записки путешественников неоднократно публиковались и подробно изучались как источник сведений о государственности и праве соседнего региона — Казахстана. Более того, в течение долгого времени они являлись едва ли не основным источником знаний о политическом и правовом развитии Казахстана в имперский период и даже сведений о казахском обычном праве[2]!
Соответственно, и записки путешественников по Центральной Азии являются важнейшим и ценнейшим источником сведений о политико-правовом развитии этого региона в XVIII — начале XX в. по трем причинам. Актуальность их использования повышается также за счет того, что в последние годы вводятся в оборот новые архивные источники, которые в свое время не были известны исследователям полностью или частично[3]. Возможность опереться на них значительно расширяет источниковую базу исследования.
Во-первых, как уже отмечалось, в отличие от своих центральноазиатских современников, российские и европейские авторы не имели причин идеализировать ситуацию с применением мусульманского права, поэтому в их записках нашло отражение применение как мусульманских политических и правовых институтов, так и обычно-правовых, и элементов прежней «чингизидской» (т. е. монгольской имперской[4]) государственности и права. Кроме того, посещая разные регионы, путешественники имели возможность наблюдать определенные различия в системе государственного управления и правового регулирования у разных народов, находившихся в подданстве даже одного и того же государства.
Во-вторых, путешественники не ставили целью изучение норм писаного права, а описывали те политические и правовые институты или действия, очевидцами (а нередко и непосредственными участниками) которых являлись. Соответственно, их записки позволяют сформировать представление не об идеализированном государственном устройстве или правовой системе той или иной центральноазиатской страны (что неизбежно происходит при работе исключительно с формальными юридическими источниками), а о политико-правовых реалиях, т. е. именно тех политических и правовых принципах и нормах, которые были актуальны для рассматриваемого периода и применялись на практике. Достаточно широкий хронологический охват (XVIII — начало XX в.) позволяет также проследить на основе анализа записок путешественников эволюцию отдельных политических и правовых институтов на разных этапах истории центральноазиатских государств с учетом различных внутренних и внешних факторов, в том числе и известных нам на основе других источников.
Наконец, в-третьих, нельзя забывать о том, что российские и европейские (а также отдельные американские) путешественники в большинстве своем были представителями западной культуры[5] и далеко не все из них имели необходимую востоковедную подготовку. С одной стороны, это обстоятельство, казалось бы, говорит не в пользу их записок как ценного источника, поскольку незнание специфики центральноазиатской (и вообще восточной традиционной) государственности и права, несомненно, приводило к ошибкам в описании тех или иных государственных и правовых институтов. Однако, с другой стороны, именно оно делает записки путешественников доступным и понятным источником для исследователей традиционной центральноазиатской государственности и права, так как эти авторы описывают свои наблюдения в данной сфере с помощью привычных им (а следовательно — и нам) категорий, терминов и понятий. Некоторые из них даже предпринимают попытки систематизации своих сведений по сферам и отраслям политических и правовых отношений, чего, конечно же, не делали сами представители центральноазиатских обществ в силу особенностей своего политического и правового сознания. Поэтому, чтобы не пасть жертвой наиболее явных и серьезных заблуждений путешественников, целесообразно сверять их сведения с результатами вышеупомянутых исследований востоковедов, изучавших государственность и право Центральной Азии на основе «местных» источников.
Таким образом, настоящее исследование имеет междисциплинарный характер, сочетая в себе методы и результаты ранее проведенных исследований в рамках целого ряда наук и научных дисциплин.
Это исследование посвящено истории государства и права, поэтому в качестве основных методов используются историко-правовой, формально-юридический и сравнительно-правовой подходы.
Конечно же, оно в первую очередь является исследованием по истории государства и права, и именно это обусловило использование в качестве основных методов исследования историко-правового, формально-юридического, сравнительно-правового подходов. Структура книги также выбрана, исходя из историко-правового характера исследования: основная часть ее посвящена традиционной государственности и праву отдельных государств и владений Центральной Азии, т. е. анализу основных государственных институтов и наиболее значительных отраслей права (в том виде, в каком они выделяются в современной теории и истории государства и права), сведения о которых содержатся в записках путешественников, посетивших соответствующую страну или регион.
Вместе с тем исследование в немалой степени имеет и источниковедческий характер, что обусловило необходимость анализа источников с учетом личностей авторов, целей и задач их путешествий, политической обстановки в самих центральноазиатских государствах в период пребывания там того или иного путешественника и т. д. Поэтому наряду с самими источниками и трудами, непосредственно посвященными политико-правовым аспектам истории Центральной Азии в XVIII — начале XX в., автор обращался к трудам, в которых содержалась необходимая информация по вышеупомянутым вопросам. Соответственно, были использованы исследования по истории географических открытий и изучению Центрально-Азиатского региона путешественников (Д. Бейкера, И. П. и В. И. Магидовичей, В. И. Грекова, О. В. Масловой и др.), труды по источниковедению Центральной Азии, в том числе и непосредственно посвященные изучению наследия путешественников — большей частью ученых (Д. В. Арапова, М. К. Басханова, А. А. Колесникова, Л. Г. Левтеевой, Б. В. Лунина и др.), многочисленные работы о конкретных путешественниках и их трудах. Также нельзя было не учесть и общие труды по истории Центральной Азии или ее отдельных регионов в рассматриваемый период (С. Беккера, М. Ниязматова, Д. Пирса, Т. Г. Тухтаметова, Н. А. Халфина и др.).